У войны не женское лицо

"Я только раз видала рукопашный,
Раз - наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне".

Эти строчки о войне написала Юлия Друнина, покончившая с собой, когда был развален Советский Союз и растоптаны идеалы.

Взяться за этот материал меня вынудили "правдолюбцы", всеми силами старающиеся очернить советское прошлое. СССР  у них - сплошной ГУЛАГ, а воевали наши с немцами потому, что у всех за спиной стояли заградотряды. В плен в начале войны сдавались миллионами потому, что не хотели воевать за проклятых большевиков. Вот против них и направлено моё эссе

В своем эссе я  использовал  материалы,  которые я позаимствовал в журнале "Сияние"  № 2 за 2011 год. Адрес редакции 355042 г Ставрополь
ул 50 лет ВЛКСМ, 206, офис 21. Телефон 8(8652)50-55-03.
 В данном журнале была публикация под названием "Белый платочек", в нем были перепечатаны рассказы Светланы Алексиевич, опубликованные в книге "Имя его известно", вышедшей в канун 40-летию Победы. Подборка рассказов Светланы Алексиевич, которой удалось записать правдивые истории, рассказанные участниками войны, называется "У войны не женское лицо". Это название я и позаимствовал для своего эссе.
В данном материале процитированы отрывки из рассказов, составленных Светланой Алексиевич.  Каждые отрывок начинается с имени, фамилии и воинского звания очередной рассказчицы. Другие материалы, которые процитированы в данном эссе, почерпнуты из журнала "Сельское Ставрополье" и из газет.

Уважаемые модераторы! Мне по электронной почте пришло уведомление о том, что моё удаленное произведение восстановлено и даны рекомендации по его оформлению. Прочитать я его не успел, так как пропал текст рекомендации - моя электронная почта работает около полугода крайне неустойчиво. Если я при редактировании что-то неправильно оформил, прошу прислать повторное письмо с рекомендациями. Автор.

Оставим в стороне бойцов регулярной армии и других военнообязанных мужчин. Но кто заставлял обивать пороги военкоматов окончивших 9 или 10 классов 16-18- летних девчонок? За исключением женщин-врачей с высшим образованием, призыву они не подлежали. Но шли воевать против врага, рискуя жизнями.
Им и посвящается данное произведение.

НИНА ЯКОВЛЕВНА ВИШНЕВСКАЯ. В 17 лет ушла на фронт, воевала санинструктором в первом батальоне тридцать второй танковой бригады пятой армии, участвовала в знаменитом танковом сражении под Прохоровкой. Предоставляем ей слово: (Все свидетельства участниц приведены с сокращениями)
"В танковые войска девчонок брали неохотно, точней, совсем не брали. Как попали?
Жили мы в г. Конаково Калининской области.
Я только успела сдать экзамены за 8-й класс и перейти в 9-й. Скоро немцы подошли совсем близко к городу и мы с девчонками побежали в военкомат. Брали не всех, брали девчонок выносливых, сильных и прежде всего тех, кому исполнилось 18 лет. Какой-то капитан отбирал девушек для танковой части. Меня, конечно, он и слушать не стал, мне было 17 лет и я была маленькая.
"Пехотинца поранят, -  объяснял он мне, - он на землю упадет. Можно к нему подползти и на месте перевязать или в укрытие оттащить. А танкиста, если ранят в танке, то его надо будет вытащить из танка через люк. А разве ты его вытащишь? Ты знаешь какие танкисты здоровые? Когда на танк придется лезть, по нему стреляют, пули, осколки летят. А ты знаешь, что такое, когда танк горит?" 
Дальше передам рассказ своими словами. Девочку не взяли на войну, но она пошла провожать подружек, а они её пожалели и спрятали в машине под брезент. Когда это раскрылось, полковник велел с первой же машиной отправить её назад. Но когда приходили машины, она убегала в лес и пряталась. А через три дня батальон бросили в бой и о ней уже никто не вспоминал. Рассказ о войне очень увлекательный, а концовку я опять процитирую:
"...санинструкторы в танковых войсках гибли очень быстро. На фронте нас было пятеро подружек.
(далее идет пофамильное перечисление). Конаковские девчата - звали нас танкисты. И все девчонки погибли. Вернулась к маме только я."- И вот эпилог:
Десять лет назад разыскала Ваню Позднякова. Мы думали - он погиб, о он, оказывается, жив. Его танк, он был командиром, под Прохоровкой два немецких танка уничтожил, но и его подожгли. Экипаж погиб, один Ваня остался - без глаз, весь обожженный. Мы отправили его в госпиталь, но не думали, что он будет жить. Я нашла его через 30 лет, поднимаюсь по лестнице, ноги подкашиваются: он, не он? Дверь открыл сам и руками трогает мое лицо, узнает: Нинка, ты? Нинка, ты? Я у него спросила:  "Ваня, последнее, что ты видел - это прохоровское поле, танковый бой...Что ты вспоминаешь о том дне?"
И знаете, что он мне ответил?
-Об одном только жалею, что рано дал экипажу команду  покинуть горящую машину. Все равно  ребята погибли. А мы могли еще фашистский танк подбить.
Это единственное, о чем он жалеет до сего времени".


