Графиня Козель

                Графиня Козель
                По произведению Ю.И. Крашевского


 1.Королевский пир

(автор)
Дрезден спит. Саксонский замок поглощен ночною мглой.
Ветер за окном шумит, будто слышен волчий вой.
Осень приоткрыла дверь, подошла ее пора.
Землю робко покрывает золотистая листва.
В окнах замка мрак могильный, лишь  отдельная звезда
Светом тьму разит насильно – пир  идет там до утра.
Короля, вассалов верных, без  потехи и забав,
Опечалил  ужин скверный, поломал привычный нрав.

(Король Август)
Грусть меня пронзила, будто картечь
Бахус не в силах веселье зажечь.
Гомерический смех надорвал тишину,
О былом развлечении хоть проси сатану.
На лицах уныние, лишь вижу хандру,
Польский вопрос мне поставлен  в вину:
Шведскому Карлу проиграли  сражение,
Полный разгром – есть мое унижение.
Показаться стыжусь в многоликой толпе,
Развожу свою горечь  в золотистом вине.
Янтарный напиток  мрачных мыслей не гнет,
Ночь – моя  спутница,  день не зовет.
Балагурство придворных, как прежде – не всласть.
Потерян  престол – над поляками власть.
В минувших застольях прогонял я тоску,
Людей нагибал, как железо – в  дугу.
Тщеславен король – мой  это  крест.
Разгульному пиру сегодня нет мест.
(министры)
Опечален король – не  развеселить:
Шведов пилюлю нелегко проглотить.

Сколько же можно о них вспоминать?
За нас кто-то сможет хребет им сломать?

Не  столько, уверен, в шведах здесь дело,
Как Любомирская ему надоела,
Давно ей отставку полагается дать,
Другую пора королю  подыскать.

Разве так трудно ублажить короля?
Найти ему ту, чтобы скуку  сняла?..

(Король Август)
Наружность Киана смешит нас до слез –
Вид хмурой гримасы, комических   поз.
Досада в обличии – изменила  любовь?
Денег ты должен, как прежде, всем вновь?
Походишь сейчас ты на Прометея,
Коршун, чью печень клюет не робея.
 
(Киан)
Каждый  так счастлив и  несчастлив бывает,
Только как сам себе в том представляет.
Для  горя чужого нахожу  в себе  силы,
Напасти с войной хоть мне также не милы.

(Король Август)
Ты выказал смелость, говоря обо мне,
Твой разум, я вижу, не тонет в вине.
Амброзию  лучшую скорее подать!
Виночерпий – Киан,  тебе разливать!…
Мне наливаешь последним ты кубок?
Я удивлен – объясни  свой   поступок!

(Киан)
Чему удивляться мой славный король,
Твоих здесь министров  разыграна роль.
С вином я проделал сейчас пред тобой,
Что ежедневно совершают с казной:
Наливают вначале чашу свою,
И муть, что осталась, отдают королю.

(Король Август)
Тебе удалось нас опять рассмешить,
За это бутыль еще стоит  открыть!
Уверен –  притчу Эзоп оценил бы,
Его ты, как нас сейчас, рассмешил  бы.
Пью за здоровье твое я Киан,
В речах твоих перца, как воды океан!

(Киан)
Пью я свой кубок за Геркулеса!
В польском вопросе не окончена пьеса!

(Король Август)
Разговор о поляках – разговор о пустом,
Ту тему закроем, поговорим о другом.

(Киан)
Нашими думами ночью и днем,
Занимает   любовь, обжигая огнем.

(Король Август)
О вечной, невинной, вожделенной любви?
О том чего нет? – это скучно, прости.
Куда веселее послушать сюжеты,
Любовниц раскрыть, потаенны секреты.
Гойм, ты, пожалуй,  заснешь за столом,
Ни каких отговорок, с тебя и начнем.

