Про дурака Емелю. Сказ второй

     Целый час Емеля спал.
Наконец, зевая, встал,
Слез с печи, воды испил,
Хлебом силы подкрепил
И опять полез на печь…
Но ему не дали лечь –
Бабы за ногу стянули,
Крепко дурака пихнули
И давай честить по новой:
«Вымахал верстой здоровой,
А ума-то ни на грош –
Только лопаешь да врёшь!
В лес езжай, да сей же час,
Дров напилишь про запас!»

     Тяжко Емельян вздохнул,
Шубу с шапкой натянул,
В валенки ногами влез.
«Провалился б этот лес!»
Взял топор, нашёл пилу
(Вся в пыли была в углу)
И на баб, что платье шили,
Дунул, напустивши пыли.
Те – чихать, ругаться всяк,
Но ушёл уже дурак…
Жучка к дурню – ну играться!
«Видишь, Жучка, может статься
Изведут меня, как пить –
Гонят в лес волков кормить!»

     Только вышла незадача:
Из коней осталась кляча,
Братья лошадей забрали.
«Не было тебе печали,
Нате – нету лошадей!
Ну и что мне делать с ней,
С этой клячей? Кинуть ноги
Может посреди дороги,
Посмотреть – так чуть жива.
Где уж ей тащить дрова…»
Емельян уселся в сани,
Покопался чуть в кармане,
Вынул сахар, полизал
И саням вдруг приказал:
«По щучьему велению,
По моему хотению –
Ну-ка, поезжайте, сани,
С ветерком до леса сами!»

     Чудеса тут сотворились:
Вмиг ворота отворились,
Сани – сами! – едут в них,
На словах летят одних.
«Эге-ге-гей! – дурак кричит. –
Вот как щука меня мчит!»
Жучка с лаем за санями.
«Едем, Жучка, за дровами?
Прыгай!» Та к Емеле прыг,
И в санях уж в один миг.

     «Дай дорогу, люд честной!» –
Кричит дурень как чумной,
Да как песню запоёт –
"Вдоль по улице метелица метёт".
Жучка дурню подпевать,
Всяко разно подвывать.
«По щучьему велению,
По моему хотению –
Появись в руках гармошка,
Распотешь меня немножко!»
Лишь успел промолвить так –
Держит уж гармонь дурак.
Растянул меха Емеля,
И гармонь сама, немедля,
С перебором заиграла,
Дурачину тешить стала.

     Сторонится встречный люд,
Бабы с визгом прочь бегут,
Девки, что с водою шли –
Ни ведра не донесли…
Всюду слышен визг да ор!
Дед забрался на забор,
Чудеса такие видя,
И давай креститься, сидя.
«Едем, Жучка, через град?
Там, я слышал, говорят,
Тыща цельная народа.
Вот где будет нам свобода!
То-то будет много смеха:
Все бегут, кричат – потеха!..»


     Стольный город был просторен,
Гудел звоном колоколен,
Златом куполов горел,
Стенами церквей белел.
Много люда жило в нём,
В стольном городе большом.
Проживали в град-столице
Раскрасавицы-девицы,
Удалые молодцы,
Тороватые купцы,
Свахи, скорняки, цыгане…
Приезжали басурмане
Стольный город поглядеть,
Шапку русскую надеть,
Водки стопочку откушать,
Речь расейскую послушать.

     За спокойствие народа
Отвечал здесь воевода.
Был он грузен, хмур, суров,
Кулачищами здоров,
На груди его сверкали
Золочёные медали.
Сам по городу ходил
И порядок наводил:
Кому в ухо, кому в глаз –
Вот и весь о нём рассказ.

     Распевая песни звонко,
Наш дурак и собачонка
В град-столицу заезжают,
Стражу у ворот пугают:
«Посмотрите, братцы, сани
Без коней несутся сами!
Парень песни распевает,
А гармонь сама играет!
Чур меня, оборони!» –
Совершили крест они.
А Емеля дальше мчится,
Впереди лежит столица!
Населенья в ней не счесть,
Где там тыща – целых шесть!
Вон – гуляют, копошатся…
«Жучка, щас начнут пугаться!»

     Как Емеля заорёт:
«Сторонись, честной народ!
Дай дорогу господам,
А не то, как наподдам!»
Как с гармошкою привстанет,
Да меха-то как растянет,
Надвое чуть не порвал –
Так запел и заиграл!