Валентина Павловна Чудаева. Сержант, командир зенитного орудия:
"Что побудило меня, девчонку из далекой Сибири, пойти на фронт? Из Сибири, с конца света, что называется. А насчет конца света  мне раз на встрече один представитель ООН задал вопрос. Он как-то ко мне пристально присматривался в музее, я даже смущаться начала. А потом подошел, через переводчика попросил, чтобы госпожа Чудаева дала ему интервью. Я конечно, разволновалась очень. Думаю, что мне ему говорить? Первым делом он мне сделал комплимент: "Вы сегодня так молодо выглядите. Как это вы могли пройти войну?" Я ему говорю: "Это доказательства того, как вы понимаете, что мы очень юными пошли на фронт." А его другое волновало.
Он задает вопрос, что мол, по его понятиям Сибирь, это конец света.
"Нет,- догадываюсь я, вас видно, все-таки волнует, не было ли у нас тотальной мобилизации, почему я, школьница, пошла на фронт?" Он кивает головой, мол, да. "Хорошо, я вам расскажу все, всю мою жизнь." Далее она рассказывает, как её мать убили кулаки, когда дочери было 9 месяцев. Было холодно, и мать, когда кормила дитя грудью накинула на себя кожух мужа. Стреляли через окно в отца, приняв кожух за него самого. Матери было 24 года... Отец был командиром бронепоезда, действовавшего против белочехов. Отец попал к ним в плен и чехи приговорили его к 20 годам каторги. Мать попросила свидания, а была на последнем месяце беременности  старшей сестрой Валентины, Тасей. Там, в тюрьме был длинный коридор. Ей не дали по нему пройти, а сказали: "Большевистская сволочь, ползи".  И она за несколько дней до родов ползла по цементному коридору к отцу. Она его не узнала, он был совсем седой.
"Могла я равнодушно сидеть, когда враг пришел на мою землю, если росла в такой семье, с таким отцом? Мы побежали в военкомат и 10-го февраля я ушла на фронт. И я стала в зенитной части связисткой. И может так до конца войны там бы и пробыла, если бы не пришло извещение о гибели отца. А его не хотели брать на фронт из-за инвалидности, но он добился.
Я начала проситься: " Хочу рассчитаться за все то зло, что нам принесли фашисты. Хочу мстить, стрелять хочу". Несколько рапортов командиру полка не имели воздействия, и тогда я обратилась к командиру дивизии. Приехал полковник : "Где тут та, которая хочет  быть командиром орудия?"
А я стою маленькая, шея худая, тонкая, а на этой шее автомат висит, автомат тяжелый, семьдесят один патрон. Он посмотрел: "Что хочешь?" А я ему говорю: "Стрелять хочу" Он так долго смотрел, а потом круто повернулся и ушел. Ну, думаю, все, отказал. Прибегает командир:  "Разрешил полковник". Окончила трехмесячные курсы и вот я - командир орудия. Первое время из носа и ушей кровь шла, расстройство желудка наступило полное. Ночью еще не так страшно, а днем очень страшно. Кажется что самолет прямо на тебя летит, на твое оружие. Сейчас он всю, всю тебя превратит ни во что. Это все не для девчонки."

