Листаю глаз твои страницы

Поход Аскольда
Древняя славянская ладья, рассекая волны,
Направляла свои ветрила к Царьграду.
Древнерусский воин шел познавать Истину,
Которую он не мог найти дома.
Этот поиск почему-то не только
В тихой каютной задумчивости,
Но и в разудалом пире,
И в утреннем похмельном взгляде,
И в морской соленой синеве, разъедающей глаза.
Больно. Впереди Православные храмы
Ослепляют.
Последовал сигнал к атаке.
Что-то огненное полоснуло.
Мир и люди раскололись надвое.
Наступило забытье…
Очнулся, когда ладья, полусоженная «греческим огнем»,
Пристала у днепровского берега.
Странный мифический сон. Ещё вдали, в мареве, виднеется,
Укрывающая омофором море, Пресвятая Дева.
Окунулся полностью
В воды великого Днепра.
Это было Крещение.
Так, разумом не осознав,
Русский воин сердцем познал Истину (17.11.10).
***
Промозглая южная зима.
Сумрачно и дождливо.
Завывает ветер, сотрясая отверстие печной трубы.
Прижавшись спиной к русской печи, упираясь друг другу в плечи,
Сидят влюбленные муж и жена.
В окне мелькают качающиеся ветви деревьев.
В такт ветру поют русское и татарское сердце.
Мифологический сон окутывает любовное предание,
Которое в тютчевском древнем хаосе ищет космос.
Песня застывает в ночном поцелуе,
Оставляя неразгаданность - рассвету… (21.11.10.).
***
Неразгаданность впереди, туманная мгла позади, что посредине? (2.01. 2011.)
***
В далекой юности случилось оказаться в бытие
Своих неведомых восторгов.
И оказаться рядом с человеком,
 С которым шел песчаными дорогами,
Творя стихосложенную любовь.
О, эта была неизвестность, наполненная тайной.
Рядом шла она.
Вместе созидали путь своей незавершенности,
И верили в бесконечное многоточие,
Мысли и слова сливались в невидимом потоке
Божественного времени и пространства:
Мы очутились в сказке,
И прикосновения осенней листвы
Не могли разрушить мифологической правды (22.01.2011).
***
Какой-то сумрак окутывает сознание,
Размывая совесть и мировое бытие,
В которых разорвана сопричастность.
Мелкие осколки времени пространства,
Запечатлели мировую скорбь поэта.
Пьяно, сквозь тусклое стекло,
Рассматривающего прошедшее и былое.
Слышатся звуки,
В которых отсутствие созвучия.
Задыхается поэзия в чреслах постмодернизма
Разных литературоведов и буквоедов.
Осталась только одна строка,
Евангельски прочертившая сознание
Человека!
***
Звучат «Слезы Армении»
В узком ущелье моей души.
Течет ручей из небесной выси,
Своим лепетом, уводя в Неведомое время и пространство.
Наступает абсолютное понимание в абсолютном непонимании.
Вечность становится реальностью,
Чтобы капли Бытия неслиянно слились,
Повиснув в потоке сознания.
Уже ничего не важно!
Молчит душа средь Божественного шума.
Нет слов! Уже все сказано…
***
Состояние души, подобно яичной скорлупе,
Прижатой чьим-то сапогом,
Растресканной в тысячах кусочках.
Обычно это происходит от боязни смерти,
Её абсолютного непонимания.
Религиозная правда ума отступает
Перед инстинктом самосохранения.
Становится грустно.
Из радио доносится голос малоросса,
Обращенный к далекой Сьюзе,
Оставляя букву во вселенском алфавите.
Стою у окна, отыскивая
В ночном небе неведомую звезду!
***
Закатное солнце, подобно красной краюхе ржаного хлеба,
Плавно расположилось на небесном блюде,
Прикрывая свое совершенство расстрелянными тучами,
Нашептывая ветру свою всемирную тоску.
 В ней историческая отзывчивость Бытия,
Хроника нашей Богом данной цивилизации,
Гамлетовский театр с  веговской собакой,
Сидящей на сцене;
Булгаковские тараканьи бега,
После которых хочется кальдероновски заснуть…
И проснуться,
Озаряя лучами рассвет!

***
В чем смысл Бытия? – спросил лирический герой своего автора.
Видимо, в ровном предсмертном дыхании автора «Мастера и Маргариты».
Он ушел, чтобы оставить прекрасное лицо.
Его так не хватало автору романа о Понтии Пилате;
Желтые цветы его героев несли фаустовскую разлуку,
В которой было ли прощение?
Так значит в смерти! – воскликнул лирический герой.
Возможно! Ибо чрез ее предел приходим в беспредельность.
И не заворачивайся в папирусную бумагу,
Чтобы познать Непостижимое, - посоветовал автор своему лирическому герою.
Наступило молчание…
                ***
                Рождественское
Зима! Русская тройка несется на взлет!
 Щеки пылают от ветра в лицо.
Веселая дума и творческий лик
 На миг озаряет Восток!
 В соснах слезится березовый путь,
 Снежная пыль застилает глаза,
 Но видится Бог и Святая Звезда! (8.01.2003 – 21.08. 2011).
                ***
Листаю глаз твоих страницы,
Заветную там вижу даль.
Уже не скроют их ресницы,
Ведь нам прошедшего не жаль.

Пусть не мелькают вещих лица,
Забыли мы с тобой печаль,
И ничего уже не снится,
Уйдя в предвечную мистраль.
                ***
Бездонное небо. Из него вышел Бог и Человек. И оно осталось таким же бездонным. Но уже стал другим человек (25.07. 2002 - 24.08. 2011). 
                ***
Серебристая нить паутинкой свисает с ольхи.
 В ней слилась бесконечная мысль о тленности бытия,
В котором произойдет встреча преображенных существ (25.07. 2002 - 24.08. 2011). 
                ***
Седина в бороде. Моя чаша пуста. В настоящем прошедшем жизнь была, завернувшись в папирус памяти; в настоящем настоящем – в молитвенном стоянии к Тебе, мой Боже! Ожидая настоящее будущее… (25.12. 2001- 8.09.2011).
                ***
Сцепленье сумрачных веков
Несутся вдаль, ломая мачты,
И сколь потеряно голов
Во время этой бурной скачки.

Забыта первая любовь,
Дождливый ветер валит снасти,
Война, война идет без слов
Во время этой бурной качки.

Забыта честь и город снов,
О них ли  думать в дни ненастий,
Ушел романтик островов,
В последний миг,  махнув запястьем.

И не уйти под древний кров.
Неумолимый бег несчастий
Снимает с Вечности покров,
И дарит призрачное счастье.

О нет спасенья от ветров!
Таков удел безумной пляски,
Ладья срывается с основ
И рубят волны старый парус!

***
Итак, финал веков?
Нам остается траур встречи?..
Но, слава Богу, есмь Христос,
Порок сжигают свечи!

***

Кто-то управляет веслом,
Вверх по течению плывет ладья,
Распявший караван веков
Господь несет корабль без возврата
Туда, где нет ни яви и не снов!  (15.01. 2001, 2023)
***
С восторгом в Храме припадаю
К тебе, мой преподобный Сергий!
Жива еще моя душа Твоей мольбой,
От древности спасительной красой!