     Только вышло всё не так,
Как рассчитывал дурак.
Люд его не испугался,
Ни кричал, ни разбегался,
А напротив – окружил,
Крепким словом обложил.
«Это он чертей запряг! –
Прокричал какой-то дьяк. –
На нечистых разъезжает
И народ честной пугает!»
«Точно, точно – бесовщина! –
Подхватил его купчина. –
Пса ещё привёз с собой,
Чтобы учинять разбой!»

     Прибежал тут воевода:
«Ах ты, гад, свинячья морда!
Что удумал – люд стращать?!
Будешь, гнида, отвечать!
Я тебе!..» – и наш дурак
По спине хватил тумак.
Дети – ну снежки лепить
И по дураку лупить!
«Люд честной! Я лишь хотел…»
Тут в Емелю полетел
Чей-то посох, вёдра, кадки…
Кто-то взял дугу с лошадки
И на баламута мчался,
Кто крестился, кто ругался:
«Колоти его нещадно,
Чтобы не было повадно
Православный люд пугать,
Чёрта в сани запрягать!»

     Дурень сани развернул,
В плечи голову втянул
Да гармошкою прикрылся
И скорей из града смылся!


     …Сани въехали тут в лес.
С них Емеля тяжко слез,
Зашагал, слегка хромая,
Спину, бок рукой сжимая:
«Ох, неладно, Жучка, мне.
Вишь, как дали по спине,
Так болит – не разогнуть!
Надо ж эдак долбануть…
Что нам в сани накидали?
Вёдра, кадки… О, медали!
"За слу-же-ни-е ца-рю".
Жучка, хочешь подарю?
Как они сюда попали,
С воеводы, что ль, упали?
Эх, гармошку-то сгубили,
Всю мне, бедную, разбили!»
Взял её дурак и хлоп –
В дальний выбросил сугроб.

     С важным видом в сани сел,
Вынул хлеб, чуток поел,
Жучке сахар отыскал;
Потёр спину, повздыхал...
Сам себя слегка развлёк:
Жучке, что легла у ног,
Понавесил две медали,
Чтоб с ошейника сверкали.
«Хорошо ль царю ты служишь
И о чём, служивый, тужишь?
Слышал я, что царский нрав
Очень вздорный» – «Гав-гав-гав!»
Так Емеля хохотал –
Снег с деревьев облетал!

     Только надо знать и дело –
Крикнул весело и смело:
«По щучьему велению,
По моему хотению –
Напили, пила, дровец!
А топор, будь молодец,
Обруби сучки у дров!
Вам, дровишки, пара слов:
Как напилят вас, так сами
Полезайте, братцы, в сани!»
Небывальщина пошла –
Стал летать топор, пила!
Жучка мордою вертела,
Эту невидаль смотрела.
«Эй! Посуше выбирайте!
Да смотрите, не зевайте!..»


     В это время по столице
Расползались небылицы:
Дескать, сам хозяин ада
Ездил по просторам града;
Погонял кнутом чертей –
Чёрных, рыжих, всех мастей;
Городские снёс ворота,
Люд честной давил без счёта!
Всех травил огромным псом:
Зубы – во! хвост колесом!
Пёс царя сожрать хотел!
Хорошо кто-то успел
Осенить их всех крестом –
Всё и кончилось на том!

     Царь меж тем чай попивал,
Пряник сахарный жевал,
Осетрину ел с икрой
Да в окно смотрел порой.
Аппетит пропал с делами…
Утром маялся с послами:
Ладно бы датчане-немцы…
Нет! – арапы-иноземцы
Из неведомой страны!
Все как вороны черны,
Что лопочут – не понять…
Всё равно пришлось принять,
Угостить всех на дорожку,
Каждому вручить матрёшку.

     Час прошёл, а может, два,
До царя дошла молва.
Царь лицом побагровел,
Стукнув кулаком, взревел:
«Это что ещё за свинство?!
В стольном граде – да бесчинство?!
Кто посмел стращать людей?!
Чтоб наказан был злодей!
Ишь, мутить надумал воду…
Эй! Позвать мне воеводу!»
Прибежал к нему вояка,
Царь бранить его стал всяко:
«Ах, мерзавец! Ешь да спишь,
А за градом не следишь?!»