А вот рассказ Ольги Яковлевны Омельченко, ветерана 65 армии:
"Мать хотела, чтобы я эвакуировалась вместе с ней, но она знала, что я рвусь на фронт и привязала меня к подводе, на которой лежали наши вещи. Но я тихонько отвязалась и ушла, так эта веревка у меня на руке и осталась.
Все едут. Бегут. Куда деться?. Долго меня мотало по разным дорогам, и наконец, я попала в г Тамбов, устроилась в госпиталь. В госпитале было хорошо, я поправилась, такая полненькая стала. И вот, когда мне исполнилось 16 лет, мне сказали, что я могу, как все медсестры и врачи, сдавать кровь. Получала я донорский паек, чтобы восстановить силы.
Один врач говорит: "Давай напишем твой адрес,  вдруг объявится тот,  кому кровь твою вольют".
Мы написали адрес и пристегнули эту бумажку.  И вот прошло месяца два, я сменилась с дежурства и пошла спать. Тормошат меня: "Вставай, к тебе брат приехал"  - Какой брат? Нет у меня брата! - Спускаюсь вниз, смотрю, лейтенант, молодой красивый. Спрашиваю: "Кто тут звал Омельченко?". Он говорит: "Я звал. - И показывает записку, что мы с врачом писали. - Вот... Я твой брат по крови". Привез два яблока, кулек конфет, тогда конфет нигде нельзя было купить. Какие вкусные это были конфеты! Пустили меня в увольнение. Он говорит: "Пойдем в театр". А я еще ни разу в жизни не была в театре, а тут в театр, да еще с парнем. А через несколько дней он уезжал на Воронежский фронт. Когда он пришел попрощаться, я открыла окно и помахала ему рукой. В увольнение меня не пустили: было много раненых.
Ни от кого писем не получала и вдруг получаю треугольничек, распечатала, а там написано: "Ваш друг, командир пулеметного взвода... погиб смертью храбрых". Он был детдомовец и единственный адрес, который у него нашли, был мой. Я решила всеми силами отомстить за свою кровь, я знала, что где-то пролилась моя кровь... Но на фронт уйти не так просто: я три рапорта писала начальнику госпиталя, а на четвертый раз пошла к нему и говорю:
"Если Вы меня не отпустите на фронт, то я убегу".
- Ну, хорошо, я дам тебе направление, раз ты такая упрямая.
Самое страшное, конечно, первый бой! Небо гудит, земля гудит, кажется, сердце разорвется, кожа на тебе вот-вот лопнет. Не думала, что земля так будет трещать. Все трещало, все гремело. Я думала, что не выдержу.    А я хотела быть только на передовой, отомстить за свою кровь лично.
После боя меня вызвал к себе начальник штаба. Я зашла. Стоит там один стул и он стоит. Посадил он меня на этот стул и говорит:
"Ну, вот смотрю я на тебя и думаю: что заставило тебя пойти в это пекло? Убьют, как муху! Это же война! Давай переведу хотя бы в санчасть. Ну, хорошо, если убьют. А если останешься без рук, без глаз? Ты подумала об этом?"
А я отвечаю:
"Товарищ полковник, я подумала. Об одном прошу, не забирайте меня из роты!"
- Ладно, иди!, - как крикнет на меня, я даже испугалась.
Бои тяжелые. В рукопашной  была... Это ужас. Человек таким делается... Бьют, колют друг друга штыком в живот, в глаз, за горло душат.
Никому не поверю, если скажут, что страшно не было.  В бою под Севском немцы атаковали нас  по семь-восемь раз в день, а я выносила раненых с оружием. И в этом бою, когда на нас пошли танки, двое струсили. Я стаскивала раненых в воронку, за ними должна была придти машина. А когда эти двое струсили, началась паника. Цепь дрогнула, побежала. раненых оставили. Мы потом пришли на это место, где они лежали, кто с выколотыми глазами, кто со вспоротым животом. Немцы к нашим раненым жалости не имели.
Я как узнала об этом, как увидела, за ночь черная сделалась. Утром построили весь батальон, вывели этих трусов, поставили впереди.. Зачитали решение трибунала, что расстрел им. И надо было семь человек, чтобы привести приговор в исполнение. Три человека вышли, остальные стоят.
Я взяла автомат и вышла. Как я вышла, все за мной. Нельзя их было простить. Из-за них такие ребята погибли. Самые смелые погибли..."

