***

     Георгий ( Гугули) Кебурия              E-mail  qeburia@rambler.ru
                895-57-41-94 mob,   23-57-35 дом.
            
                Не судите, да не судимы будете
                От Матфея, 7.1.

ЛЕКАРСТВО ОТ ГРЕХА

ПЬЕСА
Действующие лица:

Капитан дальнего плавания – недавно вышедший в отставку, но не расстающийся с морской формой. Рано поседевший, но все еще интересный мужчина .По ходу пьесы он озвучивает автора. По усмотрению режиссера актер, играющий капитана, может исполнять роль Георгия.
Официантка, Она же Дама –  в прошлом пианистка. Целеустремленная натура, удивительно гармонично сочетающая в себе аскетизм с неожиданной раскрепощенностью. Темперамент не мешает ей сохранять верность жизненным принципам. По усмотрению режиссера, актриса, исполняющая роль официантки, может сыграть роли Тамары и Майи.
Хозяин ресторана – примитив, зацикленный на хорошей кухне и женщинах.
Муж официантки, т.е. Дамы – поэт, натура эмоциональная, творческая, но абсолютно непрактичная. Жена-его муза и опора в жизни.
Г е о р г и й – тяжелобольной врач-кардиолог, лидер всегда и во всем, но  после душевной травмы – человек без компаса в жизни.
Д а в и д – его друг; коммерсант, красное яблоко с червоточиной, бывший чемпион мира по борьбе. По усмотрению режиссера может сытрать роль Хозяина ресторана и мужа Дамы.
Т а м а р а – Старшая медсестра реанимационного отделения онкологической больницы, выгодница, мстящая мужчинам за свое одиночество.
М а й я – жена Георгия, красивая  кокетка, натура активная, самолюбивая, избалованная всеобщим вниманием, после замужества, попавшая с "бала на корабль".


Первый  акт

В  ресторан “Чертов рай” входит представительный мужчина в форме капитана дальнего плавания. В руке он держит кейс. Выбрав столик, он   изучает ситуацию в почти пустом зале и не спешит с заказом. Его внимание привлекает веселая компания мужчин и женщин за дальним столиком, которую мы не видим, хотя часто слышим взрывы хохота. К столику подходит официантка. Капитан не сразу замечает её. Внимательно оглядев, делает заказ.

Капитан. Что за “Чертов рай” без чертей? Разве женщина может быть ангелом?
Официантка. Тут ангелы обслуживают чертей, но в понедельник они отдыхают от трудов "праведных", поэтому можно сказать, что у нас сегодня день  ангелов.
Капитан. В таком случае, мне здесь нечего делать. Но поскольку в настоящем раю, как мне кажется, сухой закон, то надеюсь, у вас найдется бутылочка “Наполеона” и шоколад впридачу?
Официантка. Бутылка коньяка и в ангеле может разбудить черта.
Капитан. Мне лично это не угрожает, проверено на практике, так что несите, и поскорей. Кстати, что за  компания там,  за дальним столиком? Черти  совращают ангелов?
Официантка. Сегодня они пришли с женами, так что не будем думать о них хуже, чем они есть на самом деле.
Капитан. Еще неизвестно кто из них ангел. Может быть черти пришли на этот раз с мужьями? А вы их знаете?
Официантка. Разумеется. Мужчины наши постоянные клиенты. По понедельникам, когда  мало посетителей, обычно приходят семейные пары.
Капитан.  А когда много посетителей, то они приходят без жен, не так ли?
Официантка.Вы моряк или детектив? Могли бы предъявить удостоверение. К чему этот камуфляж? Подозреваете кого-нибудь из них в убийстве? В любом случае я с легавыми не сотрудничаю. Обратитесь к бармену, он их лучше знает.
Капитан. Я капитан дальнего плавания. Вернее, был им, потому что недавно вышел в отставку. Но к форме привык, как к собственной коже, поэтому и не расстаюсь с ней. Дело в том, что я   немножко пишу для себя и поэтому изучаю людей. Пытаюсь по их внешнему виду, поведению предугадать их дальнейшую судьбу. Эта компания заинтриговала меня.      
Официантка. И чем же?
Капитан. Они сейчас веселятся, как дети, но мне кажется, что эта идиллия призрачна. Они не из тех, кто способен устоять перед искушением. Женщины излишне сексапильны,  явно провоцируют мужчин, и рано или поздно все это плохо кончится.
Официантка. Вас раздражают счастливые пары?
Капитан.  Меня раздражает лицемерие людей, хотя порой его трудно распознать за маской. Вы наверное, часто бываете свидетельницей того, как алкоголь срывает маски с людей.По пьянке многие из них теряют контроль над собой, и тогда вам приходится защищаться от назойливых приставаний, не так ли?
Официантка. Я, как опытный боксер, держу противника на дальней дистанции, в ближний бой не вступаю.
Капитан. Я передумал. Принесите бутылку самого лучшего шампанского и шоколад! И два бокала.
Официантка. “Клико” подойдет? Вы кого-нибудь ждете?
Капитан. Нет, но я хотел бы пригласить  вас посидеть со мной, хоть ненадолго.
Официантка. Большое спасибо, но официанткам запрещено выпивать с клиентами. Видите женщин  у стойки бара? Они будут счастливы скрасить ваше одиночество. 
Капитан.  Как вы попали сюда?
Официантка. Ну, не все же приходят сюда с улицы. Я с детства мечтала стать официанткой.
Капитан. В ресторанном жаргоне нет таких слов, как "скрасить одиночество". Я хотел бы  побеседовать с вами. Женщины не интересуют меня.
Официантка. Вы представитель нетрадиционной ориентации?
Капитан.  Нет, слава Богу, хотя теперь нетрадиционность уже становится модой.
Официантка –  В чем же дело? Кстати, морская форма очень идет вам. Должна признаться, что я чуть не впервые в жизни вижу капитана дальнего плаванья.
Капитан.  В вашем ресторане комплименты клиентам входят в меню?
Официантка. В меню да, но не в прейскурант. Значит, вы просто женоненавистник?
Капитан.  Не будем впадать в крайности. Вы интересный собеседник. Ресторан почти пуст. Почему бы вам не принять мое приглашение? Расскажите  поподробнее о той компании. У меня уже назревает сюжет. Будете моим соавтором, гонорар пополам. Считайте это моим деловым предложением.
Официантка. Гонорар мне, наверное, не помешает, потому что, если я так долго буду беседовать с вами, а потом еще и присяду за ваш столик, то хозяин наверняка рассчитает меня, тем более, что я и так уже попала в черный список.
Капитан (привстает, но официантка останавливает его жестом). Я поговорю с вашим  шефом.
Официантка. Не надо. Я привыкла сама решать свои проблемы. Итак, шампанское. “Клико”?
Капитан.  Да, и  если вы не забыли, то два бокала.
 
Официантка уходит. Капитан инстинктивно провожает её взглядом, потом, обернувшись, продолжает наблюдать за заинтриговавшей его компанией. Достает из кейса блокнот и что-то записывает. Официантка возвращается с заказом. Капитан достает из ведерка со льдом  бутылку шампанского и открывает её сам.

Капитан. Это мужское дело. В приличных ресторанах клиентов должны обслуживать мужчины.
Официантка. Но кого бы тогда вы пригласили за столик?  Ресторан может быть дорогой или дешевый, но оставаться приличным, когда здесь и алкоголь, и музыка, и женщины, в общем все направлено на то, чтобы человек  перестал соблюдать приличия, просто невозможно.
Капитан.  Вы меня уже вынуждаете нарушать нормы поведения. Я не привык сидя говорить с женщиной. Может, все-таки рискнете принять мое приглашение?
Официантка. В таком случае джентльмен не должен предлагать этого даме сидя..
Капитан. (встав и галантно пригласив даму к столику). Простите меня, я просто отвык от женского общества. Вы удивительная женщина.      
Дама (садится за столик). Нормальная женщина, как и все. Среда диктует свои условия игры.
Капитан.  Но в этом ненормальном мире именно норма является дефицитом. Вы рискуете своим заработком ради незнакомого мужчины. Вы смелы в общении, и, в то же время,  в вас есть какая-то недоступность, дистанция, которую простому смертному преодолеть не так-то просто.  Ваше здоровье и за наше знакомство!

Капитан наполняет бокалы и,  чокается с Дамой, пьет.

Капитан. Что за фрукт ваш шеф? Я бы не хотел, чтобы из-за меня у вас были неприятности. Если он ревнив, то скажите, что мы с вами когда-то были соседями. Так или иначе все мы живем на одной планете и можем считаться соседями.
Дама. Все гораздо проще. В ответ на  приставания хозяина, я при всех заявила, что он не в моем вкусе. Себя он считает неотразимым Казановой и воспринял мой ответ, как личное оскорбление. Пока он мечтает о реванше, мне ничего не грозит.
Капитан. Разжигаете в нем огонь ревности? Я уже вижу, как он трепыхается в ваших сетях.
Дама. Не угадали. Во-первых, он этого не стоит, а во-вторых, этого не стоит никто.
Капитан. Понятно, что вы разочарованы в мужчинах, так же, как и я в женщинах, но почему, в таком случае, вы приняли мое приглашение? Утешьте меня каким-нибудь комплиментом из вашего меню.
Дама.  В этом нет никакой необходимости. Меня  буквально приворожила ваша форма. Я с детства мечтала выйти замуж за моряка, так что когда-то и я была романтиком, но, к величайшему сожалению слишком поздно встретила мужчину моей мечты.
Капитан. С таким же успехом вы могли мечтать о летчике, пожарнике. Мужества и романтики во многих профессиях можно найти. Все зависит от натуры самого человека.
Дама. Может быть, поэтому я вышла замуж за поэта. Дело в том, что мой сын мечтает о море. Я, как, вероятно, все матери, против, но, представив его в этой форме, мне сейчас поневоле захотелось, чтобы он стал капитаном дальнего плавания, и чтобы женщины при виде столь ослепительного зрелища влюблялись в него с первого взгляда. Когда я ему расскажу, что познакомилась с капитаном дальнего плавания, он мне просто не поверит.
Капитан.  Ну, про вас этого никак не скажешь. Познакомьте  нас и от его сентиментальных иллюзий ничего не останется. (Капитан достает визитную карточку и подает её Даме.)
Капитан. Передайте это вашему сыну и скажите, что я буду рад познакомиться. Попробую переубедить его.
Дама.  Разве вы не романтик?
Капитан. Был когда-то.
Дама. Значит,ваша форма ввела меня в заблуждение.Неужели можно быть моряком и, в то же время, не быть романтиком?
Капитан. Море и друг и враг, и убийца и спаситель, и романтик и циник одновременно, и метаморфозы его непредсказуемы.

Капитан и Дама продолжают беседу, но мы не слышим их голосов. Они заглушаются веселящейся компанией за дальним столиком.

Георгий. Путану спрашивают:" Ты отдаешься по любви или за деньги?" А она отвечает:" Конечно по любви. А что за деньги три рубля?" (Компания хохочет).
Давид. Я не умею рассказывать анекдоты, но вспомнил один, с бородой, про то, как реагируют в разных странах на измену. Входит немец в спальню, видит жену с любовником. Она ему:" Курт, ты пришел на целый час раньше обещанного". Входит англичанин:" Джон, почему ты не постучался?" Француз:" Раздевайся Жан, третьим будешь". Русский:" Бей, Ваня, только не сапогом, и не в морду". Армянка:" Серож, это ты? А это кто такой?" Еврей:" Сара, кого я вижу? "-" Так это тот, кто нам устроил работу и путевки на курорт". –" Сара! Прикрой его, чтобы он не простудился". И, наконец, грузин: "Познакомься, кацо, это наш родственник!" (Снова хохот.)
Майя (сквозь смех). Георгий! А как бы ты среагировал?
Георгий. Тебе долго смеяться не придется, дохохатывать будешь на том свете!

Взрывы хохота раздражают Капитана. Он  наполняет бокалы.

Капитан. Не пойму, как можно хохотать над такими пошлостями, да еще в обществе собственных жен. Мы с вами говорили о детях. У меня тоже мальчик, один из самых молодых капитанов дальнего плавания. Выпьем за наших мальчиков. Пусть им повезет больше, чем нам с вами.

Они чокаются и пьют. Капитан с интересом продолжает рассматривать компанию за дальним столиком. Потом заглядывает в свой блокнот.

