Кий-остров - жемчужина Белого моря

 17-18 сентября 2011 г выпало мне счастье побывать на Кий-острове – одном из красивейших островов Белого моря. Пригласили нас (группу архангельских писателей) в эту поездку коллеги по перу – северодвинец  Алексей Климов и Виктор Киселёв, уроженец Прионежья, с целью отметить там 70-летний юбилей Виктора Викторовича.

И вот мы в пути. С нами едут - секретарь АРО СПР Елена Николаевна Кузьмина и библиотекарь из Добролюбовки Елена Евгеньевна Каршина.
 Дорога в Онегу  не из лёгких, грунтовка, автобус трясёт на ухабах.  Это длится часов 5. Коротаем время в разговорах. Но вот, наконец, и Онега. Нас встречает коллега,  онежский поэт и журналист Илья Иконников. Высокий, крепкого телосложения, с громовым голосом и мужественным лицом,  кроме занятия журналистикой он, лётчик по профессии, работает начальником аэропорта "Онега".

 После встречи с читателями в ДК Илья везёт нас показать своё место работы.  Нашим взорам предстаёт огромное поле. Илья увлечённо рассказывает, как он управляется здесь один в нескольких лицах: он и начальник, и кассир, и поле летом обкашивает, а зимой расчищает от снега, а кроме того, приходится ему то и дело совершать вылеты в отдалённые места области. Помещение аэровокзала давно закрыто. Илье приходится охранять аэропорт от «врагов»,  – так он называет людей, покушающихся на собственность аэропорта, а если точнее, воров. «Вот недавно были завезены бочки с горючим, по 200 л каждая, – приводит пример Илья, – так «враги» и их уже катили, хорошо, что я вовремя подоспел».

  После  аэропорта Илья пригласил нас к себе домой. Дом  его не столь давно пострадал от пожара, но Илья уже успел сделать ремонт. Больше всего наш коллега удивлён был тем, что совершенно не пострадала от огня подшивка нашей литературной газеты "Графоман". Не пострадала она и от воды, которой пожарники гасили огонь. "В огне не горит и в воде не тонет!"

  В Онеге жил ещё один замечательный поэт - Евгений Токарев. По окончании поездки мы навестили его могилу на кладбище. Зазвучали строки стихов поэта - их на память читал Илья. Молчал у могилы Виктор Толкачёв, знавший Токарева почти сорок лет. Просто стоял, положив руку на гранитную плиту - и это молчание было ценнее слов... 
 
На ночлег нас определили в очень современный гостевой дом. В одной половине дома расположились мужчины, в другой – женщины и семейные пары: я, Ольга Корзова, Надежда Князева и супруги Лариса и Виктор Толкачёвы. Виктор Фёдорович оказался весьма разговорчивым человеком и большим юмористом,  в его обществе время пролетело незаметно.
 
 Наутро – поездка на Кий-остров на катере, по водам Онежской губы. Остров в 15 км от города Онеги. Выходим в Онежский залив, катер сильно качает. Брызги летят на стёкла иллюминаторов. Виктор Киселёв чистит рыбу, впереди нас ждёт ароматная уха. Идём не меньше часа.
 
И вот, наконец, в волнении ступаем на остров, названный жемчужиной в архипелаге островов Белого моря.  Ещё издали мы заметили, что остров весьма длинный, - так и хочется сказать "как кий". От Алексея Климова узнаём, что длина его составляет около 2 км, а ширина – около 800 метров.  Добраться сюда летом можно только во время прилива, а зимой – по льду, на снегоходе.

 Остров представляет собой каменный выступ из моря. На карте он очень напоминает женский сапожок на высоком каблуке. Не о нём ли написал онежский поэт Евгений Токарев: "Соскочил, как будто не был, с ног форсистый сапожок".
 
 Из воды, там, где находится ушедшая под воду прилива перемычка между островом и его дальней точкой, торчит верхушка одинокой берёзки. Видимо, ей не комфортно проводить полжизни в воде, - так мало на ней веток, а листва уже жёлтая.
 Скалы вокруг поросли соснами, их встрёпанные причёски вытянуты в направлении преобладающих ветров. То здесь, то там видишь на скале одинокую сосну, смотрящую на море. Низкое небо, серый камень. Места для раздумий и грусти.  Сами собой вспоминаются лермонтовские строки: «На севере диком стоит одиноко на дальней вершине сосна…»

 Остров со всех сторон окружён Белым морем, да ещё разделен на две части проливом – переймой. Во время полного отлива по песчаному дну можно перейти на другую часть острова. Но нам этого сделать не удастся, поскольку не так давно начался прилив, и до его окончания мы должны вернуться в Онегу.

 На острове расположены турбаза и рыболовецкая артель. Турбаза уже закрыта, остались только постоянные жители, охраняющие имущество. Поэтому мы располагаемся на веранде пансионата. Окна его закрыты ставнями с резьбой – резчик по дереву запечатлел местные храмы. Мужчины уже  искупались в бухте (когда успели?), весело сообщают, что вода - как парное молоко. Закипает самовар, дымится свежесваренная картошечка. Мужчины ставят  на стол блюда с рыбой. Кто-то разливает вино. За юбилей Виктора Викторовича Киселёва! За встречу на этом чудесном острове! За наш дружный коллектив!
 