Рассказ этой женщины, ответ всем, кто утверждает, что в атаку шли только потому, что сзади стоял заградотряд. И без заградотряда было кому покарать трусов и предателей.



Ефросинья Григорьевна Бреус, капитан, врач.
Уже война давно кончилась, я собираюсь на курорт, а тут как раз Карибский кризис. Укладываю кофточки, блузки и смотрю, ничего не забыла? Достаю сумочку с документами и беру оттуда военный билет. Уже на море отдыхаю и возьми расскажи, что я взяла военный билет. Без  всякой мысли, просто вспомнилось. А один мужчина за нашим столиком страшно разволновался:
"Нет, никогда не победят наш народ, потому, что только советская женщина, уезжая на курорт, может взять с собой военный билет, и думать, что если что такое, то она сразу пойдет в военкомат." 
А какие зверства творили фашисты на оккупированной земле?

Рассказ Антонины Алексеевны Кондрашовой - разведчицы Бытошской партизанской бригады.
" У меня до сих пор в ушах крик ребенка, который летит в колодец. Слышали ли вы когда-нибудь этот крик? Это не детский крик и не человеческий, а какой-то замогильный крик. Когда я видела пленных немцев, мне хотелось вцепиться в любого. Я бы его не убила, это слишком легкая смерть ему. Я бы его не оружием, не винтовкой...
Страшное, ненормальное они творили с нашими людьми. Вам этого, может, не понять сегодня. Но вы бы тоже самое чувствовали, если бы у вас на глазах посреди деревни разложили большой костер и бросили туда старую учительницу, которая вас когда-то учила. Или по частям разрубили молодого парня. Пилой разрезали. А это все были свои люди, знакомые. Тот отец подруги, с тем вы вместе учились в школе. И самое трудное это было пойти в отряд и сказать, Саша или Маша, твоего отца или мать расстреляли, или сожгли, или они были разорваны собаками. Это было самое страшное."

Софья Мироновна Верищак, участница героического Житомирского подполья, чудом уцелевшая в застенках СД.
"Мне кажется, что сам воздух нашей довоенной жизни воспитывал нас такими, какими мы потом показали себя. На последнем допросе в СД, после которого я была внесена в список на расстрел, у третьего по счету следователя, говорившего, что он историк по образованию, было так:
Этот фашист заставил меня объяснить, почему мы такие люди, почему для нас так важны наши идеи. Жизнь - выше любой идеи, говорил он. Я, конечно, не соглашалась с этим, он кричал, бил!
"Что? Что заставляет вас быть такими?
Заставляет погибать? Почему коммунисты считают, что коммунизм должен победить во всем мире?", спрашивал он. Он прекрасно говорил по-русски.
И я решила сказать ему все, все равно знала, что убьют, так пусть хоть знают, чем мы сильны. Около 4-х часов он спрашивал, а я отвечала, как знала, как успела до этого изучить  социально-экономические науки в школе и университете. О, что с ним делалось! Хватался за голову, бегал по комнате, останавливался, как вкопанный и глядел, глядел на меня, но впервые не бил.
К сожалению, я плохо помню первый допрос, Сознание не теряла, один раз сознание ушло,  когда каким-то колесом выкручивали руки. Раздевали. Били. Подвешивали. Фотографировали. Когда фотографировали, я чувствовала боль. Странно, чувствовала физическую боль ."