Капитан. Опишите, пожалуйста, ту компанию. Не в порядке сплетни, а потому что мне интересно, насколько верными оказались мои наблюдения.
Дама. Сразу видно, что вы не из нашего города. Это местные знаменитости. Тот, который любит рассказывать анекдоты, известный врач-кардиолог, страдает нарциссизмом, очень галантен и благожелателен, особеннно тогда, когда  хочет кому-то понравиться.
Капитан. Он был Вашим любовником?
Дама. Если вы будете говорить со мной в таком тоне, то потеряете ценный источник информации. Морякам свойственна некоторая грубость в общении с женщинами, но капитану это не к лицу.
Капитан. Еще раз извините, но мне показалось, что, раз он такой бабник, то вряд ли  бы  упустил бы шанс поухаживать за такой женщиной, как вы.
Дама. Браво, капитан! Вы, оказывается, не разучились говорить комплименты. Он как-то прислал мне корзину с цветами и визитку с служебным телефоном, но я, естественно, ему не звонила, хотя  меня часто подмывает желание рассказать   жене о его похождениях.
Капитан. Мне хотелось бы уточнить кое-что. Понятно, что нет, но почему естественно? Я в свою очередь тоже хочу спросить:"Вы возненавидели мужчин после развода?"
Дама.  Ну, не всех мужчин, но определенную категорию ловеласов, которым женщины нужны только для самоутверждения, да. Я их по сальному выражению глаз узнаю.
Капитан.  А что вы сказали своему мужу, прежде чем уйти от него?
Дама.  А как вы догадались, что я это сделала?
Капитан. Я вас такой вижу. Может быть, это всего лишь мое писательское воображение, но мне кажется, что так и было на самом деле.
Дама. Чтобы распознать женскую душу, надо быть снайпером, хотя на этот раз вы не ошиблись. Я сказала ему, что тот, кто любит всех, по большому счету не любит никого, а тот, кто не любит свою семью, не любит самого себя.
Капитан. Крылатая фраза. Пожалуй, я ею воспользуюсь. А жена того дон жуана сидит напротив своего мужа?
Дама. Опять угадали. А по какому признаку?
Капитан. Самцам так легче контролировать и охранять свою собственность. При его эгоцентризме, он должен быть ревнивцем. Но видите, как она кокетничает с его другом? К тому же, это вызывающее декольте, драгоценности. Все это звучит, как приглашение на праздник секса по которому она, как видно, соскучилась.Кстати, могу вас уверить, что она прекрасно осведомлена о похождениях своего мужа.
Дама. В таком случае они стоят друг друга. По-моему, слово "секс" как-то опошляет отношения между мужчиной и женщиной, придает им какой-то скотский характер.
Капитан. Я недавно смотрел  фильм с банальным сюжетом, но  мне понравился эпизод, когда мужчина приводит к себе  проститутку, но только лишь любуется её телом, не прикасаясь к ней. А потом, щедро отблагодарив, выпроваживает, так как не может безумствовать с женщиной, не полюбив её.
Дама.  К сожалению, таких мужчин в природе уже не существует. Вымерли, как динозавры.
Капитан. Я предлагаю  тост за динозавров. За нас с вами! Кстати, по-моему ваш  поклонник делает нам знаки. Поприветствуем их. (Дама и капитан делают легкий поклон в сторону компании за дальним столиком и пьют шампанское.)
 
Капитан. А что за громила сидит с ними, мафиози или security?
Дама. На этот раз вы не угадали. Это тоже местная знаменитость. В прошлом чемпион мира по борьбе, а сейчас преуспевающий бизнесмен. И имя у него подходящее, Давид. Так что он сам себе телохранитель. Но с ним я не то что в разведку, но и за пивом  бы не пошла. Слишком  уж он старается подражать своему другу. Не хочет все время быть вторым.
Капитан. Да, чемпионы этого не любят. Когда-нибудь ему представится шанс, и тогда он своего не упустит. Тем более, что жена  друга все время провоцирует его. Сейчас все это носит характер дружеского флирта, но когда-нибудь вся эта иллюзия разрушится, как карточный домик.
Дама.  Можете записать в ваше досье, что несмотря на столь мрачные прогнозы, наш бывший чемпион в легкомысленных связях не замечен. Мне кажется, что писатели часто приписывают своим персонажам те качества и поступки, на которые у них самих не хватает пороху.
Капитан. Порох нужен для того, чтобы не поддаваться соблазнам, а когда плывешь по течению, то порох сыреет и ты становишься безоружным. В каждой женщине до поры до времени спит путана.
Дама. Вы презираете путанок, но для многих из них это единственный способ не умереть с голода.
Капитан. Я осуждаю государство, которое не может обеспечить бедствующему населению нормальные условия жизни, а путанок я  уважаю за то, что они не лицемерят и называют вещи своими именами. Настоящие проститутки  сидят за тем столиком с мужьями и, за маской благопристойности, прячут свою истинную сущность.
Дама. Мир не так уж плохо устроен, как вам, кажется.Тем, кто живет по правде, намного труднее, но  иначе из этого лабиринта искушений не выбраться.
Капитан.  Выпьем за  тех, кому удалось пройти по фарватеру жизни, ни разу не изменив своим принципам. Пожелаем им семь футов под килем и попутного ветра. (Чокаются, пьют. Чей-то голос зовет официантку, та встает и собирается уходить.
Официантка. Это наверняка мой шеф. Извините, но я должна бежать. Если вам что-нибудь понадобится, я к вашим услугам (уходит). 

Оставшись один, капитан продолжает наблюдать за заинтересовавшей его компанией и что-то записывает в свой блокнот. Мы слышим очередной анекдот с соседнего столика.

Георгий. Муж проводницы соскучился по жене. Она возвращается из дальнего рейса, он встречает её на пороге, помогает снять пальто и говорит: – Может, пройдем прямо в спальню? – А она: – Подожди, пока поезд тронется.

                Опять слышны взрывы хохота. Возвращается Дама.

Дама. Ложная тревога. Шефа очень заинтересовала ваша личность. Город у нас, можно сказать, сухопутный, так что вы ему представляетесь чуть ли не адмиралом.
Капитан. Ну и что вы ему сказали?
Дама. Поскольку все знают, что любовника у меня нет и пока не предвидится, а лгать я не умею, то я была вынуждена сказать, что вы... мой муж.
Капитан. И пришел мириться с вами, не так ли? Спасибо за честь, но мне кажется, что это, мягко говоря, не совсем соответствует истине.
Дама. Простите, пожалуйста, но ведь  существует понятие святой лжи, когда ложь работает во спасение правды.
Капитан. То есть вашей репутации.
Дама. Я почему-то вспомнила анекдот. Встречаются подружки,и одна из них спрашивает: “Что, у твоего мужа новый костюм?"-" Нет,- отвечает та. –Это мой новый муж."
Капитан. Ну, раз так, то я попробую воспользоваться правами законного супруга.
Дама. Ничего у ва не получится.
Капитан. Попросите, пожалуйста,  вашего шефа подойти к нашему столику.
Дама. И что вы намерены ему сказать?
Капитан. А это уже, простите, наше мужское дело.

Официантка уходит, и вскоре к столику подходит толстенький, румяненький хозяин, больше похожий на повара, чем на грозного шефа.

Хозяин.  К вашим услугам, дорогой адмирал. Надеюсь, вам понравилось у нас? Как чувствуете себя в чертовом раю?
Капитан. Мне  было интересно посмотреть, в каких условиях работает моя жена. У нас нет никакой необходимости в том, чтобы она работала, но ей так трудно без человеческого общения. Она так хвалила вашу доброту. Вы знаете, я часто и подолгу не бываю дома и ей скучно одной. У нас из-за этого даже бывают неприятности. Вы понимаете меня, как мужчина мужчину.
Хозяин. Разумеется. Мы все так болеем за вас, и считайте, что теперь и все женщины будут на вашей стороне.
Капитан. Спасибо за мужскую поддержку. Я  как-нибудь пришлю целого кита. Правда, китовое мясо здорово смахивает на лошадиное, но экзотика привлечет сюда чертей со  всего города. Вам его на целый год хватит.Можете переделать ваше заведение под ресторан морских деликатесов. Процветания вашему бизнесу. 
Хозяин. Надеюсь еще раз увидеть вас в нашем ресторане. Для нас это такая реклама. Я прошу вас перед уходом расписаться в книге почетных посетителей.
Капитан. Мне нужно записать кое-что в мой, так сказать судовой журнал, так что позаботтесь о том, чтобы меня не беспокоили. Я не возражаю против того, чтобы моя жена работала у вас. Вы мне понравились. Жму руку.

Мужчины пожимают друг другу руки. Хозяин уходит, а капитан  опять возвращается к своему блокноту. Смех за дальним столиком  раздражает его, и он, вооружившись авторучкой, что-то пишет. Медленно гаснет свет. Пока идет смена декораций, мы слышим стихотворение автора, после чего начинается  второй  акт.
 Я – страница, вырванная из книги жизни.
 Я – осенний лист, уносимый ветром.
 Это ты не захотела прочесть меня.
 Это ты закружила меня в вихре.
                Скажи только – зачем?!    



 


 Второй  акт

На авансцене кровать, на которой полулежит тяжелобольной Георгий. Лицо худое и обросшее щетиной, глаза потускневшие. Под воздействием болеутоляющих лекарств он находится в полудремотном состоянии. Перед ним листы бумаги, но он сейчас не в состоянии что-либо читать или писать. Постоянные боли одолели его. На тумбочке  лекарства, рядом с кроватью стул. Под кроватью судно. По-видимому, операция оказалась излишней, так как диагноз был поставлен слишком поздно. Палата завалена цветами. Входит медсестра, наливает воду из графина в стакан, достает из кармана таблетки. Это красивая, молодая женщина, одетая немного вызывающе для больничных условий. Присаживается на стул, при этом оголившиеся колени заметно оживляют пейзаж.

Мед.сестра. Ну, как себя чувствует больной доктор? Звучит как-то странно, не правда ли? Пациентам, наверное, кажется, что доктора никогда не болеют.

Георгий при виде привлекательных женских достоинств преображается.

Георгий. Воспринимайте меня, пожалуйста, сначала как мужчину, а уж потом как больного коллегу. Впрочем, скоро я увижусь с теми, кого не смог вылечить. Кстати, нет ли у вас каких-нибудь посланий к вашим бывшим больным на тот свет? Передать привет или что-нибудь еще?
Мед.сестра. Не будем торопить события, доктор, все там будем. Давайте сначала попробуем снять боли. Я вам принесла кое-что болеутоляющее.
Георгий. Мне ни анальгин, ни баральгин не помогут. Я ведь просил наркотики. Мне положено.
Медсестра. Не рановато ли? Еще наркоманом станете.
Георгий. Может быть, это и к лучшему. Если уж суждено уходить, то лучше под кайфом. Впрочем, напоследок я бы еще хоть раз согрешил, тем более, когда передо мной такое сплошное искушение.
Мед.сестра. Я сегодня же напомню главврачу, чтобы он оформил назначение, а пока примите эти таблетки, может, и полегчает. Вам не к лицу нытье, если вы хотите, чтобы вас воспринимали, как мужчину.
Георгий. Увы, я об этом вспоминаю только тогда, когда вижу вас. Эх! Налей гусару, Тамарочка.  (Сестра подает ему таблетки и стакан с водой. Георгий принимает лекарство и возвращает стакан сестре.) Ваше здоровье!
Медсестра.  Разве к воде  тосты говорят?
Георгий (берет ее руку, целует). Вино и тосты будут потом, если вырвусь отсюда. Приходи почаще, ты на меня действуешь лучше всех лекарств (сестра привстает, чтобы идти, но Георгий удерживает ее за руку). Посиди еще немного, развей мою печаль. Когда ты уходишь, то от грустных мыслей мне становится еще хуже. (Сестра снова присаживается).
Мед.сестра. Посижу, если не будете хныкать. Как вы, мужчины, любите, чтобы вас жалели, нянчили, как детей.
Георгий. Не жалели, а любили. Впрочем, это одно и то же. В одиночку такие боли переносить невозможно.
Мед.сестра. А как же мы? А муки наши родовые? А ваши измены и муки душевные? Все ведь терпим! Да вы не раскисайте! Я вот смотрю, у вас глаза заблестели. Что-то пишете, не завещание ли, случайно? Не забудьте упомянуть меня.
Георгий. Да в завещании моем одни грехи да долги. А вот жалобу главврачу напишу, это точно.
Мед.сестра. А вы не наркоман случайно, что так настаиваете на наркотиках?
Георгий. Нет, дорогая моя, в данном случае я пишу о том, что слишком уж бессовестно со мной обращаются, ущемляют права человека.
Мед.сестра. В чем дело? Разве я плохо ухаживаю за вами? Я даже боюсь стать поводом для сплетен.
Георгий. Вот именно, это меня и доконало. Разве можно человеку, который  прощается с жизнью, поминутно демонстрировать то, как она прекрасна. Я больной, но не импотент. Разве можно быть столь бессовестно привлекательной. После тебя мне жить не хочется. Тебя можно вместо электрошока применять с твоими коленями. ( Кладет руку ей на колено.)
Мед.сестра. Доктор, вам вредно нервничать. А вы, оказывается, романтик! Хотя врач и романтик это все равно, что мясник и поэт в одном лице.
Георгий. Это благодаря тебе я стал романтиком. Вот подожди, выздоровею, украду тебя и в шампанском буду купать.
Мед.сестра (пытается встать, но Георгий ее опять удерживает). Поэтому постарайтесь  поскорее выздороветь, не то на этой кровати далеко не уедешь.
Георгий. Когда я тебя вижу, я летать начинаю. Посиди еще пять минут. Хочешь, почитаю свою анонимку? 


