Прогулка по Хамовникам

Жерло метро, спрятанное прямиком в подвале дома Молодёжи, выплёвывает наружу. Здесь всегда толчея и кучки молодых, будто они действительно приезжают сюда в названный в их честь Дом. Беснующиеся и ненасытные, жаждущие пива и зрелищ, студенты. Их озорной и беспечный вид разбавляют молодые пенсионерки - киоскершы с сумасшедшими глазами. Доработав за нищенскую зарплату "бешеных" 90-х в НИИ и на заводах и уйдя на пенсию с одним местом работы в трудовой книжке, у себя в голове они остались в Союзе и не понимают, почему санитары не забирают в дурдом "этих", в кислотно-зелёных куртках и с серёжками на всех видных и выступающих частях тела, как то: губы, брови, нос, и, неизменно и не менее 5, в каждом ухе, и почему милиционеры не сажают целующихся в общественных местах у всех на виду в тюрьму. Милые бабушки постарше, продающие сезонные цветы и зелень, выращенные на своих грядках, гораздо спокойнее. Перестройка застала их уже на пенсии, горе от потери вложенных в сбербанке денег уже прошло, зато, наученные один раз горьким опытом, теперь они свои кровные хранят в банках исключительно стеклянных, или завязанными в платочек и спрятанными глубоко в шкафу, между коллекций постельного белья выпуска ещё довоенного и самотканого (что они бережно хранили и холили и лелеяли в качестве приданного дочкам и внучкам), - всё специально и продуманно - чтобы наглая рука, ищущая меж простыней и пододеяльников, на ощупь не определила бы свёрток как что-то потенциально ценное. Три войны, революция и перестройка многому научили. Они не удивляются и смирились. И некоторые даже искренне радуются за нынешнюю молодежь.

Кавказцы, перекрикивая друг друга, предлагают цветы и услуги извозчика. Они могут предложить много чего ещё, если спросить потише и в сторонке. Негры - раздатчики листовок - загораживают проход двухметровыми руками, сжимая длинными пальцами яркие рекламы находящихся поблизости магазинов. Самые сердобольные из выплюнутых из метро берут разноцветные проспекты, скучно считывают информацию уставшими от однообразия глазами и бросают под ноги. Некоторые, даже, пытаются бросить в мусорное ведро, но оно переполнено, и, скомканная глянцевая бумажка, спружинив, приземляется на асфальт перед входом в самый популярный всемирный американский бесплатный общественный туалет, тротуар перед которым усердно подметают выходцы из Средней Азии, как, впрочем, и все другие тротуары в Москве.

Главное - продраться с боем двадцать метров сквозь толпу. Когда толпа отпускает, попихав, отдавив ноги и обматерив, становится спокойнее. Переулок, ведущий вдоль красивого парка-усадьбы, малолюден и молчалив. Тут даже практически не бывает машин. Поэтому можно спокойно сходить на проезжую часть, пропуская на тебя идущего, так как разойтись на сорокасантиметровом в ширину тротуаре действие маловозможное. Одуряющий запах вкусной еды, обильно выделяющий слюну и заставляющий нервно урчать живот: "Покорми меня, хозяин, покорми!". Это морг судмедэкспертизы. В его подвале находится чебуречная. Вы пробовали, когда-нибудь, действительно вкусные чебуреки? Которые сочатся жиром, которые хочется есть ещё и ещё, с нежным-нежным (и в большом количестве!) мясом, с румяной обжаренной корочкой... Настолько вкусные чебуреки, как здесь, я не пробовал больше нигде. Недаром ведь говорят, что человечина - самое вкусное и нежное мясо. А уж какая у них водочка...

Большой перекрёсток, и тоже без машин. Скругленное к пересечению дорог двухэтажное здание с колоннами вещает: "Московские Высшие Женские Курсы".  Милая сердцу богадельня. Наш ответ петербуржскому Институту Благородных Девиц. Не скажу, на счёт благородных, но девиц там действительно много - на сто студентов не всегда и один окажется парнем. Филфак и ректорат главного педвуза страны. Дореволюционной постройки, кажущееся очень маленьким снаружи, внутри это здание поражает просторами - огромный холл со стеклянным куполом и возвышающимся к небу Вождём мировой революции, три огромных аудитории амфитеатром, длиннющие коридоры и множество кабинетиков вдоль них. Мужской туалет - музейный экспонат студенческого юмора: "Студент, в твоих руках - твоё будущее! Профессор, в твоих руках - твоё прошлое..." - уже много лет вещает надпись над писсуаром. Ушлый завхоз в середине 90-х растащил многое из икон советского прошлого и продал всё иностранцам на Арбате - шитые золотом на красном бархате флаги, вымпелы, ордена, статуэтки вождей. Одно лишь древко, увенчанное серпом и молотом, осталось в пустующих хозяйственных подвалах...