Рассказ  Людмилы михайловны Кашичкиной, минской подпольщицы, а затем участницы  французского Сопротивления.
"Утром на третьи сутки меня вызвали. Мы попрощались, расцеловались. Страха не было, видно мы настолько свыклись с мыслью о смерти, что страха уже не было. Долго мы ехали, я не помню уже сколько я раз прощалась с жизнью. Но машина остановилась и мы оказались в лагере. Мы не могли слезть с машины, настолько были истерзаны. Нас, как собак, сбросили с машины  на землю и комендант приказал ползти к баракам Мы ползем, а он нас  плеткой бьет и мы оставляем кровавые следы.
Видим стоят заключенные две группы. С левой стороны не трогают, а тех кто справа, заставляют раздеваться догола, одежду бросают в ящики, у кого зубные протезы, вытаскивают, бросают в другой ящик, а людей заталкивают в душегубку. И все это на наших глазах. Стоит возле одного барака женщина и кормит грудью ребенка. и знаете, как то...И собаки здесь, и охрана, все остолбенели, стоят и не берут. Она последняя осталась.
Комендант увидел эту картину, что никто её не трогает. Подбежал, схватил ребенка и знаете, прямо об кран... И от этого ребенка и кровь, и мозги по стене, а то, что от него осталось, он бросил в душегубку. Подходит к этой женщине и стал срывать с неё одежды. И вдруг увидел у неё во рту золотые зубы. Схватил какой-то твердый предмет  и как ударил... и вытянул зубы вместе с кровью.. Вы конечно, читали обо всем в книгах, а мы это видели"

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ? -Часть вторая.

Перед нами сейчас с неотвратимой жестокостью встает вопрос: быть ли в будущем независимому русскому государству, сохранится ли русский народ, как этнос? Наступление ведется по всем фронтам, и внешним, и внутренним. Одной из козырных карт у всех ненавистников  русского народа являются отношения с Польшей.
Предоставляю слово Наталье Алексеевне Нарочницкой - депутату Государственной Думы РФ, руководителю Парижского отделения Российского института  демократии и сотрудничества.
Цитировать всю статью, названную "ВТОРАЯ МИРОВАЯ: ПАРТИТУРА ФАЛЬСИФИКАЦИЙ", нет возможности, поэтому буду здесь публиковать лишь выдержки из этой статьи.