                Я тебе, столь недоступной, верен каждый миг,
Но, увы, никто не слышит сердца стук и крик!
Разве кто-то для кого-то сочиняет стих?!
Жажда жизни, страсть и время подгоняют их.

Мед.сестра. Страх или страсть? Что вами в конце концов движет? Дайте мне  переписать. Ведь это, кажется, посвящено мне?
Георгий. Если тебе нравится, вот, пожалуйста, еще! Между нами пока еще ничего не случилось, а я уже тебе стихи посвящаю. Представь себе, какие шедевры появятся потом.
Мед.сестра. Потом вы уже ничего не напишете. До и после - это две разные и совершенно противоположные философии жизни. До все мужчины оптимисты, а после мгновенно становятся пессимистами.
Георгий. Послушай крик души из потустороннего мира:
     ОНА
Хоть и Ева я, но безгрешная.
Я вдова любви безутешная…
Мы летим на свет, словно бабочки,
Но сгораем вдруг, словно лампочки.

ОН
Не жена ты мне, не любовница,
И не друг ты мне, не поклонница.
Почему ж во мне столько ревности?
Почему ж во мне столько нежности?

ОНА
Ах! К чему эти страданья?
Мимолетные признанья?
Жизнь – сплошные расставанья,
Здравствуйте и до свиданья!

ОН
Тот, кто секс с любовью путает,
Себя ревностью не мучает,
Кто “любовью” занимается,
В небеса не поднимается.

ОНА
Я живу так, как мне нравится,
Не хочу ни в чем я каяться.
Страсть нам вечною только кажется.
Слишком быстро все кончается.
ОН
Жить привычней не по совести,
Я не вижу в этом  доблести,
                Тот, кто через день влюбляется,
                Не успеет и покаяться..

ОНА
Я не ангел и не грешница.
Я минуты страстной крестница.
В нас камнями тот  бросается,
Кто невинным притворяется.

ОН
Поздно мы с тобою встретились,
В книге судеб не отметились.
Ты для всех всегда желанная,
Твой талант  – твое приданое.

ОНА
Быть вампиром  или  жертвою,
То монахиней, то стервою, –
Роль по пьесе все меняется.
Нам, актерам, все прощается.


ОН
Не могу я жить в этой серости.
Я дождусь любви в своей крепости.
Не писал бы я эти глупости,
Но достойна ты лучшей участи.

ОНА
Ждет зима весны  – распогодилось.
Я раздвоилась и растроилась,
Мириадами брызг рассыпалась,
С веток листьями я осыпалась.

ОН
Без любви стихов – не написать.
Без стихов любви не описать!
Пусть все будет так, словно в первый раз,
Да простит нас Бог не в последний раз!

ОНА
Грош цена душе без духовности,
Как и женщине без греховности.
Ах! Как скучно быть респектабельной,
Лучше буду я сногсшибательной.

ОН
Приходи ко мне, моя милая,
Женской слабостью ты всесильная.
Когда нет тебя – жизнь кончается,
Когда ты со мной – начинается.

P.S.
И так от первого свиданья
И до последнего прости!
Скажу и я вам: “До свиданья!
      Мне крест свой надо донести”.

Медсестра с иронией). Значит, я одна из прохожих, случайно встретившихся на улице?
Георгий. Нет, моя дорогая, я считаю, что мне повезло, раз я напоследок встретил именно тебя. ( Берет руку медсестры и ласкает ее.)
Медсестра. Доктор, мои колени – это еще не эрогенная зона, вы их  успеете исследовать, не будем торопить события. А стихи я возьму, с вашего позволения.
Георгий. Такая эффектная и такая холодная женщина.Тебя срочно лечить надо.
Мед.сестра. (берет листки). Хоть вы и доктор, но плохо знаете специфику реанимационного отделения. Вы хоть после операции расслабляетесь, а здесь каждую минуту ждешь тяжелого больного, и черт знает кого еще, так что этот крест всегда, как Дамоклов меч, висит над нами. Тут уж не до романтики.
Георгий. Ну, раз вы так начитаны, то должны знать и то, что каждый приговоренный к казни имеет право на последнее желание. Поцелуйте меня хоть раз, и вы свободны.
Мед.сестра. Я вас поцелую, когда вы побреетесь, а то на вашем лице живого места не осталось.

Убирает руку Георгия с колена и собирается встать. Георгий скрещивает руки на груди, как покойник ,и закрывает глаза. Медсестра разнимает его руки, вдруг крепко целует его и выходит. В дверях она сталкивается с крупным мужчиной в белом халате, но без колпака, чем он и выдает себя, как посетителя. В руках у него цветы, но держит он их, как веник. Медсестра прикрывает за собой дверь.

Мед.сестра. Мужчина, это реанимационное отделение. Сюда вход посетителям категорически воспрещен. Кто вас впустил?
Давид. (разыгрывает возмущение). Как это так, кто впустил? А вас, позвольте спросить, кто впустил сюда? Я вообще не понимаю, где я нахожусь, в больнице или на показе мод, а, девушка?
Мед.сестра. Я вам не девушка, а старшая медсестра. Прошу вас немедленно покинуть помещение, у меня из-за вас могут быть неприятности.
Давид. Очень приятно, что вы не девушка... Но если вы медсестра, то я главврач, и из-за меня у вас, поверьте мне, никогда не может быть неприятностей.
Мед.сестра. Во-первых, если вы врач, то где ваш колпак? Во-вторых, у нас совсем другой главврач. А вы из какой больницы? Там, где наш больной работал?
Давид. Нет, из психиатрической. Ну-ка, следите внимательно за моим пальцем. Направо, налево, так, хорошо. У вас глаза, как противотуманные фары мерседеса. Кстати, вы немного косите, но это вам даже идет.
Мед.сестра. Шутите от избытка здоровья, а больному каково, ему не до посетителей. Так что прошу на выход.
Давид. Слушай, сестра, я не посетитель, а друг детства, так что мой приход его только обрадует. Если узнает, что Давид пришел, он сам тебя попросит, чтоб впустила. Возьми это для начала. Я бы тебе цветы подарил, но, по-моему, наличка лучше.

Опускает в карман халата медсестры деньги. Медсестра привычным движением       достает их и, на ходу рассмотрев сумму, сует их обратно себе в карман.

Мед.сестра. Ну, зачем вы мне столько денег даете? Что я вам, официантка, что ли?
Давид. Что вы? Официанткам я так много не плачу. Это вам на французские духи, чтобы вы больницей не пахли, когда мы с вами за город поедем после дежурства. Кстати, а как он, знает уже или нет еще?
Мед.сестра. Знать не знает, но, по-моему, догадывается. Он же врач, настоящий, кстати. Но эмоций у него не занимать, все в постель приглашает, привычка у него такая, что ли? Иногда очень сильные приступы боли бывают, сейчас на наркотики переходит. Ну, черт с вами, входите, но только не надолго.
Давид. А вы скоро освободитесь? Я вас в машине подожду у ворот. Белый мерседес, белый халат, вот колпак еще надену, и вы меня вообще не заметите, мимо пройдете.
Мед.сестра. Вам бы лучше на велосипеде почаще ездить для формы. Только, боюсь, он вас не выдержит. Даю вам 15 минут, не больше. У меня скоро дежурство кончается.
Давид. Я терпеливый, дождусь. (Давид входит в палату. Георгий слабым движением руки приветствует его).
Давид. Ты, я вижу, времени даром и тут не теряешь. Как всегда, в окружении красивых женщин. Вот, тебе мои девочки цветы прислали. (Ставит цветы в графин с водой на тумбочке.) Да у тебя здесь не палата, а оранжерея. Поклонницы или больные?
Георгий. Присаживайся, Простак! Рад, что явился. Не хотел уходить на тот свет по- английски, не попрощавшись. Ты, я вижу, с цветами, как на панихиду пришел. Пока рановато.
Давид. Да брось ты ныть, не по твоей это части! В таком обществе можно и полежать. Ты все еще гроза женщин и рогатых мужей.
Георгий. Да вот с тоски стихи ей тут читал, от нечего делать.  Мы по инерции все мечемся,  буксуем, делаем вид, что движемся, а фактически стоим на месте. Я чувствую себя здесь, как в колумбарии, почти живой труп.
Давид. Рано ты в ад собрался. Может, еще и в рай попадешь. Сколько обреченных людей ты спасал от гибели. Все ведь там известно. Примут во внимание, как смягчающее вину обстоятельство. Опять же реинкарнация! Глядишь, и вернешься, только на этот раз лучше бабой для разнообразия. Вот мужикам праздник будет!
Георгий. Может быть, мне легче было бы, если б я не был врачом. Но психотерапия мне вряд ли поможет. Всю жизнь поднимаешься на  вершину и, так и не достигнув цели, вдруг летишь вниз, как лыжник, набирая скорость, и прямо  в тоннель, как в предбанник судилища.
Давид. Ну. хорошо, но, как врач, ты понимаешь, что опухоль может оказаться и доброкачественной. Вот дождемся результата анализов, и потом, есть еще народная медицина.
Георгий. Где ты видел благородного волка или паука? Хищник есть хищник. Благородным бывает в природе олень, он вегетарианец, а мы все хищники.
Давид. Георгий, ты ведь не из тех, кто легко сдается? Возьми пример Солженицына. Говорят, когда он писал “Раковый корпус”, то у него был рак. Однако неимоверной силой духа он повернул процесс вспять и выздоровел. Правда, сейчас таких мужиков уже нет, выродилась порода. Хочешь, анекдот на актуальную тему? К врачу приходит пара. “Доктор, спасите, сплошная тоска в постели, никакие стимулы не помогают”. Доктор задумался. В это время входит вторая пара с той же проблемой. У доктора идея: "- А вы попробуйте поменяться. Последний шанс." С тем и ушли и пропали. Через месяц доктор на улице встречает одного из мужчин.
– Ну, как дела? Мой рецепт помог?
– Да, доктор, мы так счастливы, так благодарны вам. У нас медовый месяц.
– А как вторая пара?
– Кто? Девушки? А мы их не видели.

Давид смеется. Георгий молчит.

Георгий (мрачно). Странные времена настали. Раньше я такой анекдот своим предкам и не осмелился бы рассказать, а если б и рассказал, то потом бы долго пришлось объяснять им, что к чему,  все равно бы ничего не поняли. А сейчас все это настолько привычно, что даже и не смешно. Размножаемся, как кролики, вот природа сама начинает регулировать численность.
Давид. Слава Богу! Это не коснется нас. Ведь в нас еще сильна семейная традиция, понятия чести, порядочности, нам разложение не угрожает, хотя сегодня эти понятия размыты так, что иногда и не знаешь, с кем имеешь дело.
Георгий. Если в мире останутся только “голубые” и лесбиянки, что станет с генетикой? Перевелись аристократы духа с голубой кровью!
Давид. А разве эти голубые не лучше тех бандитов с большой дороги, которые воруют в археологических музеях шедевры искусства, переплавляют памятники великих людей, составляющих гордость нации,  и фактически грабят собственных детей? А потом на эти грязные деньги пируют и пьют тосты за Родину, и за великих предков, которых сами же продали. Как не предпочесть этим подонкам того голубого, который всю антикварную мебель завещал любимому городу. Попробуй сейчас найти что-либо из его коллекции в музее. Все исчезло. И кто это сделал? Те “рыцари”, которым доверили их охрану. Лучше быть бездетным, чем плодить таких же нравственных уродов, как они. Да, чуть не забыл. (Давид достает из нагрудного кармана пачку денег и кладет на тумбочку.) Это на мелкие расходы, а потом, если будет нужно, я еще подброшу для подогрева.
Георгий. Ты что, убил кого или ограбил? Или тесть на старости лет расщедрился?!
Давид. Ты прекрасно знаешь, что единственное, в чем я всегда превосходил тебя, — это умение делать бабки из ничего. По завещанию все оставляю своей жене и дочери.
Георгий. А грехи кому завещаете, милостивый государь? Или с собой их возьмете? Так ведь с ними в рай не пустят. От них еще при жизни надо избавляться.
Давид. А где ты видел безгрешного человека? Его в природе не существует. Даже младенец, впервые попробовавший куриный бульон, не чист. Нет, мой дорогой, яйцо — это зародыш живого организма, и курица имеет право на жизнь, как и человек. Это тебе, Казанова, надо о грехах беспокоиться. Сколько обманутых женщин и рогатых мужей на твоей совести?
Георгий. Где ты был до сих пор со своей теорией? Тебя на том свете ждут стада поглощенных тобою животных,  Гаргантюа всеядный! Но я не об этих грехах веду речь. Есть грехи внутривидовые, внутриклановые, когда нарушается закон стаи. Разве не об этом хотел ты со мной поговорить? Вот ты уже смутился, даже в глаза мне не решаешься глядеть.

Давид молчит, он бледен и тяжело дышит. Тяжелую паузу разряжает медсестра, которая с веселым видом входит в палату, держа в руках шприц.