(Гойм)
О моей фаворитке хотите узнать?
Ничего не могу о ней рассказать.
Попросту – мне она не нужна,
Потому, как богиня, прекрасна жена.
Ее красота лишь сравнима с Венерой,
Изящество тела – с  дикой пантерой.
Слов не придумано, ее описать,
Пракситель бы замер – не  смог бы ваять.
Улыбка ее, будто море вина,
Пьянит на всю жизнь – до последнего дня.
Она, будто солнце в центре планет,
Магически льет целомудренный свет.
Смеетесь безумцы! – смех над собой!
Ее кто увидит, забудет покой!
Достаточно взгляда растопить, чтобы лед,
Который в сердцах ваших черствых живет!

(Фюрстенберг)
Хоть на пирушке, но не следует лгать,
Красива жена, но не с Венерой ровнять!

(Гойм)
Принимаю пари, коль не верите мне!
Тысячу дукатов! Нет! Ставлю вдвойне!

(Фюрстенберг)
Наши сомнения иль твою похвалу,
Король, как судья, отсечет на балу.
Пиши ей бумагу, прибыла, чтоб  в столицу,
В достоинстве слов мы должны убедиться.

За первым курьером немедленно шлите…
Адресату письмо поскорее вручите.
Поручением этим открывается путь
К карьерному росту – спеши, не забудь!

Новое царство наступает у нас,
Любомирская делом страны увлеклась.
Любовница умная королю ни к чему,
Посмотрим теперь мы на Гойма жену.

2.Ветер судьбы

(автор)
Бушевал осенний ветер, липы прижимал к земле,
Анна, как всегда читала, совсем не думая о сне.
Послание Св. Павла – ее излюбленное чтение,
Растревожило до слез, погрузило в размышление.
Конский топот, лай собак, стук в железные ворота,
Опасение в глазах – знаки  рекрутского налета.
За полночь уже давно, вся охрана поднялась,
С сатанинским шумом ночи, как всегда, разобралась.

 (Анна)
Мне письмо привез гонец – непонятная  поспешность,
В белой пене жеребец,  чувствую – бледнеет  внешность.
Узнаваем почерк мужа, пусть не ровный, торопливый:
Срочно ехать.…  Ждет к тому же экипаж коней ретивых…
Безнадежное уныние болью в сердце поселилось,
Опасенье  на лице, как клише  запечатлелось.
Слеза блеснула на глазах, трепет шлет мне неизвестность,
Сковал железной  цепью  страх,  ожиданье будто вечность.
Растревожило  посланье, от волнения знобит,
Неизвестное признанье пусть скорей все прояснит.


(автор)
Дрезден поглощён во тьму, изменит женскую судьбу.
Ветер утром поутих, в двери постучал старик.

(Священник)
Пришел  я защиты искать у министра,
Но, очарован божьим монистом!
Всевышний творит во славу свою!
Добродетели кладезь! – перед  ним я стою.
Лучится сияньем неземная краса,
Зачем на бездушную землю пришла?
Блуд Вавилона, распутство,  порок
Коснется твоих незапятнанных ног.
Дьявол вмешался, направив дитя,
В мир, обитает, где скверна огня:
Стены по воле властей разверзают,
Люди, мешающие, вмиг исчезают,
Душа каменеет при взгляде Горгоны,
Для увеселений пусты все законы.
Земля под ногами, как морская волна,
Жизнь человека сатане отдана.
Безмерная жалость овладела вдруг мной:
Я вижу создание с непорочной душой.
Лилией белой тебе бы цвести,
Но у диких животных ты на пути.
Встреча со мной – предостережение.
Промысел божий – есть мое наставление.
Мужа проси, чтоб отправил обратно,
Жизнь не пестрит  там, но не развратна.
Горе тебе, коль останешься здесь,
Интриги порушат женскую честь,
Убаюкают сердце мелодичные речи,
Бесстыдство привычным станет для встречи.
Распущенность сетью тугой обовьет,
В светлую душу – мрак  вечный войдет.
И день тот настанет, когда перст  божества
В бездну откроет пред тобой ворота.
 