"Можно долго возмущаться по поводу фальсификаций и оскорблений истории нашей Победы, но эмоциональная реакция никого ни в чем не убеждает. Как скажем ответить на  обвинении России в агрессии и предательстве Польши в 1939 году?
Но с нападения ли Германии на Польшу началась 2-я мировая война? Еще до считающейся официальной даты начала войны в 1939 г Италия  захватила Албанию и присоединила её к себе. А до этого начала агрессию в Северной Африке напала на Абиссинию. Во время боевых действий были использованы отравляющие вещества и тысячи людей погибли в страшных муках. Потом Лига Наций пробормотала нечто невразумительное относительно недозволенности подобных действий. Но никаких санкций предпринято не было. Британский комитет счел нецелесообразным противодействовать бесчеловеческим акциям  в Африке. И президент США Рузвельт поспешил опубликовать декларацию о своем нейтралитете, что можно расценить, как карт-бланш, не только для агрессии Италии  и Японии,  но и для аншлюса Чехословакии. Война в Азии, являющаяся неотъемлемой частью Второй мировой войны закончилась в 1945 году. А в 1938 -39 годах Китай уже потерял в противодействии Японии 20 миллионов своих сограждан.
В новых документах есть неопровержимые доказательства: не СССР, а Запад, и прежде всего Британия, как центр в формирования общей линии держав коалиции, положили начало масштабному переделу  мира. Начнем с Мюнхенских соглашений 1938 года о расчленении Чехословакии. Мало кто знает, что СССР в 1938 году был готов немедленно прийти на помощь жертве агрессии. Но Красная Армия просто не могла пройти к месту событий, так как путь её пролегал по территории Польши, которая тогда была частью прогерманской коалиции. Главнокомандующий  Польши Рыдз-Смиглы на вопрос о том, пропустит ли Польша советские войска ответил: не только не пропустит, а и будет сбивать наши самолеты.
Чехословакию убили не больно, а потом тихо, по-свойски, расчленили. Кто в этом участвовал?  Гитлеровская Германия, Венгрия и...Польша.
А решение это приняли представители Англии, Франции, Италии, Германии в отсутствие главного действующего лица - Чехословакии в Мюнхине 29 сентября 1938 года, почти за год до официально признанного начала Второй мировой войны.
Судетская область и другие районы с преимущественно немецким населением передавались Германии. Ей переходила половина горных и металлургических предприятий страны, железнодорожные магистрали и военные сооружения.
Венгрия удовлетворилась южными районами Словакии и  Закарпатской Украины. Польша в ультимативной форме потребовала для себя отделения от Чехословакии Тешинской и  Фринштадской областей. Расширив территорию ненамного, Польша увеличила объемы своей тяжелой промышленности НАПОЛОВИНУ.
В кабинете у Польского главнокомандующего Рыдз-Смиглы стоял портрет Гитлера. Он был не только националистом, но и германофилом. Лояльностью  к фюреру он надеялся выторговать себе кусочек из завоеваний немцев на Востоке, прежде всего, за счет территорий Украины и Литвы. Рассчитывали,  что в походе на Восток, Гитлер обойдет Польшу стороной. Но Гитлер захватил Польшу. В 2005 году один из современных польских историков П Вечоркович открыто сетовал на то, что в 1939 году его соотечественники так и не смогли договорится с Гитлером:
"Мы могли бы занять на стороне рейха почти такое же место, как и Италия. В итоге мы бы были в Москве,  где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск".
Так что, по меньшей мере, недальновидным можно назвать стремление некоторых польских политиков выставить себя и свою страну либо героями, либо мучениками, не желая признавать очевидных просчетов собственного правительства. Тем более, что согласно Ялтинских договоренностей, Польша в дар от Красной Армии получила Силезию - треть нынешней польской территории. А Литва возвращением своей столицы обязана секретному протоколу Молотова-Риббентропа.
За несколько месяцев до заключения пакта Молотова-Риббентропа, еще в марте 1939 года - немецкие документы говорят об этом совершенно открыто, дата нападения Гитлером на Польшу была определена. Что же происходило в промежутке между мартом и августом 1939 года?
Интенсивные переговоры, попытка СССР создать хоть какое-то подобие коллективного договора безопасности стран, окружающих Германию. Натолкнувшись на нечувствительность Запада в вопросе организации коллективного отпора агрессии, Москва пошла на заключение с противником пакта о ненападении.
Сегодня Запад поднимает много шума вокруг этого документа. Но у Гитлера было заготовлено два варианта внешнеполитической стратегии. И, если бы Сталин отказался от сближения, то в запасе осталась бы ставка на Англию. Для аналогичных переговоров  Лондону было предложено принять Геринга. И СССР и Англия ответили согласием. Но поскольку, Англия часто и охотно  шла на уступки Гитлеру, а Москва демонстрировала свою неуступчивость,  Гитлер использовал готовность СССР к переговорам и полет Геринга в Лондон был отменен. При этом, даже лорд  Голифакс, выступивший в палате лордов 4 октября 1939 года, заявил:
Меньше всего я хотел бы защищать действия советского правительства в этот момент,  но они заключались в переносе границы по существу до той линии, которая была рекомендована лордом Керзоном во время Версальской конференции в качестве восточной границы Польши.
За несколько месяцев до заключения пакта Молотова-Риббентропа, еще в марте 1939 года - немецкие документы говорят об этом совершенно открыто, дата нападения Гитлером на Польшу была определена. Что же происходило в промежутке между мартом и августом 1939 года?
Интенсивные переговоры, попытка СССР создать хоть какое-то подобие коллективного договора безопасности стран, окружающих Германию. Натолкнувшись на нечувствительность Запада в вопросе организации коллективного отпора агрессии, Москва пошла на заключение с противником пакта о ненападении.