Мед.сестра. Ну, как, друзья,  детство вспоминаем? Давайте, больной доктор, долгожданный укольчик наркотика сделаем, и сразу жизнь станет намного веселей. А вам, дорогой посетитель, пора уже откланяться.  Сегодня хороший день, ни одного тяжелого. Вот с вами разберусь, сдам дежурство, и все, я — вольная птица. Так что на бочок, пожалуйста. (Медсестра многозначительно смотрит на Давида).
Давид (встает). Я, пожалуй, пойду, не буду мешать вам при столь исторической процедуре.
Георгий. Боюсь, что в следующий раз принимать я буду  уже на том свете. Тамара, перепоручите эту почетную обязанность дежурной сестре,  нам с другом еще надо решить одну проблему, а потом любая часть моего тела будет в вашем распоряжении.

Давид тяжело опускается на стул. Потом платком вытирает лоб, шею.

Мед.сестра (Давиду). И вот так каждый раз. Доктор, а боится уколов, как бешеной собаки, а говорит, что стесняется. Вырезал дырки на трусах, и делаем ему уколы через них. Трусы уже стали как сито.
Георгий. Я привык сам делать уколы другим.
Мед.сестра. Напрасно стараетесь меня смутить, доктор. Я ко всему привыкла, я не обижусь, но такой вам укольчик сделаю, месяц потом на животе отлеживатся будете.
Георгий. Ну, что вы, шуток не понимаете! На меня грех сердиться. Мне впору сейчас укольчик такой, которым собак усыпляют, сразу всем хлопот поубавится. Кстати, Давид, руки у нее и впрямь золотые. Даже и не поймешь, когда она иглу вводит, так что, если возникнут проблемы, приходи, не стесняйся. Только попасть сюда не просто, к нам только самых тяжелых принимают — реанимация.
Давид. Так ты чего хочешь? Чтобы я ради одного укольчика в аварию угодил?
Георгий. А чего чужое добро жалеть-то? Ты все равно и квартиру и мерседес свой, все на жену по завещанию оформил. Своего-то себе хоть что-нибудь оставил, кроме места для уколов?
Мед.сестра. Помилуйте, больной доктор, чего вы своего друга раньше срока на тот свет отправляете?  С него плакат можно рисовать на рекламу здоровья.
Георгий. Эх, сестра, сестра, а еще в реанимации работаете. Вы что, толстого покойника еще не видели? Ему уже ничего не светит. Вся надежда на тестя. Кстати, дал тебе этот скряга денег на леченье, Давид?
Давид. Тамара, вы не верьте, это у него от зависти фантазия заработала! Ты волну на меня не гони, Георгий, я, слава Богу, здоров, как бык.
Георгий. Как, разве не ты говорил мне, что СПИД у тебя, потому и завещание на жену оформил, что готов руки на себя наложить. Ну, слава Богу, если анализ не подтвердился. Но ты все-таки перепроверь, а вдруг ошибочка вышла? (Медсестра в растерянности не может понять - шутит Георгий или нет.) Так что, Тамарочка, пора вам делать выбор: разведенный романтик, больной, но с шансом на спасение, или мужчина со СПИД-ом, женой и двумя тещами.
Мед.сестра. А две тещи откуда? Что, две жены у него, что ли?
Георгий. Да нет, жена одна, но у нее,  кроме матери, еще и мачеха есть, так что гляди в оба, когда в мерседес сядешь. А то, если застукают, вмиг скальп снимут, парик из твоей прически сделают.
Давид. (встает и направляется к выходу. Так, ребята, я эту галиматью больше слушать не намерен. Вы ему лучше психиатра приведите. Тут с вами и взаправду заболеешь! Вы делайте друг другу уколы, а я пошел.
Георгий. Ты чего набычился? Струсил, что ли? Садись, я же не всерьез. Впрочем, у тебя всегда были нелады с чувством юмора. Говорят, это неизлечимо. Да садись, ведь так и не поговорили о главном. Тамарочка, укол отменяется, но есть вопpос. Какие цветы ты любишь больше всего?
Мед.сестра. Желтые розы, а что?
Георгий. Вот, возьми эту пачку и купи себе вагон желтых роз.Это цвет измены, но он подходит к черному цвету.
Мед.сестра (быстро берет деньги и привычным движением ловко опускает в карман). Спасибо, доктор. Но вы же знаете, что я не ради этого так болею за вас.
Георгий. Знаю, дорогая, я все знаю. Ты такое слово хорошее сказала. Спаси бог, ты спасительница наша. Только за то, что ты каждый день видишь, переносишь и переживаешь, уже тебе наше большое спасибо. А сейчас беги, у нас мужской разговор. 

Медсестра стоит у двери в недоумении, но Давид встает, выпроваживает ее, подняв палец к губам, и, закрыв  дверь, возвращается на место.

Давид. Ну, ты горазд спектакли ставить. Будь на моем месте кто-нибудь другой, так этим судном бы тебя по голове и шарахнул.
Георгий. Цель оправдывает средства. С другим я бы так не поступил.
Давид. А тебе рано еще праздновать победу. Я сейчас твою кралю увезу за город, и такой роман закручу, что ей в больницу возвращаться и не захочется. А потом ее трусы, как трофей, тебе презентую. Уколы в них делать будешь.
Георгий. Ты знаешь, мне пока еще не приходилось покупать женщин, так что я не балую себя такими воспоминаниями. Если она после всех этих разговоров еще рискнет сесть к тебе в машину, то еще неизвестно, кто кого изнасилует. Видел, как она профессионально бабки сглотнула? Это, брат, волк в овечьей шкуре.
Давид. Так ты ж ухаживал за ней, стихи ей читал, бабками ее одарил. Какую картину ужасов ей нарисовал. Ради чего? По привычке, что ли?
Георгий. Это от одиночества, Давид! Я всем запретил себя навещать, и близким, и сотрудникам, под предлогом карантина в реанимации. Не хочу, чтобы видели меня в таком виде. Да и к смерти надо готовиться. А она это так, по привычке или по инерции, называй, как хочешь. Давай-ка лучше мы с тобой поднимем занавес и поговорим о главном. Ты, если не ошибаюсь, за этим и пришел, не так ли?

             Давид молчит, опять не смотрит в сторону друга.

Давид. О чем ты, Георгий, не пойму я тебя. Поздно нам с тобой разбираться, ничего ведь уже не изменишь.
Георгий. Вот ты говорил о моих победах, а о своей по скромности умолчал. Кстати, как твои домашние, жена, дочь там и так далее. Почему не пришли проститься? Передай от меня привет, пусть не поминают лихом, если что не так.
Давид. Да о чем ты? Мы все так тебе благодарны. Я не забыл, как ты заботился о них, когда я сидел. Им ни в чем не было отказа: и путевки на море, и подарки, все на высшем уровне. Придут, когда тебя в палату переведут.
Георгий. Отсюда меня прямо в морг и переведут. Так что, если встретимся, то в другой жизни. В таком виде я некоммуникабельный, вызываю только жалость, а это оскорбительно. Поэтому я никого не допускаю к себе. Мне к суду на небесах надо готовиться.
Давид. Раньше ты не был таким верующим. Может, это от страха перед смертью?
Георгий. Человек еще при жизни должен отвечать за свои грехи, не надеясь на всепрощение. Вот чего ты боишься! Это и привело тебя ко мне.
Давид. По-моему, мы достаточно хорошо знаем друг друга. Какие у нас могут быть секреты?
Георгий. Мы не то, что о других, но и о самих себе многого не знаем. Чем больше копаешься в своей душе, тем глубже увязаешь в вопросах, на которые даже сама смерть не дает ответов. Но эти вопросы мучают нас всю жизнь.
Давид.  Если ничего изменить уже нельзя, то самобичеванием делу не поможешь.Так можно и мазохистом стать. Я даже в церкви не исповедуюсь.
Георгий. И напрасно. А ты попробуй. Ведь тебе очень хочется освободиться от этой ноши, только пороху не хватает. Хочешь, я помогу тебе? Ну-ка, вспомни, как ты зачастил к нам после моей женитьбы? Дорогие подарки, цветы. А потом вдруг пропал, как дерьмо от самолета? Ну, чего молчишь, кишка тонка? Слабо признаваться?
Давид (после паузы). Я не хотел причинять тебе боль, тем более сейчас. Я всегда  любил тебя, ты был моим кумиром. Пытался подражать тебе, но бездарно. Ты всегда был лидером, душой общества. С тобой просто невозможно было конкурировать, все тебе давалось легко, играючи. Ты покорял вроде бы недоступных женщин, казалось бы не прилагая для этого никаких усилий. Наконец-то ты женился на самой красивой из них, и я решил, что вот ты наконец-то остепенился и стал примерным семьянином, но куда там. Ты продолжал разгульную жизнь, а твоя жена томилась в одиночестве. Да,  я завидовал тебе, но никаких порочных намерений у меня и в мыслях не было. Пока, однажды, неожиданно для самого себя не оказался перед свершившимся фактом. Потом я очень переживал случившееся, но было поздно и я предпочел вообще сойти со сцены.
Георгий. Не вешай мне лапшу на уши и не разыгрывай наивного мальчика. Я точно знаю, как все это произошло. Мне Майя сама во всем призналась. Сначала, конечно, она все отрицала, но я пересказал ей ваш разговор по телефону, который случайно подслушал, и обещал простить ее, если она скажет мне правду. Вот она и купилась.
Давид. И ты простил ее после того, как узнал правду столько лет спустя?
Георгий. Я я не в состоянии простить женщине измену, как бы  ни любил ее. Здесь важен не столько сам факт измены, как то, что тебя принимают за дурака и вместо настоящих ценностей подсовывают бижутерию.
Давид. Самолюбие или самолюбование? Ты всегда был эгоцентриком. Надеюсь,ты понял, что не я был активной стороной, хотя от греха не отрекаюсь.
Георгий. А что ей оставалось делать? Разве могла она сладить с бывшим чемпионом страны по борьбе. Ты бы и мужчину мог изнасиловать при желании.
Давид. Это ее версия, но это ложь. Я сразу же хотел признаться тебе во всем, но она умоляла меня не выдавать ее. Вы выглядели такой счастливой парой, что я не решался нарушить эту идиллию. Но она и после меня, вернее, после того, как я отказался встречаться с ней, продолжала изменять тебе, причем с какими-то типами, которые и мизинца твоего не стоили. Меня все это страшно возмущало, и как-то раз при случайной встрече я попробовал образумить ее. Разойдись с ним и гуляй, пока тебе не надоест, или пока ты не надоешь своим любовникам, но пощади его достоинство, ведь он, в конце концов, отец твоего ребенка! Но все было напрасно.Если я разведусь с ним, то всякое мщение потеряет смысл-- вот что она мне сказала, и я махнул рукой. Но теперь,  после вашего развода, у меня нет оснований прикрывать ее. Все было как раз наоборот.
Георгий.  Подожди! Что она могла знать о моих похождениях? Она знала только то, что я после тяжелой операции расслабляюсь с друзьями в ресторанах, но. видно, кто-то из мнимых друзей информировал ее.Не ты ли, друг мой?
Давид. Нет ничего на свете опаснее ревнивой женщины.Поначалу она только подозревала, потом стала следить, мы ведь не в мегаполисе живем, шила в мешке не утаишь.Так что тут я ни при чем, сам виноват.
Георгий. Ты о моем шиле не беспокойся. У нее ни в чем недостатка не было. В том числе и того хватало с лишком, что ты имел в виду. Так в чем же я виноват? В том, что баловал ее? На базар она не ходила, квартиру она не убирала, даже обед не готовила - все делала экономка. А курорты? А наряды? Чего ей не хватало? От скуки на острые ощущения потянуло?
Давид.  Тебя ей не хватало. Человеческого общения с тобой. Ты ж разрывался на части. И как только ты умудрялся  успевать повсюду? Стать светилом в кардиологии, быть в отличной спортивной форме, появляться на всех тусовках. Нет, ты бесспорно талантливый человек, но успех вскружил тебе голову и ты, забыв о главном, стал размениваться на мелочи.
Георгий. И ты как раз подоспел вовремя. Лучший друг протянул руку помощи. Большое спасибо тебе. Впрочем, я в долгу не остался, но об этом потом.
Давид.  Что ты хотел этим сказать?
Георгий. Один грех тянет за собой другой! Подло предавать друга, но порочить невинную женщину и клеветать на нее еще подлей. Она любила меня. Ждала меня каждую ночь, когда бы я ни вернулся. А какими преданными глазами она смотрела на меня! Такое не сыграешь. Имей мужество признать свой грех и будь готов нести за него наказание. Себя самого  ведь не обманешь и от себя все равно не убежишь.
Давид. Я не знаю, какую версию преподнесла она тебе. Может быть, желая оправдать себя, она оклеветала меня, но давай попробуем восстановить в памяти тот вечер, когда мы с тобой случайно встретились в  ресторане. Я был пьян, а ты потащил меня к себе в качестве живого алиби. Мы не успели выпить за здоровье твоей дочери ...
Георгий. (перебивает). Кстати, твоей крестницы...
Давид.  Тут уж мне оправданья нет, но я хочу, чтобы ты выслушал меня. Ведь такое могло бы случиться  и с тобой, Георгий!
Георгий. Нет! Никогда в жизни! Со мною всякое случалось, я как мужчина завожусь с полоборота, но когда я вхожу в семью, где хозяин не то что мой друг, а даже просто знакомый, то я все грешные помыслы оставляю на пороге и...             
Давид (перебивает). Не заводись, Георгий! Прошлого изменить уже нельзя, так хоть    попробуем   разобраться в том, что же случилось на самом деле...
Георгий. А случилось то, что, когда мне позвонили из больницы и мне пришлось                ненадолго отлучиться, ты набросился на Майю... (Пауза). Когда я вернулся, она спала, или притворялась спящей, не знаю, но это был первый случай, когда меня в моем доме никто не ждал. После того дня это стало  нормой....Ты заслуживаешь самой жестокой кары, которую только  может  выдумать человек.
Давид .Все было не так, как ты себе представляешь  Можешь убить меня, если хочешь, но выслушай сначала, не во имя оправдания, но хотя бы ради восстановления истины.
.               
Гаснет свет. Георгий снимает парик с бородой и выскакивает из-под одеяла одетый. Накинув пиджак, который был перекинут через стул, он достает из кармана галстук и, завязав узел, превращается в подвыпившего дэнди, возвращающегося домой после веселого приключения. Давид снимает белый халат, переворачивает одеяло на кровати, прячет  халат, и палата превращается в спальню. Давид берет букет цветов и вместе с Георгием переходит в комнату. Тамара надевает белый халат наизнанку и превращается в Майю. Майя переворачивает картину на стене, превращая ее в зеркало, а больничная тумбочка  преображается в трюмо, на которое из ящика выкладываются разные кремы, духи и прочие принадлежности дамского туалета. Все это время мы слышим голос автора, читающего стихи:
Мне осталось жить совсем немного,
Может, двадцать или десять лет.
И боюсь и не боюсь я Бога,
Но спешу грешить, забыв ответ.

