Сборник провинциальной лирики

Городишко на трассе
 
Здесь можно жить – к мечтам приноровиться,
Вступить в гаражный кооператив,
Не гнать волну. От школы до больницы
Копить в альбом событий позитив.

И манит неба близкая опека.
В посадке бой посуды разгрести:
Нога и не ступала человека.
И веру в счастье так изобрести.

Под женский хор и утренние виды
Растут детишки, и гудит завод.
Висит звезда в садах Семирамиды.
Мерцает и летит в начала вод.

А мы уйдём в бега?
 
Весною лёд, растаяв,
Затопит берега.
Ворвутся птичьи стаи.
А мы уйдём в бега?

Река умчит коряги.
А нам бежать с тобой
За чёрные овраги
Под купол голубой?

Бежать со мной сумеешь, –
Я даже на бегу –
Ты прямо онемеешь –
Любить тебя смогу.

А схлынет половодье,
На память забирай
Обширные угодья –
Степной полынный край.

На холоде, родная,
Нельзя сходить с ума,
Сигналы подавая,
Что гибельна зима?

Ну, что сидим по избам?
А если той весной
Я буду переиздан
Под новенькой сосной?

Но случались тихие погоды
 
В гонке века пролетали годы,
И любовь вставала на коньки.
Но случались тихие погоды,
И шептались беглые деньки.

И тогда планета замирала –
Ночь темна и днём густая мгла.
От Карпат до самого Урала
Пелена раскинуться могла.

Заводские трубы не гудели.
Шёл их дым, но он стоял столбом.
Счастья-то хотелось. В самом деле!
Но в него же верится с трудом.

И сходились все концы-начала,
В печке еле теплилась зола.
Но в посадке дудочка звучала,
В низком небе лодочка плыла!

Ты однажды встрепенёшься чутко
От прикосновенья резких крыл:
А за речкой поутихла дудка –
Это я на лодочке уплыл.

работаешь ты люсей в магазине
 
Работаешь ты люсей в магазине
на хлебе, иногда на молоке
в халате до колена темно-синем
зимой в гамашах, летом налегке.

Выгуливая возле дома псину,
я в магазин хожу не вдалеке,
а в магазине Люся в темно-синем
зимой в гамашах, летом налегке.

Смотрела, любопытствуя пассивно,
а я, считая деньги в кошельке,
косился на халатик темно-синий
зимой в гамашах, летом налегке.

Мне надоело это очень сильно.
К закрытию и с розой в кулаке
ты жди меня в халате темно-синем
зимой в гамашах, летом налегке.

А у неё глаза
 
А у неё глаза –
во сто карат алмаз,
и не видна слеза
из этих чудных глаз.
А у неё судьба –
на голове ходьба,
а у меня судьба –
с её судьбой борьба.
А у неё ладонь
как самый гладкий шёлк.
Во мне поёт гармонь,
когда ей хорошо.
А всё, что я солгу,
она простит вдвойне.
А всё, что я смогу –
её цена вполне.
А у неё глаза
горят как сто огней.
И всё, что я сказал,
хранится где-то в ней.

В осеннем лесу
 
Здесь и так полно воды…
Мне-то что? – осины плачут.
Мокнут вязкие следы,
А слова своё стишачат.

Вот какой он – мир иной:
Мало стою в нём до грусти.
Только нет тебя со мной,
Дождь сильнее и припустит.

В воздух хвойный и грибной,
В лунный блеск на плеск озёрный,
Только нет тебя со мной –
Прорастут горчицы зёрна.

Куковать нам до весны
В утлом мире поределом
Под рябиновые сны
За берёзовым пределом.

7-е ноября
 
Наши в Питере зимний взяли,
Холодают везде объятья,
Люди видели на вокзале
Убегающих в женском платье.

Существует и лучше новость:
По амнистии спишут вора,
Фраерман сочиняет повесть,
И уже не пальнёт аврора.

Эх, до самого гуляй-поля
Унесутся мои тачанки.
Революция в мире что ли?
Или снег у вас, луганчанки?