Нужно очень хорошо знать историю и быть вооруженным документами и аргументами, чтобы противостоять абсолютно ненаучной с точки зрения фактов и документов, пропаганде, что договор Молотова-Риббентропа - это факт оккупации Польши силами Красной Армии.
Сторонники этой лжи утверждают, что оккупация имела место и в Прибалтийских странах. Хотя даже Страсбургский суд 20 лет назад в одном из дел, касающихся Латвии, отказался применять название "Оккупация", было написано "инкорпорация".
Пакт о ненападении заключен был потому, что во-первых, еще за 5 месяцев до этого Польша предлагала Гитлеру  свои услуги для завоевания Украины, если он согласится делиться, чтобы  Польша раскинулась "от моря до моря". Не была она невинной жертвой. Как собственно и Прибалтийские республики с их профашистскими режимами, не желавшими вступать ни в какие антигитлеровские коалиции.    
Сейчас Запад, при содействии пятой колонны внутри нашей страны, усиленно старается приравнять коммунизм к фашизму, мотивируя это тем, что и тот и другой режим были тоталитарными. При этом один известный телеведущий (Познер, НТВ, примечание Ивана Наумова),  не постеснялся применить термин "восточная Польша"  даже в отношении белорусского города Гродно.
Все дело в том, что в 70-е годы Запад начинает интуитивно искать концепции, которые бы подвергли ревизии договоренности, заключенные после окончания Второй мировой войны, хотя и понимает, то реабилитировать фашизм нельзя. Этого никто бы не позволил, особенно еврейское общество. В Израиле до сих пор помнят, что благодаря вводу  советских войск в восточную Польшу в 1939 году было спасено  не менее миллиона евреев. (Сравните эту цифру с инкриминируемому СССР  расстрелу 21 тысячи польских военнопленных офицеров, вокруг которых развернута настоящая истерия, как за рубежом, так и внутри страны. 
Вся эта ложь нужна, чтобы уже следующее поколение могло утверждать, что во Второй мировой войне войне победили демократические страны во главе с Соединенными Штатами Америки.
А воевали они с двумя тоталитарными монстрами - Германией и СССР. Европейский парламент, попирая международный устав ООН, называет Курильские острова  оккупированными Россией, а парламентская ассамблея ОБСЕ в июне 2009 года уравняла сталинский тоталиризм и гитлеровский расизм и возложила равную вину за развязывание войны на Германию и СССР.  Можно легко прогнозировать следующий этап: обесценивание подписи СССР под важнейшими документами, отторжение от РФ Калининградской области, вытеснение России с Балтики, Черного моря, Тихого океана. Приведение уже не существующего СССР к некому виртуальному Нюрнбергскому  процессу  и обязанности России, как правоприемницы СССР,  платить огромные контрибуции за "оккупацию" восточноевропейских государств."
Интересно, если в СССР было так плохо, то почему весь народ встал на защиту своей "невыносимой"  жизни?  Я сознательно пользовался только свидетельствами женщин, которых никто не смог бы заставить идти воевать. Когда оппоненты пытаются объяснить очернителям Советского прошлого разницу между Гитлером, уничтожавшим людей по национальным и расовым признакам, и Сталиным, боровшимся с фашизмом, они отвечают: "Зато Сталин уничтожал собственный народ, а это еще хуже". Сталин действительно уничтожал, но врагов или тех, кого считал врагами социалистического строя. Сейчас модно всех реабилитировать посмертно или еще при жизни, лишь бы они пострадали от Сталинских репрессий. Но так ли уж они безвинно страдали? Гражданская война  не закончилась с изгнанием белых за рубеж, она продолжалась все два десятилетия до Отечественной войны. Ведь и сейчас, когда после гражданской войны прошло 90 лет, она продолжается и сейчас. А что было, когда после Гражданской войны прошло 5, 10, 15 лет? Белоэмигранты продолжали  бороться с большевиками, засылая из-за рубежа резидентов, образовывая союзы. Об этом много написано в книгах, авторами которых были белоэмигранты или люди, приближенные к ним. В том числе, и видные белогвардейские генералы. Свою борьбу они считали героической, а обязанность бороться - святой. Что оставалось делать Сталину? Каждая власть старается защитить себя и Сталин не исключение. А то, что он действовал не демократическими методами, так на войне, как на войне. Донской атаман генерал Краснов организовал из эмигрантов-казаков армию, боровшуюся на стороне фашистов, за что и был благополучно повешен по решению нюрнбергского трибунала. Что, теперь и его реабилитировать? 
Я вполне допускаю,  что репрессированные родстенники многих, кто сейчас осуждает те годы, погибли невинно, но они могли быть и активным участником борьбы с советским строем. Но в любом случае, ни их, ни большевиков, виновных или невиновных в их смерти, давно нет, и нет оснований мстить за них всему русскму народу. Ведь существует понятие, что каждый народ имеет такого руководителя, которого достоин. А значит, вина наравне с лидерами страны возлагается и на весь народ  Приведу отрывок из статьи неделю назад умершей журналистки Светланы Солодских, которая до последних дней боролась с очернителями нашего прошлого. Я не уверен даже, что она успела прочитать публикацию, журнал "Сельское Ставрополье" вышел накануне её смерти. Цитирую концовку её статьи, чтобы не повторять написанное предыдущим автором:

