Письма за три моря. Цикл стихотворений

                N.

  ***

Я молча жду, не торопя
слова, что сразу не сказались,
их сон, серебряную завязь,
поспешностью не теребя.

И, звоном прим приглушены,
текут наречья тишины,
гудят подводными басами,
и тает зыбкая строка
на пальцах струйкою песка,
болотным бликом огонька,
русалочьими голосами.

Вот так и пишется само
моё последнее письмо.

То тлея, то светясь и жалясь,
роятся буквы и рябят,
и доплывают до тебя
слова, что сразу не сказались.

20.07.11.

***

В старых письмах живут  утешения чёрствые крохи.
Над одним остановишься взглядом  как будто случайно,
и, быть может, ещё раз  прочтёшь позабытые строки,
что вливались в дыханье,
и были молитвою тайной.

Эти строки  раздуют весеннего ветра полотна,
поплывут облаками,  по кронам стекая полого…
И они существуют затем, чтобы в вечер  холодный
их на плечи накинуть, как плед,  и согреться немного.

02.06.2011

***

…зажать в кулаке, сохраняя впрок
и силу, и звон, и ширь,
и прятать в неброскую пару строк,
как в камешек Алатырь,

неясных предчувствий случайный код,
подсмотренный в зеркалах,
не ведая, что прилетает год
на голубых крылах,

А он схватит с воздуха – и с концом…
(Но если б и ведал –  что б?...)
И чётко зубец ведёт за зубцом
пульсация первых стоп,

из самых глубин, с одного толчка
сбивая порядок дней…

А небо в чёрных
             птичьих зрачках
синее, ещё синей.

25.08.11.

***
До какого дотянем края,
где  отбросим азарта прыть,
за кольцом сотый раз ныряя
и рискуя наверх не всплыть,

ночью маясь тоской всё дольше,
поднимаясь в такую рань…
Под серебряной водной толщей
где-то есть она, эта грань.

Там струится извитой веной
темнотою манящий грот,
там в крови закипает пена,
там кончается кислород.

Перед впадиной небывалой
словно губка, впитавшей тьму,
глубины нам, как прежде, мало.

А кольцо уже
ни к чему.

30.08.11.

***

Вновь непостижимо и незримо
для гиперборейских злых царей,
тёплое дыхание Гольфстрима
на листах моих календарей 

мне явилось призраком апреля,
мимолётным, как прощальный взмах.
И дрожат тугие параллели,
словно рамы осенью в домах,

и, теплом стыдливо обозначась,
в небе поднимаются со дна
и предзимья тихая прозрачность,
и промытых стёкол глубина.
 
                26.09.11

***
Ветром заштрихованный  неровно,
день небрежно загнут с уголка,
не подколот, не пронумерован,
словно вырван из черновика,

словно рисовал его подросток
и забыл на краешке скамьи,
чудом сохранившийся набросок,
переживший замыслы мои,

словно за размытым силуэтом -
тот, кому в глаза не загляну…
Словно за просроченным билетом
видишь путь, расстеленный в длину.


                12.10.11


***
То гаснут, то рождаются слова
как отзвуки не обретённой речи,
тревожат воздух тайные предтечи,
колышат тишину едва- едва,
ложатся как случайные штрихи
плывущий звон, гудки и отголоски.
Что было однозначным или плоским –
выныривает вдруг из-под руки
в какую-то невидимую щель
реальности
на грани сновиденья,
где нет ни сил земного тяготенья,
ни прочих объясняемых вещей...
…………………………………………

И вот задача, что не решена,
запутанная, как тропа лесная…
А то, чем обернётся тишина –
о том меня не спрашивай. Не знаю.
                29.11.11.

***

Под обложку запрятав, что чёрной землёй закидав,
ты свой труд отпускаешь,
и время берётся за правку.
От меня до тебя всеобъемлющее «никуда».
Я уже сомневаюсь, что ты существуешь взаправду.

Мы с тобой –   письмена, нас хранит амальгама листа,
и китайская тушь, и сырой монохром акватины.
Наш альбом пролистали.
Читатель листал и устал.
И торговец из лавки на нас не нажил ни сантима.

Говори-говори,
всё равно говори, не молчи.
Даже если сокровища
спущены  вниз по теченью,
даже если ты понял,
что строки отныне ничьи,
и свободны навеки
от жалких  земных посвящений. 

30.11.11