Ника

А раньше день спешил  как стенограмма,
И вечер цокал пишущей машинкой,
В тринадцать лет вдруг тихо в доме стало,
Как будто звук гостил здесь - по ошибке.

И страшен взгляд - под лампу с абажуром,
Тетрадь лежит как будто обжигаясь,
От света ли, бумага вдруг пожухла?
И буквы расползаются жуками.

В семь лет - стихи, а в двадцать семь - ни строчки.
В тринадцать сердце - будто сбилось с шага,
А у дверей всё новых ждут пророчеств
Слепые, но голодные шакалы.

Под их рычанье можно дождь услышав,
Почувствовать,  что сердце не боится
С конька срываться высоченной крыши
И об асфальт тяжёлой каплей биться.

И можно  землю  обхватить в  ладонях -
Шар голубой и в пальцах невесомый,
Когда взберется ночь на подоконник
И тронет руку -  черной кошкой сонной.

Хватило б только силы притяженья,
Пять этажей для этого причина,
Асфальт обнимет - как любимых женщин
Обнять умеют сильные мужчины.

Вслед прыгнет вниз, в объятья красных тряпок -
Голодных и слепых шакалов стая,
А Нику Турбину земля обрядит
В пять этажей небесно-синей ткани.