Мастер и Маргарита

1

В белом плаще с кровавым подбоем
Хмурый, угрюмый и злой
Вышел Пилат впереди конвоя
С очень больной головой.

Солнце в зените, площадь без тени,
Ноги в крови и в пыли –
Так к Прокуратору Иудеи
Пленника привели.

Вот он какой , опасный мятежник-
Храм призывал разрушать!
Неисправимый учитель и грешник
По имени Иешуа!

Легкая поступь, кротость во взоре,
Шелк ниспадавших волос –
Образ, который встретиться вскоре,
Как Спаситель Христос.

Все для него – добрые люди,
Даже злодей – Крысобой.
Пленом своим он обязан Иуде,
Из тех, что повел за собой.

Взглядом одним облегчил Пилату
Невыносимую боль
И никакой не потребовал платы –
Лишь говорить позволь!

«Власти не будет, кроме Господней,
Не надо земных утех.
Храм для души я построю сегодня,
А трусость – вот главный грех».

Понял Пилат – перед ним не преступник,
Лишь бедный философ и врач,
Но как назовут его вероотступник,
В дело вступит палач.

Как уберечь свою душу от страха
И жизнь сохранить его?
Но слово последнее скажет Киафа
И глупой толпы большинство.

Не зря ненавидел Пилат этот город
С чужими ему людьми –
И вот уже пленников гонят на гору
После ударов плетьми!

Трудна и позорна Голгофы дорога –
Каждый несет свой крест.
Плевки и проклятья ждут у порога,
Пока толпе не надоест.

Пробили гвоздями ноги и руки,
Одели терновый венец
И обрели на жестокие муки-
Куда ж ты смотрел, Творец!

Он принял смерть во имя спасенья,
За наши с тобой грехи,
Наверно предчувствуя Воскресение
В душах детей своих.

И вечно в истории будут рядом
Христос и трусливый Пилат,
Который дал бы любую награду,
Чтоб время вернуть назад!

2

В арбатском тихом дворике-
Сырой полуподвал.
Роман свой без риторики
Здесь Мастер создавал.

Шумели липы женственно,
Угрюмый дуб поник,
И было все торжественно,
Как полки старых книг.

Пошел пройтись он вечером,
А встретил вдруг её –
Так просто и доверчиво
Впадают в забытьё.

Она несла обманчивые
Желтые цветы.
Хоть незнакомы раньше были,
Стали вдруг на ты.

Рука скользнула рыбкою
Под ручку , как в садок
И встретила улыбкою
Его на вечный срок.

Подвал им стал обителью
И крепостью диван.
Счастливей их не видели,
Но… кончен был роман.

Лежала книга много дней
На краешке стола,
Две пары грустных глаз за ней
Следили из угла.

Пора её публиковать,
Пустившись в суету,
Но не решались показать,
Предчувствуя беду.

Роман принес несчастие
И разлучил навек –
Так в этой жизни часто
Страдает человек.

Судьба распорядится,
Как дьявол в страшном сне
И – Мастер наш в больнице,
А рукопись – в огне.

Она вернулась к мужу,
Который нелюбим,
Но бредила лишь Мастером
И – хоть в огонь за ним.

3

В тот год над Москвой пролетал Сатана
Со свитою верной своей
И так показалась она им чудна –
Остались на несколько дней.

Им сходу понравился соцреализм
И чтоб Сатане угодить,
Но не опуститься в глухой вандализм,
Решили они почудить.

Отрезал главу Берлиоза трамвай –
Его комсомолка вела.
А ты, Берлиоз, проходи, не зевай,
Где Анна бидон пролила.

Вчера в варьете вышел громкий скандал –
Червонцы неслись с потолка.
Но если ты сыр в мышеловке видал,
Не станет тянуться рука.

Желающим дамам вечерний костюм
Сменили на новый наряд
И не было, чтобы сомнительных дум
На сцене поставили в ряд.

Вот смеху- то было в финальный разъезд,
Когда по одной, нагишом
Солидные дамы ныряли в подъезд,
Пока экипаж не пришел.

Забросили Степу по Ялте гулять –
Авось пьяный смоет позор!
И из револьвера пришлось пострелять
В трефей и в барона, в упор.

Представьте, с милицией не было драм
Как только являлась она,
Куда-то девались они по углам
И с ними их шеф, Сатана.

В ближайшую полночь – назначенный бал,
Где быть королеве нагой.
И чтоб поддержать этой ночи накал,
Послали они за Марго.

«Награду любую получишь взамен
И будешь довольна вполне,
Но чтоб разорвать одиночества плен
Ты душу продашь Сатане.

Ты мазью натрешься, чтоб стать молодой
И кровь забурлит, как вино,
Когда же начнешь любоваться собой,
То вылети смело в окно!»

Все так и случилось – на щетке верхом
Марго над домами неслась,
К обидчику Мастера – критику в дом
Как ведьма она ворвалась,

Потом – на болота, за речку, в туман,
Где был в честь нее карнавал,
Потом в окруженье блистательных дам
Неслась в экипаже на бал.

Огромные залы, фонтаны вина
И люстры из тысяч свечей.
На этом балу королева должна
Встречать приходящих гостей.

«Эрцгерцоги, пэры, бароны, цари –
Кто только что прибыл из ада
Убийцы и висельники, смотри –
Должна быть ты каждому рада.

Раз в год они могут забыться в вине
На этом балу Сатаны
И чтоб они были довольны вполне,
Мы быть в восхищенье должны».

Колено распухло, спина затекла,
Скривило в приветствии рот.
Спросили ее, лишь закончив дела:
Какую награду берет?
И – вздохом одним, как на судном огне
Лишь пошевелились уста:
Верните…    немедленно…     Мастера…    мне!
И Он перед нею предстал.

Уставший, небритый с безумьем в глазах
Но все-таки близкий, родной.
Его Маргарита встречает в слезах –
С ним хочет вернуться домой.

Но разве удастся найти им приют
В том мире, где каждый – чужой,
Где лишнего слова сказать не дают,
Не вызвав соперников вой,

Где слово «любовь» означает «разврат» -
Ведь с мужем должна быть жена.
А может им лучше вернуться назад?
Возьми их с собой, Сатана!

И вот они двинулись лунным лучом
Без цели, почти наугад
Навечно одни
   и навечно вдвоем.
И с верной собакой
Пилат.