Хаги-Ваги часть 8-я

 (продолжение  « Хаги-Ваги» часть 8-я)

Дедовщины в курсантской среде, как таковой, - нет! Разные возрасты - по-курсно-по-батальонно, разведены
по разным казармам, общение-землячество между друзьями в них - не пресекалось, но и не поощрялось, - но,
иногда, их с нами пути пересекались, - например, - в столовую, в которую водили нас строем (не сами). Вот, -
сталкиваются вдруг, две встречных колонны 1-го и 4-го курсов, как говорится, - лбами! На землю летят наши
и их шапки, строи перемешиваются, - но нет никакой схватки, собираются - так же быстро как  и рассыпаются,
те в - миг удаляются, на многих из них, - наши новые шапки, а нам достаются - те, что на земле валяются…
Взводные командиры наши – в ярости, скандал - в каптёрке, - и вечером нам старшина тащит в ведёрке, на
донышке хлорки, - чтобы наносили мы ей наши фамилии, на - все предметы обмундирования, нами носимые!...


Было утро обычного буднего дня, с вечера мы заступили в наряд по учебному           корпусу, я был - дневальный, но - не заспанный, так как, пришёл только что с мороза
с завтрака из столовой, снял шинель и стоял рспоясанный,
Дежурный по учебному корпусу Коля Скорцени, ушёл досыпать после трудных ночных бдений, (ему полагались 4 часа сновидений, - счастливый мой друг!) - когда у крыльца кавалькада машин, вдруг, остановилась!  У меня, от
генеральских лампасов в глазах зарябило, а стоявшего у стенда с расписаньем  занятий, капитана из 3-го батальона с очень бледным лицом, - мелкою дрожью било, а кроме меня, да часового у знамени, в вестибюле - больше никого не было!
И - кому докладывать-рапортовать Маршалу? - Ну - не капитану же, тому, - неприкаянному!...
Я подал команду "Смирно!" - так громко и сильно, что - у самого, в ушах зазвенело,  рубанул  строевым, навстречу той свите!... Так как, ремень после шинели, затянуть не успел, - штык-ножом, съехавшим к яйцам, при каждом шаге по ним больно било, (но - мне, не до этого было), за 3 метра до него остановился и
и бойко отрапортовал: "Товарищ Маршал! Командный состав училища, в ожидании Вас,  находится - в актовом зале! Докладывал дневальный по училищу курсант Акимов!" - Затем - шаг в сторону, и продолжал как учили, его глазами - жрать  я, он протянул к моему животу руку, (я думал - для рукопожатья), но, как
оказалось, его - бляха моя заинтересовала (вблизи глаза маршала, мне показались - совсем и не страшными),
- и он начал ту бляху …накручивать!... Завернул целых три раза (это мне - 3 наряда вне очереди, означало…)
В это время я краем глаза заметил, как пара генералов из свиты, метнулась к тому незадачливому капитану,
пытать - его - ФИО, записывать… А - мне, Маршал сказал:"Ну, - так ведите нас, - в ваш актовый зал" и я
впереди  того строя лампас, по лестничным маршам - вверх зашагал…
За то что нарушил Устав, и не доложил - как старший по званию, тот капитан получил - предупреждение о
неполном служебном несовпадении, а на меня смотрели - так, будто у меня в тот день, был день рождения!

Все мы, обитатели "Хаги – Ваги – Райских кущей" того года, отмечали его двадцатипятилетний юбилей, а
 немногим ранее, творческий коллектив харьковского тракторного завода, поднял танкистам настроение, -
- подарив новую боевую тачанку – "шестьдесятчетвёрку-харьковчанку" (прорыв в мировом танкостроении!)
Конструкторов этого чудо-танка (испытателями которого мы были де-факто) наградили Ленинской премией:
- по скорости, мощи огня и маневренности, превосходила - все лучшие мировые образцы современности!
Система управления ей, была легче и проще - чем у "Жигулей"! (Которых, правда, не было в то время ещё).
Того супер и сверх нового танка, я - совсем не боялся, и как потом оказалось, - совершенно напрасно:

Один наш выпускник тоже не опасался, и при задержке в стрельбе - чтоб разобраться, - с головою за ограждение пушки забрался…
Выстрел оказался затяжным, как на грех, и голова (что на линии отката была) раскололась - как грецкий орех,
и - по прочности, и по тому что в ней было внутри, очень схожими с ним, показались командиру танка они,                (мозги), когда рассеялся дым! В нашей памяти, (его однокашников), он так и остался - на век молодым…

Разработчики проекта думали уже не о награждении: вскоре появился новый блокиратор пушки на ограждении,
а безграничной веры моей, - в непогрешимости идей её конструкторов - создателей, становилось - всё менее…
Так,  постепенно, мы – до понимали, – почему с таким большим резервом, нас в то лето набрали…
(Но, настоящей причины того "перебора", - мы тогда ещё, конечно, не знали…)


В шестьдесят девятом, Верховный ГлавКом, отдал приказ о том, чтобы - престиж офицерской службы стал выше, -
училище в тот год сделаали высшим...
 Как тёрли наши худые шеи цыплячьи, воротники парадных кителей, стоячие, - но долго нам мучиться в них не пришлось, – Советская Армия переходила на новую форму одежды,
и с нею, - на новую, лучшую жизнь, в наших первокурсных душах, зарождались большие надежды…
Тот год, юбилейный (25 лет Хаги-Ваги!) - во всех отношениях, много нового сулил и - нам, зелёным первогодкам курсантам…

Ох, и холодно на дворе в декабре - на продуваемой всеми ветрами, этой Холодной горе!
Отмечали мы Новый Год с Юркой "земелей" из Крыма (нас трое всего поступило), в каком-то подъезде, из горла ледяным зельем неосторожно, зажевав просроченным печеньем «Дорожным» и кексом творожным, - (не заботясь
о простуженном горле и печени давно не тревоженной), без особой надежды - на его хороший исход, не подозревая о том
 что - навеки покинем мы "Райские кущи"  в - тот год…

Лыжные кроссы я в ту зиму не бегал - под благовидным предлогом, что - не было, мол, снега в Крыму, и лыжи до этого видел давно, (да и то - лишь мельком, в кино), вместе с вами, командирами-отцами, - в гробу…
Вот бы, - в санки, да - с горки самой крутой мне б сейчас, (или - в танк!) – я бы сделал всех вас, - только так!
И нужно ли здесь говорить, – что с детства меня можно было не поить-не кормить, а - дать пострелять или поводить, -
будто с рожденья рос я - не в люльке-коляске-кроватке, а - в БэТээРе (или по крайности, - в лёгком танке…)
Пацану выросшему в военной семье, адаптироваться легче к военной среде, и в званиях-должностях-воинских отношениях, сложных тех, разбираться, и ПМ-АКМ он научился давно собирать-разбирать сам…

По вожденью и стрельбе, одним из лучших числился, чего не скажешь о беготне (этому я так  и не научился).
Командир нашей 11-й курсантской роты, капитан Богатырёв, (по кличке Мишка-Япончик), собрал всех нас, ротных проблемных " кроссменов" перед очередной проверкой - на инструктаж.  Закончил он - так, свой наказ:
" Все – как один, – на кросс, - какой бы ни был мороз! Не можешь бежать, – ползи,  но - всё равно, – иди!"…
При проверках на кроссах, частенько брали меня на "буксир", - Ванька Бондаренко, Витька Воротников и отделённый командир.
Зато на огневой директриссе, – Витьку-суворовца я выручил сторицей (в самом конце учёбы, на ГОСах…)
Добрым, вспоминаю словцом я, своих друзей – суворовцев (в нашей роте их было немало), их с детства  в суровых рукавицах держали, (многих не помнивших - ни отца, ни - мать), и как пели они свои грустные песни про – то, как государство их воспитало,
а строгие дяди в погонах, "учили науке - как людей убивать"…
(продолжение следует)