(Анна)
Не так уж наивна  в интригах Двора:
Удовольствий не жажду, умом не  слаба,
Свет не прельщает, усыпить не удастся;
Заставлю их воле своей подчиняться!..
Жизнь моя с графом – предрешена,
В непослушании – я  не вольна.

(автор)
Разговор их прервался. Беспокойный монах,
Усталого графа, увидев в дверях.

(Гойм)
Опять здесь фанатик, комедиант!
Куролесить – твой яркий, бесспорно, талант!
Защиты пришел  ты,  безумец искать?!
Сколько же можно тебе повторять?!
Божие слово необходимо сластить:
Горькую  правду не всем проглотить.
Проповедовать истину будешь глухим,
Если не примешь ты здешний режим!
Ладно, из жалости только к тебе,
Постараюсь облегчить твое житие.

(Священник)
Жить сколько  буду –  уста не закрыть,
Служителю церкви  пора уходить.

(Анна)
Я жду объяснений, граф, с нетерпением:
Приезд мой сюда сопряжен с потрясением.
Зачем вы писали, присылали карету?
Зачем разыграли комедию эту?

(Гойм)
Идиот потому что! До нитки был пьян!
Попал я, в расставлен интригой,  капкан!

(Анна)
Объяснение полное, изложено внятно,
Значит, могу поспешить я обратно?

(Гойм)
Вернуться из ада?! Разве  возможно?!
Об этом подумать мне  даже тревожно!
Ослушаться воле самого короля!..
О том, что здесь ад, говорю вам не зря:
Чужие сокровища попирает ногами,
На Олимп он вознесся, как равный с богами.
Развлеченье курфюрста – превыше  всего,
Мы только игрушки  в деснице его.
Известно – Юпитер  того поражает,
Неподчиняясь, кто ему возражает.
Об заклад  я побился на тысячу монет,
Что ты  красотой покоришь Высший Свет,
Красавицы краше, что нигде не найдешь…
Обижаться не вправе, коль глупцом назовешь

(Анна)
Граф, вы ничтожество! Письмо лишь приманка,
Двор, чтоб пленила  комедиантка?!
Как в клетке держали меня взаперти,
А теперь отпустили по причине пари?!
Низостью это все  мало назвать!
Не намерена  роль я паяца играть!
Возвращаюсь домой! Лошадей мне! Карету!
Противно самой показаться мне Свету!

(Гойм)
Не понимаешь,  в каком окружении –
Ты невольницей стала, как  будто в пленении.
У дверей, вероятно, приказ стоять  страже,
Ты шагу не сможешь ступить домой даже…
Август – король  наш – Пантеон благородства,
Щедрость его – только маска уродства:
Деньгами сорить для забавы готов,
Что я, как акцизный, трясу с бедняков.
Сердобольность его –  это знак палачу,
Чтобы тот примерял свой топор по плечу.
Милейшей улыбкой услаждается рот,
Когда шлет министров  на  эшафот.
Подкову ломает, как будто тростинку,
Людей он сметает, словно пылинку.
Он точно из сказки – ненасытный  дракон:
Все требует девушек новых и жен.
На свет он родился для развлечений,
Ужился клубок в нем  любви и презрений.
Прекрасен наружностью, как Аполлон,
Геркулесовой крепостью рук он силен,
Будто Сатир – похотлив, сладострастен,
В  гневе своем, как  Юпитер – ужасен.

(Анна)
Теперь вы желаете меня оскорбить,
Строя догадки, что могу изменить?!
Верности клятву у иконы дала,
Что предана браку – я вам  не лгала.
Ни хозяйка я сердцу, полюбить не сумела,
Но данному слову своему – королева.

 (Гойм)
Не знаешь ты силу соблазна двора,
От блеска короны закружит голова.
Знатная Тешен, не устояла,
Гордость ее – власть  короны сломала.