А ответ держать придется скоро
Тем, кто рвал запретные плоды.
Ни Коран, ни Библия, ни Тора
Не помогут от суда уйти.
 
Но не страшно грешному и это.
Страхом зло нельзя искоренить.
Каждый, кто нарушил правил вето,
Должен в жизни грех свой искупить.

После жизни, может, и неважно
Где, кому аукнутся грехи,
Только очень, очень, очень страшно
Знать, что нет обратного пути.

Я надеюсь на местечко в рае,
Впрочем, в ад мне легче угодить,
Но на Землю я вернулся б в мае,
Чтобы все сначала повторить.

Жизнь сыграла с нами злую шутку,
Ненадолго приоткрыв нам дверь.
Каждый день шагреневую шкурку
Рвет и жжет во мне живущий зверь.

Испытал я в жизни муки ада,
И в раю пришлось мне побывать,
От судьбы мне большего не надо,
И ничем меня не испугать.

Буду жить под небом, как придется,
Будет солнце, буду я плясать.
Ну, а если дождик вдруг начнется,
Веселей с ним будет горевать.

Мне осталось жить совсем немного,
Где-то двадцать или десять лет,
И боюсь, и не боюсь я Бога,
Но пока я не нашел ответ.

Зажигается свет. В комнате Георгий и Давид. Георгий достает из кармана Давида бутылку коньяка и ставит ее на низкий столик. У Давида руки заняты цветами и большой бонбоньеркой.

Георгий. Повезло мне, что я тебя встретил, Дато. Не забудь, мы с тобой кутили в ресторане “Чертов рай”. Я сейчас с такой дамой встречался — сплошное приключение. У нее муж в силовых структурах шишка, с оружием не расстается. Не дай Бог, узнает, пристрелит, не моргнув глазом. Она впервые изменила ему, назло, и так переживает, так боится, что со страху и я чуть не оскандалился.
Давид. Ну и зачем тебе такой риск, ради чего? Она, что, красивее твоей жены? Сомневаюсь.
Георгий. А что за охота без риска. Разве настоящий охотник на домашних животных охотится? Да ты привяжи оленя к дереву - уже не олень, а корова будет.  Впрочем ты прав, красивее моей жены не так уж много женщин.
Давид. Тебе в мусульманском мире надо было родиться. Имел бы гарем. Но с твоим характером ты бы и оттуда сбежал налево... в другой гарем. (Геогий достает из шкафа рюмки).
Давид. Георгий, не шуми, разбудишь домашних. Мы сами все организуем.
Георгий.  Да ты что, она ведь никогда не ложится спать, пока меня не дождется. Эй, Пенелопа, где ты?

В спальне Майя читает книгу. Услышав звук открывающейся двери, она вскакивает с постели и в халате выходит к мужчинам (Она слышала весь их диалог.)
 
Майя. Не кричи, девочку разбудишь.
Георгий. Прошу любить и жаловать. Бывший чемпион мира по борьбе, наш друг и брат Давид собственной персоной.

Давид в растерянности смотрит на Майю, как завороженный. В халате, больше   похожем  на пеньюар, Майя представляет весьма обольстительное зрелище. Давид приходит в себя и, галантно передав цветы и конфеты, целует Майю.

Георгий. Ты же видишь, я не один, пойди переоденься и накрой нам на стол. Давид принес коньяк, выпьем по стопочке.
Майя. (в свою очередь целуя Давида). Но Давид, слава Богу, свой человек. Не буду же я среди ночи переодеваться в подвенечное платье? Спасибо за цветы (ставит их в вазу).
Давид. Бывший чемпион, сейчас я всего лишь тренер, но играющий.
Майя. Где ты так поздно раздобыл цветы, Дато? Мой муж давно не делал мне подобных сюрпризов. Он и того не помнит, что сегодня  день рождения его дочери.
Георгий. (подходя к жене и целуя ее). Прости, дорогая, но сегодня такой тяжелый день. Операции, потом пирушка, но зато мы с Дато трижды пили за тебя и за дочку, как будто предчувствовали.
Давид. (еще раз целует Майю), Поздравляю, желаю тебе всегда выглядеть так же прекрасно, как  сейчас. Тебе в кино сниматься надо.
Майя. Я вам здесь же накрою, не то в зале будете шуметь, еще девочку разбудите.
Давид. Ты не беспокойся, я и так уже пьян, да и домой пора. Вот только выпьем за твое здоровье  и за дочурку. Георгий, ты, чтобы искупить свою вину, просто обязан завтра же справить ей день рожденья по полной программе. Цветы и запоминающиеся подарки за мной.
Георгий. Считай, что ты уже приглашен, вместе с супругой, естественно. Завтра после работы в тот же ресторан, в котором мы с тобой кутили, “Чертов рай”. Майя, обзвони  своих друзей и пригласи, кого хочешь.
Майя. (накрывая на сто). А почему именно в ресторане? Причем, с таким безбожным названием. Разве я дома не могу принять гостей?
Георгий. Я не хочу тебя беспокоить. Там и музыканты, и певцы. Весело будет.
Майя.  А ребенок?
Георгий.   Своди ее днем с подружками в "Макдональдс", теперь это модно.
Давид. (разлив коньяк в рюмки). За самую красивую пару в нашем городе. За самую красивую женщину в нашем городе, нет, на всей планете. За музу поэтов и объект зависти всех мужчин. То есть, я хочу сказать, что все мужики завидуют Георгию.
Георгий.  Надеюсь, ты мне не завидуешь. Я ведь не завидую  тому, что ты чемпион мира.
Давид. Если бы проводился чемпионат мира по борьбе с женщинами, то ты бы был вне конкурса.
Георгий.  А кто распознал в тебе будущего чемпиона мира, когда ты  слыл в деревне первым силачом? Ну-ка вспомни! Майя! Когда я с ним попробовал бороться, он мне чуть ребра не переломал. Пришлось  тут же запросить пощады. А потом я пристал к нему, как пиявка, и не отстал, пока он всерьез не занялся борьбой. Через несколько месяцев он уже был принят в сборную страны и с тех пор не помнит ни одного поражения.
Давид. Зато ты меня превосходишь в борьбе  с алкоголем. Помнишь  наше первое боевое крещение?
Георгий. Как же не помнить. Я тогда еле-еле дотащил тебя до дому. Майя! Пусть он сам расскажет, как с третьего стакана  свалился,  как подкошенный.
Давид. Ну, во-первых, у нас тогда еще молоко не обсохло на губах, во-вторых, когда нас послали за вином, в лавке вина не оказалось, но нам сказали, чтоб мы подождали немного, так как скоро подвезут. Мы смотрели на дорогу в ожидании цистерны, но, кроме человечка с сумкой никого не заметили. Вскоре нас позвали отведать вина. Мы  удивились, откуда вино? Нам объяснили. что это секрет фирмы. Давайте, пробуйте, если не понравится, то можете не брать. Первый стакан нам очень понравился, и нам тут же предложили второй. В общем, после третьего я ничего не помню. Наутро голова трещала, как спелый арбуз. Я  выпил стакан воды, и тут меня опять понесло в страны заморские. Оказывается, порошок, из которого делали вино, осел в горле, вода его растворила, и я опять опьянел. Короче, я три дня не мог протрезветь. С тех пор у меня на воду чуть ли не аллергия.
.Майя Георгий, а не боишься, что он тебя сейчас  при мне в партер переведет?
Георгий. Я просто хочу сказать. что он до сих пор наивен, как ребенок, но как при этом он добился успеха в бизнесе, не пойму.  Он и с женщинами тоже по сей день неопытный, до сих пор жене не изменяет.
Майя.  А почему тебя это удивляет? Ты ведь тоже не изменяешь, или я ошибаюсь?
Георгий. Я не о себе, я о Дато говорю.               
Давид. Сегодня  не мой бенефис, так что давай выпьем за здоровье хозяйки  и потом будем отчаливать, пора уже.    

             Звонит телефон. Георгий берет трубку.

Георгий. Алло! Слушаю! Да, в чем дело? А переливание крови не пробовали? Не может остановить? Гемофилию исключили? Ключи от крови у меня. Хорошо, скоро буду (вешает трубку). Хорошо, что я водителя не отпустил. Дато, никуда не уходи, я скоро вернусь. Передам им ключи, и обратно. Майя, не отпускай его, я мигом.
Давид (пытается встать, но Георгий усаживает его в кресло). Давай перенесем на завтра, вернее,на сегодняшний вечер. Уже за полночь, перед водителем неудобно, да и меня дома ждут.
Георгий. За ночную работу у него двойная оплата идет, так что ты не беспокойся. Я вернусь, мы посидим немного, и он тебя доставит домой.
Майя. Ты бы хоть сорочку поменял, а то неудобно, что обо мне подумают.
Георгий. А что с ней, она свежая. Я сегодня утром надел ее.
Майя. А то, что провоняла она дешевыми духами и на воротнике следы от помады. Ты по пьянке, видно, с официантками целовался.
Георгий. Ты смотри, Давид, какое счастье, она меня ревнует.
Майя. Я не ревную, а о твоем здоровье забочусь. А то ты так износился, что, когда приходишь, кроме храпа, от тебя ничего не добьешься.
Георгий. Ты мне репутацию хочешь подмочить, но ничего не получится. Слишком хорошо меня в городе знают.
Майя. Вот в этом-то и вся беда.

Георгий, чмокнув жену в щеку, убегает. В комнате тяжелая пауза. Майя сидит в обольстительной позе, сама не замечая этого, но Давида это явно волнует. Он смущен. Майя берет инициативу на себя.

Майя. Спасибо, Дато, за тост. Грузины всегда были рыцарями по отношению к женщинам, но почему жены не входят в их число, я никак не пойму. Привыкают, как к мебели, что ли?
Давид. Да это извечная формула, кто любит, того не хотят, а кого хотят, того не любят. Но, к счастью, она не всех касается. Я, например, совершенно искренне восторгаюсь твоей красотой, и тост сказал не из вежливости, а констатируя факт. Если бы не было таких женщин, как ты, жизнь была бы серой и однообразной.
Майя. Ты это моему мужу объясни, а то он держит меня, как птичку в золотой клетке, и считает, что я должна быть на седьмом небе от счастья, а небо я вижу только в клеточку. Он что, думает, что я совсем дура, не понимаю, где он шляется, когда приходит весь в помаде и воняет дешевыми духами? Терплю я, но все до поры, до времени, пока не взорвусь.
Давид  (поднимает рюмку). Я хочу выпить за твою семью, Майя. Георгий по- своему любит тебя. Дай Бог вам мира и счастья. Пусть дочка радует вас.
Майя. Спасибо, Дато, но я хочу, чтобы он  любил меня, как прежде. В конце концов я женщина, и у меня есть эмоции, самолюбие. Я никому не прощу такого унижения. Вот возьму в один прекрасный день и изменю ему. Какой мужчина откажется от такого подарка! (Она распахивает халат и демонстрирует свои прелести Давиду, видно, коньяк с непривычки подействовал на нее. Давид выпивает свою рюмку, она свою, но Майя тут же наливает обоим снова).
Давид. Мне больше не надо, Майя, я и так пьян. Я, пожалуй, не буду дожидаться Георгия, завтра рано вставать (пытается приподняться).
Майя (усаживает его). Ты чего перепугался, а еще чемпион мира. Боишься, что я с тебя начну, да?! Впрочем, это неплохая идея, опять же  алиби, никто не поверит, никаких сплетен, и сохранность тайны гарантирована. Ты ведь не болтун, а, Дато?
Давид. Нет, моя дорогая, я на эту роль не подхожу.
Майя. Подожди немного. Не оставляй меня одну. Я и так все время одна сижу. Ты как думаешь, если б Георгий остался с твоей женой наедине, он бы хранил тебе верность? Давай лучше выпьем за нас с тобой, Давид. Поблагодарим Бога за то, что он нам предоставил такую редкую минуту, когда мы одни и хотим друг друга. Это ведь так? Зачем лицемерить? Живем всего раз, и нельзя упускать такой шанс. Потом всю жизнь будем жалеть о том, что ничего не случилось.
Давид. А может быть, наоборот... Я лучше пойду, подальше от греха.