"А теперь вопрос, который Гамлет просто обязан задать нам:
"А могло ли случиться что-либо подобное, не будь столь мощного подготовительного обстрела собственной исторической территории собственными же силами? И ведь отмашка "свыше" данная советской и постсоветской интеллигенции до сих пор не отменена и продолжает разрушать корни современной России. Целились в советское прошлое, а попали в Победу и будущее своей страны. Хитроумные познеры спешат, они знают, что основная примета времени не коррупция, не террор, не алчность и жестокость, (все это происходило и в предыдущие времена), а предательство. Всепроникающее - от личных поступков, до известного загадочного безмолвия."

Один из авторов сайта приводил мне такие цифры:
За годы сталинских репрессий были арестованы 18 с лишним миллионов человек (почти 19), из них примерно 7 миллионов расстреляны.  Ясно, что он лишь приводил чужие цифры -  я об этом читал и в статье Леонида Жуховицкого. У людей, верящих в это, нет никакой логики. Пик репрессий пришелся на 37-38 годы.  Население СССР в это время было максимум 150 млн человек.  Из них половина женшин, а репрессии применялись, в основном, к мужчинам. Из 75 оставшихся миллионов, половина были дети и старики, которых тоже вряд ли арестовывали. Значит, был репрессирован каждый второй трудоспособный мужчина.  А чтобы арестовывать и содержать такую толпу людей нужно почти столько же милиции, охраны и прочее. И при таком количестве арестованных и расстрелянных оставшиеся разве могли не знать об этом?. А где их можно было содержать? А кто служил тогда в армии, работал на заводах и фабриках, в сельском хозяйстве? Одни женщины? Ни одна экономика, при таком изъятии из общества людей не выдержит и рухнет. А СССР развивался, да еще выдержал кровопролитную войну и победил. Люди слышали, что кого-то и где-то арестовали, но основная масса жила, не зная об этом и не боясь репрессий.  Иначе, кто бы их заставил защищать такую власть?
При подготовки эссе пользовался материалами из журналов "Сельское Ставрополье, "Сияние", периодическими СМИ, Интернетом. А теперь расскажу о том, что видел сам.
Когда умер Сталин, я был уже школьником. В селе не было ни электричества, ни радио, ни, тем более, телевидения, на все село был один телефон в сельсовете. Так что никакой пропаганде люди подвергаться не могли.
Помню, бежит по улице почтальонша и рвет на себе волосы. На крик выбегают женщины и тоже начинают рыдать, как жить без Сталина? А ведь они пережили и 33 год, и гибель мужей, сыновей на войне, но продолжали верить Сталину. Могло это быть при такой адской жизни, которую многие авторы сайта показывают в своих произведениях? Я мог, это конечно, придумать, но вспомните то, что вы читали о похоронах Сталина. В давке погибли многие люди. Теперь и это вменяется в вину Сталину.
Кто их выгонял на улицу и заставлял идти к Красной площади? На похоронах Высоцкого тоже была вся Москва, но о погибших в давке что-то не слышно. Значит, еще больше людей считали своим долгом проститься с вождем.
И, наконец. Сам я никогда ни в какой партии не состоял, хотя меня за уши тянули в КПСС, а после службы в армии, откуда я вернулся в звании "старшина" еще агитировали и в милицию. Отец в 43-ем пришел с войны по ранению, в 44-ом вступил в ВКП(б).
С царской войны он пришел унтер- офицером. При занятии Ставропольского края "Добровольческой" армией Деникина,  был мобилизован в неё. Репрессиям при советской власти не подвергался. Муж родной тетки до капитуляции Германии был в плену. После освобождения репрессиям не подвергался. Несколько братьев и сестер матери умерли от голода в 33 году. Так что у меня тоже могли быть основания мстить Сталину. Но их нет.