(Анна)
Позором покрыть я себя  не посмею!
Опуститься  так низко – никогда  не сумею!
На горстку бриллиантов короля не польщусь!
Любовницей стать  его – не   гожусь!
Бояться вам нечего, будьте спокойны,
Такие – бывать,   на балах  не достойны!

(Гойм)
Вы просто обязаны быть на балу!
Или ждет Кенигштейн – попаду  я в тюрьму!
Грозит разорение, рухнет карьера!
Законы в стране – это только  химера!
Король не прощает никому  ослушание,
Погибелью станет мое наказание.
В могуществе кто короля усомниться,
Головой, без суда, может тот поплатиться.
Опрометчивый шаг – возражать  королю…
Меня ждут акцизные, ненадолго уйду.
 
(автор)
Об Анне молва Высший Свет  облетела,
О приезде графини интрига звенела.
Любомирская-Тешен о вести узнала,
Княгиня соперницу увидать пожелала.
 
(Любомирская)
Совести голос –  мой пилигрим,
Предостережение пришло вместе с ним.
В конце моей жизни ты открываешь свою:
Я стала не нужной своему королю…
А все начиналось, я помню, с Варшавы:
Отведала там лицемерья отравы.
Была я невинной и юной в те годы,
В согласии с богом жила от природы:
Счастлива в браке, мой суженный – князь,
Но главное – имя, не познавшее грязь.
И вот он явился – короны властитель,
Улыбкой Эрота разрушил обитель.
К ногам бросил скипетр, сердце и власть,
От девственной жизни я той отреклась.
Как счастливы были мы в годы любви,
Когда друг без друга прожить не могли,
Всецело  отдался он Урсуле своей,
Но канула в прошлое пылкость тех дней.
И что мне оставило мое безрассудство? –
К Юноне утрачено Юпитером чувство,
Позор, как клеймо на челе моем,
Разбитое сердце и мысли о нем;
За участь ребенка – тревога, смятение,
Ухмылки двора, от родных – лишь презрение.
Вчера королева – сегодня  – никто,
От символа власти сочится тавро:
Терновый венец под желанной короной
Оставил рубец лишь не заживленный….
Удел фавориток – грусть и изгнание,
За  опрометчивость  –  мое наказание.
Миг торжества пролетел скоротечно,
Позор лишь остался со мною навечно.
Теперь, догадалась, к тебе кто пришла?
Любомирская-Тешен свою скорбь излила.

(Анна)
Зачем вы пугаете, к чему все угрозы?
Не хочу я короны с шипами от розы.
Меня не прельщает венец королевы,
По душе, куда больше,  венок  Св. Девы…
Но если, чела все ж коснется корона,
Не оставлю до гроба королевского трона!

(Любомирская)
Ты должна понимать, почему ты в столице:
Королю захотелось другой усладиться.

(Анна)
Подлость какая?! Распоряжаются нами,
Будто невольницы, точно – с  рабами!
Приносят нас в жертву, как Минотавру!
Вы  приоткрыли  потаенную правду…
Я  жертвой не стану:  слишком горда,
За миг сладострастья  чтоб гореть от стыда.

(Любомирская)
Заклинаю тебя – если  хватит всех сил,
Чтоб дух непреклонный ему отомстил!
Оттолкни от себя, презреньем облей,
Взываю я к богу за слезы ночей!

3.Бал

(автор)
Бал необыкновенно на роскошь был  щедр –
Камни искрились, как  только из недр:
Изумруды, рубины, сапфир, жемчуга,
Саксонию, будто не коснулась война.
Сам король Август – украшение  бала:
Расшита брильянтом, одежда  сверкала;
Алмазные пуговицы, в рубинах эфес,
Величьем пыхал  торжествующий Зевс.
Дамы пленительные, точно  Хариты –
Из белого мрамора тела их отлиты.
Туалеты терялись от блеска красы,
Богиням наряды не очень нужны.
Но только лишь с графом вошла Анна Гойм,
Луна будто солнце  затмила собой.
В тиши наступившей, рой светских глаз,
Увидал безупречно граненый алмаз.