Давид не успевает закончить фразу. Майя пьет с ним на брудершафт, потом неожиданно крепко целует его в губы. Давид пытается привстать, но Майя садится ему на колени, халат распахивается, обнажив ее белоснежное тело.

Майя. Что с тобой, Дато!  И ты мной пренебрегаешь? Нет греха в том, что естественно. Иди ко мне.

  Майя ласкает Давида, тот теряет голову и, взяв ее на руки, выносит в спальню.
  Слышен голос, читающий стихотворение автора. Параллельно продолжается    действие.

Об одном тебя только прошу:
Ты о прошлом меня не расспрашивай.
Ярким цветом прошедшей весны
Черно-белые дни не раскрашивай.

Было ль, не было, кто его знает?
Нежных слов не найти у беды.
Не шумят громовые раскаты,
Под дождем затерялись следы.

И не жду я теперь покаянья,
Я и сам спотыкался в пути.
Никогда не просил подаянья,
И не брал я у чести взаймы.

За грехи ты не жди всепрощенья,
Тяжела эта легкость души.
Разжигала костры наслажденья,
Так теперь на углях попляши.

 В комнате появляется Георгий. Он поднимает и ставит на место бутылку коньяка, расставляет стаканы на столике, потом входит в спальню. Маия спит или притворяется, разобрать невозможно. Георгий достает из тумбочки револьвер и проверяет, заряжен ли он. Присаживается на кровать, обхватив голову руками. Слышит какой-то шум, выходит в спальню к дочери. Успокоив ее, возвращается. Найдя рюкзак, в котором у него сложены купальные принадлежности, начинает машинально складывать в него какие-то шмотки, потом садится на кровать и, в тяжелых раздумьях, не замечает, что уже рассвело. Просыпается Майя.

Майя (спросонья)  Ты только что пришел или уже уходишь?

Георгий молча выходит в прихожую, прихватив рюкзак. Майя кричит ему вдогонку.

Майя. Не забудь подарок для дочери!

Георгий в сердцах бросает рюкзак и, хлопнув дверью, уходит. Майя испуганно    смотрит ему вслед. Гаснет свет. Мы слышим стихотворение автора, которое читает Георгий. По усмотрению режиссера Георгий может оставаться в пределах видимости зрителей. Далее повторяется вариация предыдущей сцены…               
 
 Может быть, я раб своих желаний,
 Может быть, я раб своих страстей.
 Пустотою разочарований
                Я плачу за радости ночей.

Майя.  Спасибо, Дато, за тост. Грузины всегда были рыцарями по отношению к                женщинам, но почему жены не входят в их число, я никак не пойму. Привыкают  как к мебели, что ли?
Давид.    Да, к сожалению, такова извечная формула жизни. Парадоксально, но факт. Когда мужчина убеждается в том, что женщина его любит, он перестает бегать за ней .Притупляется инстинкт охотника. Кстати, мое восхищение тобой в эту формулу не укладывается никак, поскольку ты идеал женской красоты, а идеалы со  временем не стареют, а наоборот, дорожают, как антиквариат.
Майя.     Ты это не мне, а моему мужу объясни, а то он держит меня, как экзотическую  птичку в клетке.
Давид. А что тебе сейчас мешает вырваться на волю. У тебя столько свободного    времени.
Майя.     А зачем мне свободное время, его у меня и до замужества хватало. Я его люблю, и  никого другого не  надо, мне именно он  нужен.
Давид.       Но он  принадлежит всем, а тебе только в последнюю очередь. Поэтому тебе   достаются лишь объедки с барского стола.
Майя.     Как ты можешь говорить мне такое, даже если это и было бы правдой?
Давид.    Просто я хочу сказать, что ты заслуживаешь лучшей участи. Если б ты была
                моей женщиной, я бы тебя на руках носил.
Майя.     Но я не твоя женщина, Давид, и давай прекратим обсуждать эту тему, я от 
                комплиментов в обморок не падаю.
Давид.    Это не комплименты, а констатация факта. Я действительно не знаю женщины  прекраснее тебя. (Давид целует руку Майе.)
Майя. (высвободив руки, встает).  Давид! Ты не забыл, что моя дочь твоя крестница?
Давид.  (подает рюмку с коньяком Майе и провозглашает тост). Давай выпьем за здравие моей крестницы, у которой самая красивая мама на всей планете.

Давид залпом осушает рюмку и тут же снова наполняет ее. Майя собирается лишь пригубить, но Давид ,подставив ладонь, вынуждает ее допить коньяк до дна.

Майя.  Давид! Перестань меня спаивать. У меня и так уже кружится голова.
Давид. За единственную дочь не то что фирменный коньяк, а и отраву можно выпить
 Давид снова наливает коньяк в рюмку Майи. Та пытается прикрыть рюмку ладонью.

Майя. Я больше не могу, и если ты не обидишься, то прилягу в спальне, а ты дождись  Георгия, и пейте на здоровье, сколько влезет. Меня спаивать не надо,  я и так уже  ничего не соображаю.
Давид.  То, что Георгий придет только под утро, я тебе твердо гарантирую.Я знаю, куда он  пошел, но сказать тебе этого никак не могу. Поэтому ты иди спать завтра я тебе расскажу о том, как прекрасно мы провели время.
Майя (сердито)  Ты об этом лучше своей жене расскажи.(Собирается уходить.)
Давид. (обиженным тоном)Ты  даже символически не хочешь благословить меня на  прощанье? (Подает ей рюмку.)
Майя. Будь здоров, Дато, впрочем, здоровья тебе не занимать. Спасибо тебе за комплименты. Ты мне напомнил то счастливое время, когда Георгий с охапкой   полевых цветов бегал за мной.

Майя собирается пригубить, но Давид опять подставляет ей ладонь и заставляет ее выпить  до дна.

Майя. Дато, ну, как тебе не стыдно? Что я скажу своему мужу, когда он придет домой?
Давид. Не всегда же ему приходить пьяным, да еще со следами помады. А тебе Бахус к  лицу, сейчас ты просто неотразима.

Давид пытается обнять ее за талию и  поцеловать, но Майя, протрезвев, отстраняет его руки.

Майя. Давид! Подожди одну минуточку. У меня серьезный вопрос к тебе. Тебе бы              понравилось, если б вместо меня сейчас здесь стояла твоя жена и Георгий пытался  бы соблазнить ее?
Давид. Георгий такой момент не упустил бы, и по-своему он был бы прав, потому что  судьба очень редко посылает нам такие подарки. Не забывай, что какие бы отношения ни связывали нас, мы с тобой в первую очередь мужчина и женщина. Я люблю твоего мужа, но когда я  вижу тебя, то  забываю обо всем. Я ж не виноват в том, что Бог создал тебя такой  прекрасной. Прости меня, если можешь, и давай, раз уж ты так сильно любишь своего распутного мужа, выпьем за его здоровье. Только пей до дна, а то я  подумаю, что ты уже разлюбила его.

Давид, выпив коньяк и не дожидаясь, когда Майя сделает то же самое, берет ее рюмку и силой заставляет ее выпить коньяк. Потом обнимает ее и крепко целует. Майя вырывается.

Майя. (отдышавшись) Давид, если ты сейчас же не уйдешь, то мы навсегда потеряем друг друга. Завтра ты протрезвеешь, и тебе станет стыдно, и в первую очередь перед самим собой, а потом уже перед всеми остальными. Не бери греха на душу.

Давид обнимает ее, и на этот раз Майя не может вырваться из его железных объятий.

Давид. Грешно не чувствовать в тебе женщину. Грешно то, что такая женщина               принадлежит  только одному мужчине.

Давид, обезумев от страсти, берет на руки Майю и уносит ее в спальню.

Майя. Отпусти! Скотина! Я все Георгию расскажу!
Давид.  (продолжая целовать ее).  Не расскажешь. И меня просить будешь, чтобы я никому не проговорился.
Майя. Тише ты, дочку разбудишь, Простак!
Давид. Я давно уже не тот  Простак, каким вам кажусь.

  Затемнение. Актеры переодеваются в обратном порядке. Георгий, сняв пиджак, ложится в кровать, перевернув одеяло. Давид надевает белый халат. Майя превращается в медсестру Тамару. Все это время мы слышим  стихи автора:

Разыгралась карта роковая,
Ни семерки вам, и ни туза,
Только тройка – нищенка слепая –
                Счет подводит – кончена игра!

Зажигается свет. В палате опять двое бывших друзей в прежних позах. Они опустошены, но им надо было излить душу, хотя разговор пока далек от финала.

Георгий. Ну и как? Излечился от комплекса неполноценности. И разве стоило ради этого разрушать семью лучшего друга? Ради чего, ради самоутверждения?
Давид. Я сразу хотел тебе во всем признаться, но она умоляла  не выдавать ее.
Георгий. И поэтому появился на сцене только после того, как я разошелся с ней? Вернее, это она бросила меня, когда узнала, что я неизлечимо болен.
Давид. Ради Бога, не нервничай, Георгий. Я не хотел разрушать твою семью. Разве я мог представить себе даже в самом страшном сне, что ты об этом узнаешь! Ведь это была не только моя тайна. С тех пор этот камень всегда был на душе, и теперь мне хоть немного, но полегчало. Можешь убить меня, простить, проклясть, но у меня нет уже тайны, которая мучила меня всю жизнь.
Георгий. У тебя камень не на душе, а за пазухой, и потом не ты признался мне, в конце концов, а я заставил тебя это сделать! Не слишком ли наивно было думать, что меня так легко обмануть? Я сразу догадался, что она мне изменяет, но не знал, с кем. Пока случайно не подслушал ваш разговор по телефону. Если бы я не взял вторую трубку, то так бы и ходил всю жизнь обманутым лучшим другом. Как, оказывается, легко перешагнуть этот рубеж. Всего одна буква, но в корне меняет смысл: предан и предал.
Давид. Я всего один раз говорил с ней. Как раз в тот день, когда решил, что мы не должны встречаться. Ты ведь слышал, как она просила о встрече, и что я ей ответил. И потом, если ты сразу все понял, то почему скрывал все столько времени, не развелся с женой, не поговорил со мной по-мужски, даже не подумал о мщении. Наоборот, был так заботлив, так внимателен к моей семье.
Георгий. С женой не развелся, потому что дочь моя ни в чем не была виновата, а в таких случаях за грехи родителей расплачиваются дети. Это раз! Во- вторых, и это самое главное, почему ты думаешь, что я не отомстил тебе. Такого я врагу не простил бы, а тем более лучшему другу. Хоть и заслужил я за это все кары небесные.
Давид. (вскочив со стула). Что ты хочешь этим сказать? Я чего-нибудь не знаю?
Георгий. А ты вспомни! Когда тебя посадили, ты ведь никак не мог понять, откуда они узнали все твои служебные секреты, которые ты нам по пьянке рассказывал. Это я помог им. А когда они изменили тебе статью и дали пять лет вместо десяти, взяв взятку, и тут помог тебе я. Пожалел и купил у них пять лет на твои же деньги.
Давид. Значит, пока я пять лет сидел за решеткой, ты пытался соблазнить мою жену?
Георгий. Ну, за пять лет и Пенелопу можно было бы совратить с пути истинного. Цветы, подарки! Рассказал, как ты изменял ей на каждом шагу, и в конце концов крепость не устояла. Особенно ее напугало то, что в тюрьме, как я ей объяснил, дельцов в петухов превращают, то есть опускают.
Давид. (встав над Георгием). Подлец, я придушу тебя.
Георгий. Ничего у тебя не получится. Я и так уже мертв. И потом. Раз уж посеял, мой дорогой, то изволь собирать урожай. Знаешь ведь, кто посеял ветер, тот пожинает бурю. Давид. Я всю жизнь хожу  рогатым, как олень, горжусь своей женой, а она...
Георгий. Ты только сейчас вот переживаешь, а я всю жизнь страдал, еще и потому, что ради дочери мне приходилось скрывать все, а она так хорошо изображала любовь.
Давид. Ты обманываешь меня из мести. Она так заботлива, нежна со мной, такое не сыграешь.
Георгий. Она любит тебя всего лишь из благодарности, просто, как человека, который предан ей, который все, что имеет, уже при жизни завещал ей, но не как мужчину. Чувство ревности и оскорбленного мужского достоинства не давало мне покоя. Я все время казался себе рабом, проданным за бесценок. Оказывается, есть какое-то удовлетворение и во мщении. Я ведь не был таким. Да, я не верил в Бora, но зато соблюдал почти все десять заповедей, но после тебя я стал другим человеком. Порой бывал сам себе противен, но когда, приходя домой, видел испуганно-преданные глаза жены, злость вновь закипала во мне и не давала покоя.
Давид. Вот за это и наказал тебя Бог по заслугам. Ты при жизни пройдешь по всем кругам ада, и поделом тебе! ( Собирается уходить.)
Георгий. Да, возможно, ты и прав, но тогда у меня есть шанс, отмучившись, попасть в рай, если вообще существует что-нибудь в этом роде. Главное все-таки не замолить грехи у Всевышнего, а наказать при жизни виновного или простить его. Я ни прощения у тебя не прошу, ни тебя не прощаю. Мы оба грешны  Давид. Ты хочешь разбить мою семью и фантазируешь, надеясь посеять во мне яд сомнения и отравить жизнь?