     Побледнел тут воевода:
«Двадцать два уж будет года,
Как тебе, отец, служу,
За столицею слежу!
Было всё без происшествий:
Ни бунтов тебе, ни бедствий…
А сегодня в стольный град
Прикатил какой-то гад!» –
«При царе не выражаться!» –
«Государь! Могу поклясться,
И помыслить я не мог,
Что пойдёт такой шумок!» –
«Ну и что же было дале?
Кстати, где твои медали?»
Воевода стал как мел:
«Царь отец, не доглядел!
Утром был, как при параде!» –
«Ну так что случилось в граде?!» –

     «Прикатил в твой град, отец,
С собачонкой молодец.
Впрочем, дело-то не в ней…
Сани – мчались без коней!!!»
«Что за вздор ты мне несёшь?!
Может, ты втихую пьёшь?!» –
Царь, серчая, заорал.
«Капли в рот с утра не брал!
Сани без коней летели,
Парень с собачонкой пели!..»
Говорит царь воеводе:
«Помню я, как-то в походе,
Годе где-то… во втором
Был контужен ты ядром.
Вот теперь и проявилось.
Сделай мне такую милость –
Отойди чуток назад,
Мне не нравится твой взгляд». –

     «Царь-отец, но я в уме!» –
«Это ты скажи куме!
Я шутить такие шутки
Даже съехавшим в рассудке
Не позволю, так и знай!
А теперь запоминай:
Коль смутьяна не найдёшь –
Сам себя ты подведёшь,
Мой дружочек, под опалу.
Я за это, поначалу,
Тебя должности лишу!
А потом…» – «Уже спешу!
Отыщу его, скотину,
Снова отлупцую спину,
Кулачищем угощу
И за ворот притащу!» –
Воевода вмиг ушёл.
«И медали чтоб нашёл!» –
Крикнул царь ему вослед.
Слышал тот, а может, нет?..


     А Емеля в этот час
Бабам вёл такой рассказ:
«Видели у нас медали?
Это нам в столице дали,
За служение царю!
Верно, Жучка, говорю?»
Тут невестки рты открыли.
«Мы сегодня в граде были, –
Скромно дурень продолжал. –
Вдруг в столицу прибежал
Леший, крупный да лохматый;
Борода торчит лопатой,
Как огонь глаза горят,
А во рту зубищи в ряд.

     И давай скакать по граду,
Портить зубьями ограду,
Диким голосом стенать
Да народ честной пинать.
А меж тем невдалеке
Ехал царь в своём возке.
Леший увидал возок
И помчался со всех ног;
Подбегая, изловчился,
Прыгнул, и в возок вцепился!»

     «Ну и что же дальше было? –
Тут, крестясь, проговорила
Брата старшего супруга. –
Царь не помер от испуга?»

     Засмеялся наш дурак:
«Царь не помер, а лешак
Весь возок ему сломал,
Царя-батюшку поймал
И хотел его сожрать!
Царь как начал тут орать
Слугам, что сопровождали:
"Что ж вы, трусы, убежали,
Кто спасёт царя теперь?!
Съест меня ужасный зверь!"
А охрана, без оглядки,
Прочь бежит – сверкают пятки!

     Тут подходим я и Жучка,
Будет твари нахлобучка!
Жучка лешего тут хвать,
И висит – не оторвать!
Я – хвост лешего схватил,
В рог бараний закрутил
И давай узлы вязать:
"Хватит, гад, царя терзать!
Отпусти, не то со зла
Завяжу в сто три узла!.."

     Леший предо мной упал
И просить пощады стал:
"Не вяжи мне хвост узлами!
Нам с подобными хвостами
Трудно по лесу ходить,
Люд в чащобы заводить.
Пощади меня, молю!
Дров тебе я напилю…"»


     Долго чушь дурак вещал,
Двух неумных баб стращал.
Как потом их награждали,
Как вручили две медали,
Как сам царь его обнял,
Поклонился, шапку снял…
Леший дурня в лес отвёз
И дал дров на целый воз.
"Мало!" – наш дурак кричал.
Наконец вещать устал,
Шубу сверху подтянул,
Почесался и заснул.
Коль дурак – что взять с него?
Кроме дури, ничего…


Сказ третий http://www.stihi.ru/2011/12/03/6875