(Король Август)
Впервые графиня, вы в гостях при Дворе?
Я радуюсь новой на небосклоне звезде.
Появление ваше дарит нам праздник,
Граф вас скрывал, он бесспорно – проказник

(Анна)
На бескрайнем просторе таинственной тьмы,
Огонек, тот, что манит, не отличишь от звезды.
Быстрее лишь гаснут вожделенья лучи,
И  путник опять в непроглядной  ночи.
Ценю благосклонность в ваших словах.
Учтивость, любезность – этикет на балах.

(Король Август)
Я вам передал только мненье Двора,
И сам убедился, как правдивы слова.

(Анна)
Заманчиво новое – оно  вожделеет,
Прекрасно лишь то, что от лет не стареет.

(Король Август)
Вы слишком скромны: без восторга во взгляде,
Не на балу, а точь в палисаде.

 (Анна)
Безучастна я к роскоши и красоте,
Бывать приходилось уже  при Дворе.
Отличие в пышности, а в остальном,
Похожий на все монархический  дом.

(Король Август)
Говорите загадками, объяснитесь ясней –
В чем Мы походим на всех королей?

(Анна)
Отличный театр: комедианты играют,
Директору труппы своему угождают.
В любезности слов – лицемерье, обман.
Желанья скромны –  пополнить карман.

(Король Август)
Может, поэтому безутешны они,
Ищут монархи нектара любви?

(Анна)
И часто находят без всяких преград,
Понимая потом, что нектар сочит яд.

(Король Август)
Я вижу теперь, что жизнь при Дворе,
Вам не по нраву – не  по душе.
Хочу лишь, надеется – блеск ваших глаз,
Немного сиянием  порадует нас.

(Анна)
Мой голос настроен на диссонанс,
С труппой театра не спеть мне романс.

(Король Август) 
Театру,  быть может, я только лишь внемлю,
Что короля  так всегда забавляет.

(Анна)
Создатель так, думаю, смотрит на землю,
Где ложь и  где правда – он  всегда понимает.

(автор)
Король медленно уходит с чувством удовольствия от последних слов графини.

(Фюрстенберг)
Осмелюсь спросить: – проиграл  я пари?
От блеска ее остальные в тени.

(Король Август) 
Не только красива, но и умна,
Диковата немного, как в поле трава.
Болезнь излечима, нужно лишь время,
Гойму скажи: – ее дом – ни  деревня…
Телом изящна, будто Аврора,
В том, что прелестна – не может быть спора.
В ее красоте неуемная сила,
Пугает характер – властолюбива.
 
(Графиня Рейс обращается к Анне)
Прошу вас на ужин ко мне после бала,
Отказов по жизни не принимала.
Поближе хочу  познакомиться с вами,
Вы, яркая клумба, что манит цветами.
 

(Сплетни в гостиной графини Рейс)
Король, остыл, к княгине Тешен,
Все предвещает их разрыв.
В увлечении он поспешен,
К графине Гойм его порыв.

Сильна влиянием княгиня,
Король считаться должен с ней,
Не вызвать дух бы исполина,
Не повторить  бы польских  дней.

Пренебречь тем положением,
Что опечален он сражением?…
И Анна Гойм – скажу нелепость:
Но, как бы – непреступна  крепость.

(Фюстенберг и графиня Рейс наедине)
Наш повелитель сладострастен,
Над чувствами порой не властен,
Строгость Анны Гойм к нему,
Лишь усилит остроту.
 
Графиня – явно  холодна,
И тем сведет его с ума.
Рассудок короля уступит,
Откроет вожделенью путь,
И торжество ее наступит,
Августу, уж не свернуть.
Характер – вот ее загадка.
Графиню можно направлять?
За ней – я  наблюдала кратко,
Что от нее нам ожидать?

Благородна и горда, 
С живым умом, благочестива.
Хотел бы я иметь дела,
Не с глупостью, а с умной силой.
   

(отрывок)