Прямо через дорогу высится и ширится зловещее здание. Приземистая, землистого оттенка постройка, смотрит вытянутыми ввысь окошками-бойницами. К такому даже неприятно приближаться, не то, что уж - заходить. Их строили специально. Именно, чтобы не возникало желания ни приблизиться, ни заглянуть внутрь. Так строили тюрьмы, госбезопасность и государственные архивы. В начале "сытых" 2000-х в этом здании, а именно - Самом Главном ГосАрхиве, затеяли менять системы отопления. Наняли непонятно где найденных работников, из самых раздолбайных. Судя по их виду - набирали прямо со стены Цоя на Арбате. Вручили им болгарки и сказали срезать трубы. Не проронив ни слова о технике безопасности. И о важности находящихся в здании бумажек. И даже не подумав последние спрятать, или прикрыть хотя бы чем. И посыпались на важные документы, многие из которых ещё царских времён, искры, и вспыхивали и сгорали эти документы. И использовали их в качестве любого рода бумаги работники. И ни слова им никто не сказал. Потому что главное было сделано - старые трубы были спилены, новые поставлены, замены произведены, деньги отмыты. А что с того, что исчезла сотня-другая старых бумажек. Мало их, чтоль, в ГосАрхиве?

Переходим дорогу. Сквер. Тут что ни название, то связано с девушками. Небольшой зелёный оазис меж двух дорог - несколько деревьев, красивые фонари и ни живой души - отделяет сугубо конторскую часть района от сугубо жилой части. На кромке сквера - древний стадион. Наверное, он ничуть не изменился с момента постройки. От него так и веет началом прошлого столетия, революцией, гражданской войной и НЭПом. Мало зданий сумели сохранить такой сильный дух эпохи под давлением пиара, гламура и прочих понтов самого дорогого города мира.

Но это не только здание. Дух оставшейся в далёком прошлом эпохи чудом сумел сохранить практически весь район. Идём дальше, по пустынным безлюдным улочкам, тропинкам и переулкам. Здесь всё окутано духом старого города, того, которого практически не осталось в засилье рекламы и глянца, неоновых вывесок и стоящих в пробках бентли. Старые светлого кирпича дома необычной постройки, огромные, на южный манер, балконы. Тихие, уютные дворики, в которых все друг друга знают и все друг с другом здороваются. Где старшее поколение дворовых подростков воспитывает и следит за младшим. Где свадьба - это праздник всего двора, а похороны - всеобщая скорбь. Оттуда так и веет уютом, закутанностью в теплый плед, добрыми бабушками и домашними пирожками. Да, это - Плющиха. Со своими рваными и расходящимися в разные стороны или резко уходящими вниз к набережной переулками. Со своими красивыми старыми домами, не похожими друг на друга, и старыми московскими двориками, которых почти что нигде больше и не осталось. Где постельное бельё вешают сушить на улице, а деды играют вечерами за огромным столом во дворе в домино. Это малюсенький и последний заповедник той Москвы, которой больше нет...

А вот и новый дом. Он не контрастирует вопиюще и вообще не бросается в глаза, а это уже радует сильно. Не "типовой", стало быть, с замахом на "элитность". Не большой, этажей 5-6, зато с огромными окнами от пола до потолка и, явно, своей подземной парковкой. Серенький, ничем не примечательный. Что-то сильно напоминает. Мозг начинает лениво доставать из памяти картинки и выбирать, перелистывая. Вот оно. Точно. Французия. Подпарижье. Небольшой квартальчик для тех, у кого нету денег пока ни на свой дом, ни на квартиру в центре. Квартальчик из нескольких домов, точь-в-точь как этот. Но там это дома для небогатых. Средний класс, недавно начавший работать и взявший первую в жизни ипотеку. Потом он перепродаст эту квартиру и возьмёт в следующий кредит либо дом, либо огромную шестикомнатную квартиру в центре. У нас же это - "элита". Что ж, в каждой стране свои прелести. Зато в России даже бесплатная медицина лучше их платной. У нас не гонят детей в школу с температурой 38,3, прописывая только аспирин, говоря, что "всё в порядке".

Тишина. Днём здесь нету даже мамочек с колясками и собачников. Лишь изредка можно встретить прогуливающуюся пару пенсионеров из интеллигенции. Часть улицы, что  со стороны центра, застраивали явно на три десятка лет раньше чем ту, что ближе к набережной. Сталинский ампир. Лепнины, гербы, красивые узорчатые балконы. Потолки больше 3 метров. Высокие  окна. Они выходят на дома с другой стороны улицы. Классическая застройка 70-х из светлого кирпича. Эти дома смотрятся достопочтимо по сравнению со всем тем, что строили и до ("хрущевки" и "9-этажки") и, тем более, после. Эти дома надежны и не плохи. И лучше, наверное, жить в них, с видом на сталинскую красоту.

Но Плющиха, к сожалению, всегда очень быстро заканчивается, выплёвывая гуляющих по ней в шум, гвалт и гам - на пересечение Садового и Арбата. А Садовое и Арбат - это уже совершенно другая история...

ноябрь`11