Давид сидит подавленный и разбитый, потом встает и наклоняется над Георгием.
 
Давид. Ну, сейчас я тебя подлец, придушу, это точно.
Георгий. А потом пойдешь домой и все расскажешь и жене, и дочери? А как ты объяснишь все это знакомым до того, как тебя посадят, если тебя спросят, каковы мотивы преступления? Что ты скажешь? Что? И как будешь смотреть им в глаза, если смолчишь? Как жить с этим будешь? В таком случае ад при жизни тебе обеспечен. Я свою задачу выполнил, ты теперь знаешь все.
Давид. Лекарства от греха не существует. Инквизиция продавала индульгенции, как прощенье от грехов, но от этого число грешников не уменьшилось.
Георгий. Теперь я могу умереть с чувством выполненного долга. Успокойся и слушай меня внимательно. Под матрасом у меня припасен яд. (Георгий достает из завернутой в целлофан спичечной коробки таблетку) Это и есть мое лекарство от греха. Разведи ее в этом стакане и дай мне выпить. Отключит моментально, все подумают, что сердце не выдержало долгожданной встречи с любимым другом, и все. Прощай, Простак, а ты так вот Простаком и умрешь. Санчо-Панса из тебя не получился. До встречи в лучшем мире! Спаси Бог!

       Давид берет таблетку, достает из графина цветы, бросает их на пол, разводит таблетку в стакане, ждет, пока она растворится.

Давид. Выздоравливай, Георгий, и дай Бог тебе долгой жизни вместе с твоими грехами. Не забывай Простака.

                Залпом выпивает и, как подкошенный, валится на Георгия.

Георгий. Что ты наделал, я ведь безбожно врал тебе, чтобы ты дал мне эту отраву, у меня самого сил не хватало. Твоя жена была верна тебе. Это меня и бесило. Слышишь? Давид! Боже, как я себе противен!

                За дверью слышен голос медсестры.

Мед.сестра. Ваше время истекло. Прошу на выход.

       В палату, ступая по цветам, входит медсестра без халата, в нарядном платье, и, увидев Давида, бросается к нему, переворачивает на спину, шепотом спрашивает Георгия.

Мед.сестра. Что случилось? Сердце?
Георгий. Pubturo corolis. Летальный исход.
Мед. сестра.Да, но вы же светило в кардиологии! Сделайте что-нибудь!
Георгий. Увы, уже поздно! Как я ему завидую! Последняя ночь в жизни всегда самая страшная, особенно когда загодя знаешь о том, что она последняя. Кто-нибудь дайте мне ялу, яд – лекарство от греха.

                Медленно гаснет свет. Голос диктора читает стихотворение автора:

С кем угодно ты пей и пой,
Только прошлого уж не трогай.
Видно, прокляты мы с тобой,
                Не шагать нам одной дорогой.




   

               
                Третий  акт


В ресторане за столиком сидят Капитан и Дама. Он только что закончил свои записи. Потом вырывает из блокнота листки и, подняв голову ищет куда бы их выбросить, и только сейчас замечает Даму. Оглянувшись,  видит, что  зал уже пуст..

Капитан.     Они уже ушли? А я даже и не заметил.
Дама.    Наконец-то вы меня заметили.Они давно ушли, но мне кажется, что их судьбы перекочевали в ваши записи. И какая же судьба постигла их компанию?
Капитан.    Кошмар какой-то приснился.. (Бросает взгляд на листки .) Куда это можно выбросить?
Дама.   Не надо выбрасывать, дайте их мне. Я обожаю ужастики.
Капитан.    И что в них хорошего? Зачем копаться в чужом белье, когда и своего хватает.
Дама.      После них, даже зима может показаться весною.
Капитан.  Ваш оптимизм  заразителен, как грипп. Вы мне возвращаете вкус к этой жизни.
Дама.     А другой все равно не будет. Кстати, я вам тоже кое-чем обязана.
Капитан.  Хозяин прибавил вам жалование?
Дама.     Собирался, но не успел. Я решила уйти с этой работы.
Капитан.  И на что вы собираетесь жить?
Дама.   Я пианистка.  Когда-то на меня возлагали большие надежды, но потом семейные обязанности поглотили меня целиком. Сын уже подрос, скоро уйдет в мореходку, и я уже могу распоряжаться свободным временем. Возьму учеников. Все-таки намного лучше заниматься этюдами Черни, чем обслуживать эту обжираловку.
Капитан.  То-то вы явились без официантских аксессуаров. Должен сказать, что роль официантки вам не очень-то удавалась.
Дама.    Зато  в роли адмирала вы были великолепны. Мой шеф все надежды возлагает на вас. Он никак не хочет отпускать меня и говорит, что этот вопрос он уже согласовал с вами, хотя прекрасно понимает, что я принадлежу к той категории женщин, которые привыкли сами решать свои проблемы.
Капитан.       Что касается адмирала, то я мог стать им, если бы мой  семейный корабль не пошел ко дну. А что касается вашего будущего, то я приветствую выход на волю. За это нужно выпить. За вашу новую жизнь! Будьте счастливы.  (Чокаются, пьют.)

                К столику подходит Хозяин ресторана с книгой для почетных посетителей

Хозяин.    Дорогой адмирал, Вы обещали расписаться в книге для почетных посетителей.

                Подает книгу капитану, тот достает ручку, расписывается.

Капитан.  Желаю вашим чертям и ангелам  большого плавания! Ведь и по суше можно далеко уплыть. Говорят ведь, что пьяному и море по колено.Только я не адмирал, а всего лишь капитан дальнего плавания в отставке.
Хозяин.    По моему, в отставке не вы, а первый муж нашей красавицы.
Дама.     Какой муж? О ком вы?
Хозяин.  О вашем муже, он только что звонил. Категорически против того, чтобы вы у нас работали.
Дама.       И что вы ему сказали?
Хозяин.    Ничего особенного. Я сказал, что вы  вышли замуж за адмирала,  и  ваш муж согласен с тем,  чтобы вы у нас работали..
Капитан.  И правильно сделали. Жму руку!
Дама.       И не надейтесь. Я в любом случае увольняюсь, так  что приготовьте расчет.

Капитан встает, пожимает руку Хозяину и тот уходит, забрав с собой книгу для почетных посетителей.

    
Дама.       Вы так легко вошли в роль, как будто вам каждый день приходится бывать в подобной ситуации.
Капитан. И чего только не сделаешь ради столь интересного источника информации.
Дама. Перестаньте называть меня источником информации. Если вы такой же писатель, как я источник информации, то я вам не завидую.
Капитан.    Вы не похожи на многих и заслуживаете лучшей участи.
Дама.        Из вас комплименты приходится вытягивать клещами. За вас! Не знаю, что вам пожелать, тихой гавани или открытого моря. Моряки любят тосты типа:- За тех, кто в море!
Капитан.  На берегу мы тоскуем по морю. В море мы скучаем по берегу.Так и живем, радваиваясь.
Дама.       А чем вам плохо на суше. Не качает, морская болезнь не угрожает. Займитесь мемуарами. С вашим опытом, наверное, жизни не хватит, чтобы все приключения описать.
Капитан. Земля оказалась намного опаснее морской стихии. Человеческие страсти непредсказуемы и разрушительны. В море я чувствовал себя намного увереннее. На земле я сбился с курса. Сам не знаю, какой волной занесло меня в  эту гавань.
Дама.       Вы разочарованы в людях, но нельзя же всех валить в одну кучу. Вы хоть самому себе верите?
Капитан.  Мне трудно обьяснить себе женскую логику. Их  поступки провоцируют мужчин на преступления.Сколько разбитых сердец на их совести, хотя, по большому счету, больше всего вреда они приносят сами себе.
Дама.     С таким же успехом я могу обвинять мужчин и в самых тяжких грехах. Я вышла замуж по любви, но когда я узнала, что он мне изменяет, я , схватив ребенка в охапку ушла от него .
Капитан.  Почему же Вы ушли, если любили его. Разрушили семью, нанесли душевную травму мальчику. Это ведь не только Ваша судьба, рубить с плеча чужие судьбы  грешно.
Дама.       Было бы еще хуже жить не по правде, и я не хочу, чтобы  мой сын рос в  атмосфере лицемерия. На свете много  пар, которые не любят друг друга, но прекрасно уживаются, изменяя друг другу, но я максималистка.
Капитан.  И вы смогли так сразу разлюбить?
Дама.        Я не могу любить мужчину не уважая его, как личность. Потом он долго умолял меня помириться, даже угрожал покончить с собой, но безуспешно. Кто посеял ветер, пожинает бурю. Он сам виноват в том, что я разочаровалась в людях. Я понимаю, что на поэзии не разбогатеешь, но морить голодом семью, и не чувствовать при этом угрызений совести, это уже слишком.
Капитан.    Не судите да не судимы будете! Может быть он искренно сожалеет о случившемся. Дайте ему шанс, хотя бы ради вашего сына. Пишущий стихи не может быть плохим человеком. Я уверен, что он любит вас.
Дама.     Если б любил, то не изменил бы.
Капитан.    Если б он любил ту женщину, то остался бы с ней, а не бегал бы за вами.
Дама.    Не знаю, не знаю. Теперь у вас есть досье и на меня. Расскажите мне, как вы стали профессиональным холостяком?
Капитан. (мрачно)  Моя жена покончила с собой.
Дама.        Наверное она безумно любила вас, а вы изменяли ей в каждом порту.
Капитан.  Мне трудно об этом говорить, но это не банальная история. Мы тоже поженились по любви. Мы писали друг другу такие письма, что и юный Вертер позавидовал бы. Моряки в шутку называли меня импотентом, потому что я никогда не бегал с ними  по портовым проституткам. И не только потому, что я безумно любил свою жену, но и потому, что для моего мужского самолюбия оскорбительно было покупать чье-то тело.
Дама.       Что же стряслось? У нее была больная психика, и она не вынесла разлуки?
Капитан.  В разлуке она “скрашивала свое одиночество”, развлекаясь с мужчинами.
Дама.        То есть, вы хотите сказать, что она любила вас  и тем не менее изменяла на каждом шагу?
Капитан.  И с каждым первым встречным.
Дама.        И вы ничего не знали об этом, не догадывались?
Капитан.  Когда я приходил из рейса, у нас заново начинался медовый месяц. Она была такой страстной, такой любящей. Заподозрить её в измене было бы просто кощунством.
Дама.        Может быть, вы изводили её своей ревностью. Я понимаю, что говорю не совсем приятные вещи, но  не потому, чтобы осудить вас, а чтобы найти хоть какое-то оправдание или хотя бы мотивацию её поступкам. На эту тему есть   анекдот:  Муж возвращается из командировки. Жена с улыбкой встречает его на пороге, а он вдруг как врежет ей. За что?-- спрашивает она. Если б знал за что, убил бы, - отвечает муж. Иэвините за шутливый тон, но я пытаюсь как-то облегчить тему.
Капитан.  Весь город за спиной смеялся надо мной, но никто не смел мне рассказать про её похождения. Боялись, как бы я не  убил её.
Дама.        И, тем не менее это все-таки случилось?
Капитан.        Я не убивал ее. Я ведь любил ее по настоящему.
Дама.             Именно поэтому и убивают.
Капитан.       Я ушел из ее жизни, не сказав ей ни единого слова. Как мне тогда казалось, навсегда, но от самого себя не убежишь. Лучше я так бы и жил, рогатым, но в счастливом неведении , чем все время идти ко дну.
Дама              И кто же рискнул сказать вам об этом?
Капитан.  Когда я безуспешно пытался отговорить своего сына от морской карьеры, он мне прямо сказал, что не может смириться с поведением матери, и поэтому предпочитает быть подальше от дома. С того дня я ушел из дома и до сих пор не могу войти в него, так и мотаюсь по белому свету. Когда она окончательно убедилась в том, что меня не вернуть, она... (пауза)  покончила с собой.
Дама.       Может быть, таким образом,  она хотела искупить свою вину не только перед вами, но и перед сыном.
Капитан.  Не знаю. Мне почему-то казалось, что она  все-таки любила меня и  не смогла примириться с потерей. Во всяком случае, для меня это было еще большим ударом, чем её измена. Сын в море, а я  лечу депрессию писаниной.
Дама.       Существует категория женщин, для которых любовь и физиология  различные понятия. Это патология в психике, раздвоение натуры. При случае она могла бы всю кровь, до последней капли, отдать за вас, хотя это не мешало ей спать с кем попало..    
Капитан.  Помните у Омара Хайама: “Ад и рай – это две половины души!”. Вся беда в том, что я потерял не только любимого человека, но и веру в идеалы, которыми жил до сих пор.
Дама.        Поколения меняются, но идеалы вещь постоянная.
Капитан.  Выпьем за все то, что постоянно в мире. Поэзия, музыка. Вдали от дома меня от тоски спасала музыка, книги. Вам, как пианистке, этот мир близок и дорог, не так ли?
Дама.        Я так рада, что решилась вернуться в мир музыки. Придется наверстывать упущенное, особенно в технике, да и ученики будут отвлекать, но я все равно буду солировать с концертами.
Капитан. Ресторан пуст. Шампанское кончилось, так что я пойду на разведку, может быть, что-нибудь и раздобуду. Я бы с удовольствием послушал бы сейчас  Листа или Шопена. Мы с женой любили танцевать под классику, причем танцы выдумывали на ходу. Не хочется заканчивать такой хороший вечер на столь грустной  ноте.
.
Капитан выходит. Дама встает, подходит к роялю и начинает играть Листа. Капитан возвращается. Услышав музыку, останавливается, как вкопанный. Подходит к столику, наливает шампанское и, чокнувшись со свободным бокалом, выпивает. Приглашает стул на танец. Вспоминает те счастливые дни, когда, возвратившись из рейса,  с женой , как бы заново прокручивал пленку медового месяца. Дама замечает его состояние и со слезами на глазах, продолжает играть. В какой-то момент он спотыкается и, очнувшись, медленно подходит к столу, ставит стул на место, и взяв  бокалы с шампанским, подходит к роялю. Дама, аккомпанируя себе, напевает:
                Капитан, капитан улыбнитесь,
                Ведь улыбка – это флаг корабля.
                Капитан, капитан подтянитесь!
                Только смелым покоряются моря.   
Капитан.  Вы доставили мне редкое удовольствие. Давайте выпьем за те  редкие минуты, когда человек счастлив, иногда даже не отдавая себе отчет  в происходящем.Большое спасибо. (Обнимает ее, пытаясь поцеловать, но она отворачивается).Вы отказываетесь от удовольствия поцеловать свою мечту?
Дама.    Когда мечта становится реальностью, она перестает быть мечтой. Мечта – привилегия праздности.
Капитан.       Значит вы все еще любите своего мужа. И это хорошо.
Дама.            Просто я однолюб по натуре.
Капитан.       Разрешите один вопрос на засыпку? Какой смысл любить человека, которыйтебе изменяет?
Дама.             Это его проблемы. У меня вырвжаясь вашей терминологией полный штиль.
Капитан.        Штиль всегда предвещает шторм. Помиритесь с мужем, не заставляйте его страдать. Он любит вас, хотя бы потому, что такую женщину невозможно не любить. Вспомните о том времени, когда он писал вам стихи. Вернитесь к тому счастливому времени, пока еще не поздно. Неужели вы хотите, чтобы он, как и я, ходил неприкаяный по свету и нигде не находил покоя.

