Век перемен

 

     Age of changes.

Написано в соавторстве с А.С. Пушкиным и С.А. Есениным.


Не мысля гордый свет забавить
И шума славы не любя
Я меньше всех хотел прославить
Себя,  любимого, себя!
Лишь влиться в стихоплётов братство
Пусть кто-то здесь узрит лукавство
И он отчасти будет прав.
Ну, кто из смертных не лукав?

Но мне и, то  была б утеха,
Когда бы глупой головы
Коснулся робкий луч успеха,
И обо мне сказали вы,
Что этот парень добрый малый,
Хоть и посредственный поэт.
Но мух отделим от котлет
И помолясь, начнём, пожалуй!
 

         Глава 1.

Не знаю, кто его отметил
И в гроб, сходя, благословил,
Плешивый друг Железной леди,
Пусторечивый Михаил.
Он кем-то был допущен к власти,
И начались у нас напасти.
Сначала вдруг рванул реактор,
Но сей, весьма прискорбный фактор
Нам оценить не довелось
И наше зданье затряслось.
А так как строили в запарке,
То был цемент не нашей марки.
Колос упал и тучи пыли
Окрест закрыли небосвод
Кто выжил в тот ужасный год
Уроки прошлого забыли.
Увы! Одних лишь мизераблей
Во все века рождает крах
И наступаем впопыхах
Мы на одни и те же грабли.
Нам всем научно доказали,
Что срок Империи прошёл.
Что всем нам будет хорошо.
А время скорби и печали
Сойдёт, как с белых яблонь дым.
А  нам потребно жить другим.

И зарастала Русь бурьяном.
Наш новый вождь в угаре пьяном,
Хоть и хитёр, но без ума
Раскрыл все настежь закрома.
Всё продавалось с молотка.
Станки бросали для лотка.
И вмиг народ земли обильной
Стал безобразно меркантильный.
Блудила и моя рука.
Эх, кто из нас не без греха!
Но коль пьянчуга у руля,
Всё промотаем до рубля!
И промотали. Рубль угас,
Зато в чести заморский бакс.
И на него до дрожи падки
Скакали тёмные лошадки
По разухабистой дороге
Порочно замкнутого круга.
А мы вдруг вспомнили о Боге
И резать начали друг друга.
Всегда улыбчивый сосед,
Что жил партийной директивой,
Вдруг стал заядлый моджахед
И объявил нечистой силой.
Всё то, за что голосовал.
С табасаранского ковра
Снял в ножнах дедовский кинжал.
И кстати вспомнил про Коран.
И вот опять струится Терек,
И злой чечен ползёт на берег.
Наш вождь движением руки
Послал голодные полки.
Но молвил пьяный воевода:
- К чему скопление народа?
Я подчиню их всех закону
Одним десантным батальоном.
Увы, не стало делом слово.
В гробу ворочался Ермолов.
А мы, хлебнув кавказской грязи
В теснинах Терека увязли.
И началась лезгинка смерти,
И стала кровь дешевле нефти.
Что наша жизнь? Не стоит цента
Для тёзки горе-президента.
Уж в воздухе запахло серой
А над  кремлёвскою звездой,
Звезда довлеет Люцифера.
И манит, манит за собой!





                Глава 2.

Когда б благие намерЕнья
Нас приводили лишь в Эдем
Тогда в России, без сомненья
Почти бы не было проблем.
Но с нас, лишь тянем руки к звёздам,
Сползая,  падают штаны
И зову разума верны
Порой бываем слишком поздно.

Калечат войны поколенья
Когда они в сердцах-умах
Не только на полях сраженья.
В больницах, школах, роддомах.
Что в нашем времени такого?
И чем отлично от другого?
Всё так же брат идёт на брата.
Всё так же быдло хочет злата.
Удел других – сума-тюрьма,
И балом правит сатана.
Не для кого уже не новость,
Что поезд наш несётся в пропасть.
Влечёт неведомая сила.
И лишь бы топлива хватило.

Наш поезд к бездне мчался быстро
Но вот сменили машиниста.


Он по-немецки очень клёво
И по-английски говорил.
Любил Хайама, Лихачёва,
А Кастаньеду не любил.
Стаканом водку не хлестал,
По вечерам ходил в спортзал.
И что же? Избирком решил,
Что он народу очень мил.

Решил он бить не в бровь, а в глаз,
И сразу взялся за Кавказ.
К чему двуличить и лукавить?
Наш президент решил поставить
Акцент на жёсткую борьбу,
Чтоб проклял моджахед судьбу.
Пусть знают люди в целом мире,
Мы будем их мочить в сортире!
И стало моджахеду ясно,
Справлять нужду в горах опасно.
Но умный нынче моджахед.
В московский ходит туалет.
А лидер наш уж смотрит вдаль
Он строит власти вертикаль.
Она стоит Пизанской башней
И вот уже, как пьяный бред
Забыли мы про день вчерашний
На власть управы нынче нет.
Родной чиновник неподсуден.
Надежда лишь на Божий суд.
А наши слуги рукоблудят,
И всё несут, несут, несут!
"Добро" к подножию мамоны,
Плевав на совесть и законы.
И депутат расейской думы,
И пьяный слесарь ЖКХ,
И мылиционэр угрюмый.
Везде протянута рука!
А наш народ  любвеобильный,
Что ценит водку и гармонь
Осуществляет взнос посильный
В нетрудовую ту  ладонь.
И принял наш народ беспечный
Российский парадокс извечный
Что тот, кого народ снабжает,
Народ совсем не уважает.
Растёт  крапивное то семя
Наш заполняя огород
И вот уже приходит время
Что и сам чёрт не разберёт!
Стоят вельможные палаты
А в них вельможи – рожи гладки.
Палаты строят на откаты,
Берут уж не щенками взятки.
И врут с экранов вдохновенно
Не щурясь, даже не мигая.
Так вот какие перемены
Пришли от края и до края?