 Свободно разгуливающая по острову лошадь чёрной масти постоянно подходит к веранде, где мы обедаем, и с уморительным выражением морды выпрашивает кусочки хлеба. Она здесь выполняет весьма важную миссию – привозит бочку с пресной водой от катера до пансионата. Во дворе брошена старая телега без одного колеса, видно, экспонат специально для туристов. 

После обеда на свежем воздухе расходимся по острову в разные стороны: кто – собирать грибы (их здесь множество), а кто – просто фотографировать красоты природы  и бродить по острову.  Мы  группой из нескольких человек (Александр Ипатов, Андрей Рудалёв, Влад Попов, Виктор Киселёв) идём на экскурсию, которую предложил Алексей Климов. Он оказался интересным рассказчиком. Первым делом он ведёт нас на берег моря, к Кресту.
По преданию, в 1639 году иеромонах Никон, плывя по морю из своего скита, попал в жестокий шторм. Но, веря в силу Животворящего Креста, нашел спасение на этом острове. Как было принято у поморов, он поставил в память о своем спасении деревянный крест.
 
Через 13 лет, уже став Патриархом, Никон вновь посетил остров.  В память о своем чудесном спасении в 1656 г он основал на острове Крестный монастырь. Почти через 2 века после основания монастырь разорили англичане, а через год он ещё и сильно пострадал от пожара. Но вскоре была выделена помощь, и монастырь был восстановлен. После революции, в 1922 г монастырь упразднили, а крест с мощами, поставленный Патриархом Никоном, передали на хранение в музей, а затем – в московский храм Сергия Радонежского. А на его месте теперь стоит  другой крест.

 Монастырь расположен на южной стороне острова, на возвышенном месте.  Крестовоздвиженский собор с запада смотрит на море. Над верхушками деревьев просматриваются светлые купола. Стены собора сложены из гранита и кирпича. Алексей говорит, что кирпич ввозили сюда с материка на карбасах. Покупали его за продукты, собранные в качестве податей с населения.

 Храмы закрыты на замок, но у нашего экскурсовода есть ключи, и мы входим в помещение.
  Внутри, между столбами, устроены хоры, к которым мы поднимаемся по узенькой лестнице, сгибаясь чуть ли не в три погибели в узеньком проходе, пробитом в стене.
Внизу напротив – огромный иконостас. Мы долго ходим по храму, внимательно разглядывая его убранство.

 На соседнем храме табличка: «Церковь Происхождения Честных Древ Христовых,1660 г». Рядом, в двухэтажном каменном корпусе располагались хозяйственные и жилые помещения. Толстые, мрачные стены. Как здесь могли жить люди, среди этого камня, от которого так и веет холодом?
 «А где жили люди, которые строили монастырь?» – спрашиваю я у Алексея. «В землянках», – отвечает он. А ведь строительство длилось не один год. Долбили камень, месили глину и делали кирпич, возводили стены, не имея элементарных условий для жизни.

 Что побуждало людей принять монашество, добровольно отказаться от многих радостей жизни? Принявший монашеский постриг целиком ориентирует свою жизнь на Бога. Человек сознательно и добровольно отказывается не только от брака, но и от многого другого, доступного обычным людям, чтобы максимально сосредоточиться на Боге и посвятить Ему всю свою жизнь, все свои помыслы и дела.

 С чувством сопричастности далёкому времени мы уходим из монастыря. Бродим по острову, фотографируемся. "Некоторые скалы Кий-острова, рассказывает Алексей Климов, - достигают 25 метров в высоту. Красивые по рисунку амфиболиты даже были использованы архитекторами при оформлении станции метро "Дзержинская" в Москве".

Всюду огромные валуны, отполированные морем, некоторые от воздействия воды и зноя раскололись на части. Невозможно избавиться от ощущения, что каменные плиты кто-то специально сложил друг на друга. Волны плавно стекают с прибрежных камней, к берегу приносит пену. Я пытаюсь поднять в пригоршнях эту белую лёгкую субстанцию. На вид она кажется плотной, как вата, но в руках внезапно рассыпается, ветер мгновенно уносит остатки пузырей. Тем же заканчиваются и все следующие попытки. Я смеюсь, а Владислав Попов пытается запечатлеть мои мучения на видео.

 На берегу – множество камней всех форм и расцветок. Владу удаётся найти 2 весьма интересных экземпляра. Один – в форме яйца, чёрный, с несколькими белыми пятнами-горошинами. Сбоку у него отверстие. Второй – коричневый, в белых прожилках,  в центре они образуют белое пятно, с коричневым кружком посредине. Достойное пополнение домашней коллекции.
 Земля под ногами густо усыпана мягкой прошлогодней хвоей и шишками. Местами топорщится вереск, обвивают  камень какие-то диковинные растения. Среди деревьев видится древний скит, от которого идёт старая монастырская стена.
 
  Небо низко нависает  над морем, накрапывает мелкий дождь. Море сердится. Пора уезжать. На причале  шутки, смех. Мужчина с кинокамерой объясняется в любви, похоже, всем женщинам. Чудак, не иначе. Спрашиваю, как его зовут. Оказывается, он – человек довольно известный, тележурналист. (Записываю имя, но записи мои потом благополучно затеряются).
На обратном пути в Онегу на катере бард Владимир Петров развлекает нас песнями.
Поёт и про Кий-остров. О том, как чайки вслед нам пронзают небо криками: «Кий! Кий! Кий! Кий». До свидания, остров!
 Буду пересматривать фотографии, и опять овеет меня ветром с моря, окатит пенистыми брызгами, и долетит издалека: «Кий! Кий!»