                Капитан подает Даме бокал, и они, чокнувшись выпивают.

Дама. (сквозь слезы). Помириться с ним это значит взвалить себе на плечи еще одну обузу, и продолжать калымить в этом чертовом аду. Но это уже выше моих сил.  Я отлучусь ненадолго, пока  хозяин еще не ушел.

Капитан складывает свои бумаги в кейс.. В ресторан входит пьяный Муж. Узрев за столиком капитана,  подходит, и садится на место своей жены. Берет бутылку, раздумывая, не ударить ли ею противника, потом наливает себе  и пьет.

Муж.          Вы муж моей жены, если не ошибаюсь?
Капитан.    Ошибаетесь. Мой корабль на рейде в нейтральных водах.
Муж.          Дрейфуете, значит? А на абордаж мою жену взять не пробовали? Ну, как это пираты делают?
Капитан.    Не юродствуйте. Ваша жена любит вас. Она на редкость порядочная женщина, и не оскорбляйте ее своей ревностью.
Муж . Я столько лет был ее мужем, и до сих пор не знаю, любит она меня или нет, а вы вот так пришли, познакомились и сразу все стало ясно? Так не бывает.
Капитан. Бывает и хуже. Это  когда  человек страдает нарциссизмом и никого не видит вокруг себя, кроме собственной персоны. Вы не ось мирозданья, и не идол, чтобы вам поклонялись. Любовь это самопожертвование и забота друг о друге. А вы кормили ее стихами и вели богемный образ жизни. А то, что ваша жена вкалывает каждый день, в обществе путанок и пьяных мужчин, вас не беспокоило?
Муж.        Я пытался с ней помириться, но она категорически против. Что мне делать? Покончить с собой  глупо и бессмысленно. Стоял перед ней на коленях, но и это не помогло.
Капитан.  А вы не подумали о том, что ее ожидает, какая жизнь ее ждет с вами? Или вам кажется, что то ярмо, в которое она впряглась в этом чертовом аду, ей доставляет удовольствие. Так вы решили добавить ей груза. Она ведь пианистка, забывшая о том, когда  в последний раз подходила к роялю. А как бы вы почувствовали себя, если бы вам вдруг запретили писать?
Муж.       А вы и об  этом знаете?
Капитан. Знаю и могу судить по себе. Я совсем недавно стал писать, и оказалось, что это весьма увлекательное занятие, хотя существует опасность стать одним из многочисленных графоманов. Не надо плакаться в жилетку и пытаться разжалобить ее. Будьте мужчиной. Освободите ее от непосильных для ее плеч проблем. Вспомните о том, каким вы были, когда влюбились в нее.
Муж.             Я посвящал ей стихи. Мне тогда хорошо писалось, она была моей Музой!
Капитан.    Вот вам блокнот, вот вам ручка, пишите и постарайтесь написать что-нибудь путное до ее прихода.Ваше здоровье! Желаю успеха!
Муж.             Я собирался драться  или на худой конец даже стреляться с вами, но никак не ожидал встретить доброжелателя. Спасибо вам! Мой сын был бы счастлив познакомиться с вами. У вас такая красивая форма. Он у нас бредит морем.
Капитан.   Я помогу вам стартовым капиталом, и вы вместе с хозяином  устройте здесь ресторан “Дары моря”.Вдоль стен развесьте живописные полотна на морскую тематику, у стен аквариумы с экзотическими рыбами, вплоть до пираний, макеты кораблей. Официанты в тельняшках, официантки  в матросках и прочая дребедень. От посетителей отбоя не будет. У вас появится свой капитал, но вам придется примириться с одним немаловажным обстоятельством.
Муж.   Каким именно?
Капитан. Коммерция настолько засосет вас и изменит ваше мироощущение, что вы перестанете писать.
Муж       Нет уж, увольте дорогой Мефистофель, от этакой напасти. Предпочитаю работать в этом ресторане официантом, но продолжать писать.
Капитан.    Рад за вас. Так держать, не сбивайтесь с верного курса. Это единственный путь к церкви, в которой вы будете венчаться со своей женой. Могу я вас попросить об одном одолжении?
Муж.      Я к вашим услугам.
Капитан.    Одолжите мне вашу куртку. Мне интересно посмотреть, буду ли я в ней  похож на писателя?
Муж.   Но ваш китель мне будет великоват немного, и потом моя жена будет в шоке, увидев меня в ней.
Капитан.    Ничего, дорастете. Покажитесь в нем  жене, и что самое главное, не забудьте хозяина ресторана. Он уж наверняка будет в шоке. Получите большое удовольствие.Пойду полюбуюсь на себя в зеркале.

Мужчины меняются верхней одеждой. Капитан выходит. Муж берет ручку и начинает что-то писать .Входит Дама. Не догадываясь о том, кто сидит за столиком,  обращается к капитану.

Дама. Хозяин согласен меня отпустить только в том случае, если я приведу ему равноценную замену.
Муж. Считайте, что эта проблема уже решена. Я заменю вас.
Жена. Ой! Какой ужас! А где капитан? И почему ты в его форме?
Муж. Почему ужас? Неужели эта форма так не идет мне? Я в ней больше похож на официанта, чем на капитана.
Жена. Эта форма и вешалке подошла бы, но где капитан? Что за маскарад?  Вы что? Поменялись? Зачем?
Муж.  Ты поразительно догадливая женщина. Поскольку он стал писателем, то морская форма ему уже не нужна. Логично? Логично. А поскольку я с завтрашнего дня заменю тебя в этом царстве Посейдона, то всем посетителям будет льстить, что их обслуживает сам адмирал.
Жена. Не смеши меня. Ты в первый же день перебьешь все тарелки. Хозяин своим глазам не поверит, когда увидит тебя в этом наряде. Как ты думаешь объяснить ему свое появление?
Муж. Я скажу ему, что всю жизнь мечтал о том, чтобы работать официантом под его мудрым руководством. Чего не сделаешь  ради любимой женщины!
Жена.  А как же поэзия? Эта атмосфера не для вдохновения. Тебе придется распрощаться с музой, когда попадешь в этот чертов рай.
Муж. Я из этого ада сделаю рай, устрою здесь богемный клуб: презентации книг, новых музыкальных произведений, показы мод, встречи с поэтами, писателями, композиторами. А на полученную прибыль мы будем устраивать бесплатные обеды для бедных.
Дама.  А пианистки вам случайно не нужны?
Муж.  Нужны! Еще как нужны. Ты будешь исполнять своих любимых композиторов.
Дама. Спасибо за приглашение, но я не вижу на этом празднике тебя. Единственное, что ты умел делать, это писать стихи, но ты уже исписался. Тебя покинула Муза.
Муж.    Я и вернулся за моей единственной музой и, умоляю тебя, не покидай меня никогда, хотя бы из любви к искусству. Вот послушай, это о тебе.
               
                Прошептав тебе еще полслова,
                Я допью пустеющий бокал,
                А потом займусь любовью снова
                И  умру, сраженный наповал.

Дама. И это ты называешь стихотворением?. Я ухожу.Посвяти эти стихи хозяину                ресторана.

Дама собирается уходить, но у выхода ее встречает Капитан в куртке и ведет её обратно.
Капитан возвращает куртку мужу и надевает свой китель.

Капитан. Приглашаю вас на капитанский мостик Море зовет. Куртка очень модная, но
  даже в ней я на писателя не похож. Я решил вернуться в море, буду плавать у
сына старшим помощником. Как вам нравится супруг в морской форме?               
Дама. Его призвание стихи, а не морская стихия.
Капитан. Так дадим ему поплавать в родной стихии. Прочтите нам  что-нибудь, япрошу вас.   
 Муж читает стихотворение “Еще не вечер”

Вы спускаетесь в бар,
вы садитесь у столика крайнего,
Чтоб потом незаметно,
для себя же бесследно, уйти.
Вам не хочется слов,
вы идете  из рейса дальнего,
Вам до гавани надо
свой бокал, не разбив, донести.
В нем душевный настрой
обретает иное звучанье,
В нем весь путь позабытый
закодирован, словно тайник.
Стоит выпить его,
и вся жизнь приплывет на свиданье,
И доверчивым шепотом
все про вас вам расскажет двойник.
Вы увидите след,
уходящий в далекое прошлое,
Словно пена волны,
отстающей, как жизнь, за кормой.
Вы столкнете за борт
все случайное, ветхое, пошлое,
Не оставив себе
ни греха, ни гроша за душой.
Но бокал уже пуст,
хоть вино продолжает движенье,
Разнося по углам
сердцу милые письма, слова.
Мы храним их всю жизнь,
как копилку святого волненья,
Как аквариум детства,
из которого слита вода.
Вы встряхнете душой,
отгоняя страниц наважденье,
Вы посмотрите в зал,
наливая напиток в бокал.
И случайно в него
попадет хрупкий миг наслажденья,
Вы увидите рядом,
столь знакомый, камеи овал.
Вы поймете тогда,
что напрасно тоскуете в гавани,
Что не штиля, а шторма
ждут ревнивой любви паруса,
Что пора выходить вам
навстречу ветрам, снова в плаванье,
И, подняв свой бокал,
вы посмотрите даме в глаза.
И в безмолвный ваш мир
вдруг ворвутся мелодии страстные,
И по палубе шаткой
затанцует интриги канва,
А в каюте у вас
сны любви будут длиться  прекрасные,
И продолжат свой спор
день и ночь.. и огонь и вода.

       Жена подходит к мужу, и целует его.

     Капитан. Браво! Горько!  (Муж и жена, помирившись, целуются.) Занавес! Дайте Занавес! Не будем смущать молодоженов.

По усмотрению режиссера  под занавес может звучать популярная когда-то песня:

                Прощай любимый город,
                Уходим завтра в море.
                И ранней порой, мелькнет за кормой,
                Знакомый платок голубой.

                ЗАНАВЕС