Штраф

Штраф

Ноябрьский полдень в Ямало-Ненецком округе выдался весьма приятным и свежим. Андрей Алексеевич – пилот вертолёта Ми-8 – послушал в кабине своей машины сводки по радио.
- Ну что там гутарят? - спросил бортмеханик.
- Да вот цены на нефть поднялись. Этот 1973-й год успешный для нас. После 69-го в мире ещё раз  поднялись цены на нефть. Ладно, потом обсудим. Заводить моторы надо.
Отправляясь в обратный путь, Андрей вышел из кабины "ласточки" (так вертолётчики ласково звали Ми-8) окинуть взглядом площадку, с которой предстояло взлетать. Спрыгнув на рыхлый снег, он увидел двух хантов.
- Ребята, отойдите подальше от машины – сейчас взлетать будем, - повелительно и вместе с тем доброжелательно сказал пилот. Однако один из них подошёл к нему и, извинительно улыбаясь, сказал:
- Послушай, друг, возьми меня в город.
- Не имею права брать на борт посторонних.
- Ну, возьми... Что тебе стоит?
- Вообще-то, нас штрафуют за такие дела.
- Послушай, у меня сын болен. Ему нужны лекарства, а где я тут в тайге их найду. Мне в город надо. Возьми шкурки – в этом сезоне добыл.
В это время второй хант подбежал к пилоту и начал совать ему в руки несколько песцовых шкурок.
- Говоришь, сын болен… Да не нужны мне эти шкурки, у моей жены и так две шубы висят. Ну, раз сын болеет, ладно – рискну. Лезь в машину, в багажное отделение. Николай! – окликнул пилот молодого бортмеханика, – тут к тебе местный сядет – ему в город нужно за лекарством для сына. Прими его.
- Да без вопросов! - весело ответил паренёк.
- Давай, залезай сюда, - обратился бортмеханик к ханту.
Через несколько минут машина взлетела, оставляя в снежной пыли второго ханта, сжимавшего в руках песцовые шкурки.
Подлетая к посадочной площадке Нового Уренгоя, пилот увидел административную машину. «Застукают», - понял вертолётчик. Однако при посадке он не дал взять верх эмоциям и посадил МИ-8 гладко, несмотря на боковой ветер.
Через пару минут к Андрею подошло начальство и, выслушав краткий доклад пилота, сказало, что теперь он должен заправить машину, поесть и перевезти двух медиков в соседний посёлок. В это время они изумлённо уставились на выбирающегося из Ми-8 ханта.
- Не понял. Это кто такой? - спросил руководитель полётами в данном регионе.
- Да, так… Попросился на борт. Говорит, что у него сын болеет… лекарства нужны. А ещё кто там есть? Сергей Иванович, пойди – глянь, есть ли там ещё кто или чего?
Один из группы встречавших быстро подошёл к вертолёту, забрался в него и осмотрел его багажное отделение. Через минуту он выпрыгнул.
- Никого больше нет, кроме бортмеханика.
- А шкурки или ещё что ценное там лежит?
- Нет пусто, ничего.
- Понятно. Ну, Андрей Алексеевич, вы знаете правила. Половина из вашей зарплаты будет вычитана за провоз незарегистрированного пассажира. Продолжайте работать… По полученному заданию вопросы есть?
- Нет, всё понятно.
- Ну, тогда удачи вам.
Андрей немного расстроился. Всё-таки 500 рублей были большими деньгами. Однако и осознание того, что он помог человеку, было особенно сильным. Андрей чувствовал, что он, пусть и нарушив закон, выполнил долг. Долг, о котором ни в каких учебниках не написано, долг важный, выходящий за пределы протоколов и сугубо профессиональных обязанностей. Через неделю Андрей узнал, что сын того ханта выздоровел, а спасли его те самые лекарства, которые привёз ему его отец. Назад хант возвращался таким же способом, найдя ещё одного сердобольного коллегу Андрея. Как раз от этого коллеги Андрей и получил весть о выздоровлении сына того пассажира.

Прошло два месяца, и в лётной группе Андрея произошёл неприятный случай: одного из пилотов уличили в провозе незарегистрированного пассажира. При этом руководство узнало, что пилот взял с ханта шкурки (как рад тоже песцовые). Пилот был уволен, что называется с «волчьим билетом» – теперь он нигде на Севере не может найти работу по специальности.
- У нас не место шкурникам! - справедливо сказал начальник аэродрома по этому поводу.

Ноябрь 2011