Он ходит по земле...

Он ходит по земле, он что-то ест и пьёт,
И говорит, и слушает кого-то,
И в женщинах мастак, и чем-то он живёт,
Но что-то в нём не так, не в рифму что-то...

Творец в него вложил такой потенциал –
На дюжину недюжинных талантов.
Он бы срывал рукоплесканий шквал
На сцене – принц игры среди атлантов.

Он мимикой лица в обычной болтовне
Такой типаж представит перед вами,
Что вам ни в яви не увидеть, ни во сне:
Легчайший ветерок и вдруг -  цунами!

И образность в словах, и глубь, и ширь ума,
Каскады мысли скоростным потоком –
Как  будто бы ваш курс лежит через шторма,
И трудно цель поймать под перископом.

А в обрисовке лиц – какой сквозит гротеск,
Какая – в лицах! – вспыхивает драма...
Он мог бы взять на приз сложнейший игротест
Легко и просто – даже в трудном самом.

Каких эмоций, темперамента накал
Он в лицедействе явит вам так зримо...
Он будто бы парит, как дух иных начал,
И что-то сотворит неотвратимо.

Где вы, продюсеры? И режиссёры – где?
Такой форсаж - ну, где ж вы, наконец-то!
...Вы тянете соху в привычной борозде,
А здесь – явление! Вот бы кому венец-то...

Но что же в нём не так?.. Он не обрёл себя.
По мелочам пылит своею мощью,
Себя в кругу других превыше всех любя.
А себялюбие...  от древа жизни – мощи.

Он вас достанет то сарказмом, то умом,
То злой иронией, то шуткой ядовитой...
О нём шушукают: пора бы, мол, в дурдом...
Их можно и понять – у них своё корыто.

Им не постигнуть тайну тех глубин,
Которым он и сам не знает меры.
Он у Создателя, быть может, блудный сын,
В скитаньях потерявший символ веры...

В нём кризис личности. В нём гибнет Божий дар.
Как больно наблюдать такую драму -
Как будто средь святынь беснуется пожар,
И пламя полыхает в самом-самом...