              Глава 3.

   И этой жадностью  животной
 Прикрывшись тягой  к переменам
   Взрастили демонов Болотной
  Подкармливаемых дядей Сэмом.
  И вот опять нам не до смеха,
   И не до гордости страною.
  Летят плевки с эфира «Эха»
    В нас ядовитою слюною.
  Мол, обыватель трусь и ссы!
    Лихие времена настали!
    Вновь ухмыляется в усы
  С портретов нам товарищ Сталин.
   Кровавой поступью грядёт
    НКВД-шный страшный год!
   И  сталинизму очень рад
    Кондовый наш электорат.
     И что у нас народ недужен,
 Ему свобода не нужна.
 Ему порядок только нужен.
 А какова его цена?
 Опять расстрелы и посадки?
 Опять Гулаг и Колыма?

    Горит Кавказ войною новой
  В недавнем том восьмом году
  Цхинвал надел венец терновый.
 Цхинвал в огне, Цхинвал в чаду!
    Завоевать его легко!
  Сказали янки Мишико.
 Всё делай так, а не иначе.
 Саакашвили выпил чачи
 А на закуску галстук съев
 Решил, что он не гусь, а лев.
И ну, давай рычать, реветь.
Но тут примчался наш медведь.
Пять дней там бушевала драма
Москва и солнечный Тбилиси
И здесь и там родные храмы
Но православные сошлись,
Чтобы порвать друг другу глотки
Для янки нет ценней находки.
 Но показав оскал звериный
Бежали робкие грузины.
Михо последний галстук съел,
Потом притих и присмирел.
И даже гордый Вашингтон
Немного поубавил тон.
Мы жёстко объяснили им:
- Своих в обиду не дадим!

 С тех пор не пьём мы Цинандали,
  Но, Слава Богу, есть Кагор.
И как бы нас тут не стращали
Всё не идёт Большой Террор
Теперь мы видим сны иные
Про революции цветные.
А на Востоке не до сна.
Арабская пришла весна
Сначала шло всё без помарок
Убит Каддафи, взят Мубарак
А в Йемене Абдалл Салех
Лишился властных всех  утех
Увы, не стало меньше зла
«Весна» до Сирии дошла.
Там в ход пошли САУ и танки,
И как всегда примчались янки.
Хотят лишить Башара сил,
Чтоб поднабралось сил ИГИЛ.
А те, ну полные придурки!
Смешались в кучу курды, турки.
Тот регион богат на нефть,
И руки все хотят погреть.

Война – несчастье для народа
И так всё шло четыре года.
Народ устал от той весны,
Но тут как раз вмешались мы.
Сначала в Средиземном море
С Китаем мы сошлись на горе
Шестому флоту США.
Чтоб их флотилия ушла
Подалее от берегов сирийских
Земель тех древних, византийских.

    Глава 4.

И вот всё так же век за веком
Судьба играет человеком.
А он, несчастный на трубе.
Американцы к плану «Б»
Вдруг перешли на Украине,
Чтобы увязли мы в борьбе.
Огонь там тлеет и поныне.
Ответов меньше, чем вопросов,
Когда свидомых малороссов
Как малых деток развели?
Зачем вам гривны и рубли?
К чему немытая Россия?
Когда объятия раскрыла
Вам еврозона широко
Вы влезете туда без мыла
И заживёте вы легко.
Как насчёт лёгкости, не знаю,
Но вот веселья через край.
Шумит от края и до края
Весёлый украинский край
Хероям украинским слава!
А хто не скачет, тот москаль.
И в «тренде» там свинец и сталь,
И бог у них майдан кровавый.
Европа держит их в прихожей
Не вышли малороссы рожей!
   
Зато напившись русской крови,
Срезая крыши и углы,
С ума сходя по рiдной мове,
Расчеловечились хохлы.
Решили мы вполне резонно
Лечить их операционно. 
Легонько начали, вполсилы.
Но всё же множатся могилы
И с той и с нашей стороны
Да прибывают к месту драки
Прибалты, бритты и поляки.
Решимости полны.
Грозят нам ядовитым жалом.
Мы отвечаем им "Кинжалом".
И в той смертельной круговерти,
Где люди гибнут ни за грош,
Смешались ангелы и черти,
Смешались Истина и ложь.
Вражина наш не лыком шит.
Кто победит? Господь решит!
Господь с решеньем не спешил.
Он терпелив и милосерден.
А человек жесток и смертен
И в жизни много нагрешил.
Увы, всё это так, но всё же
Ведь как-никак он образ Божий!
 

       Глава 5.


 
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.