Глава 55 романа. Суматошный день

Глава 55. СУМАТОШНЫЙ ДЕНЬ.

Год перевалил за середину. Яна анализировала события, произошедшие в их филиале за шесть с лишним месяцев, подсчитывала достижения и думала, что бы ещё предпринять для повышения эффективности работы. С тех пор, как она стала первым лицом фирмы, её штат вырос вдвое. Все были  загружены по горло и работали на пределе своих возможностей. Сунил Малхотра часто созванивался с ней, причём звонки эти иногда бывали личными: президент уверял, что ему интересно просто пообщаться с нею на отвлеченные темы.
Но эйфория от успехов, владевшая Яной в первое время, стала рассеиваться по мере того, как она всё чаще сталкивалась с тёмными сторонами бизнеса, в котором участвовала. Чем больше она вникала в производственный процесс, тем быстрее училась распознавать подводные камни «экономической политики» президента компании. Постепенно его по лисьи хитрые коммерческие ходы предстали перед Петренко во всём их непрезентабельном виде. Пелена преклонения перед талантом верховного босса буквально спала с её глаз.
Через их филиал стали транзитом  переливаться огромные финансовые потоки. Яна поняла – таким образом господин Малхотра  уходит от налогов.  Командами сверху её обязывали принимать целые вагоны лекарств, выпускаемые их компанией. Они почему-то направлялись в Казахстан не из Индии, а, к примеру, с  Украины. Все были с уже заканчивающимися сроками годности, и – вот это было самое ужасное – реализовать их в таком объеме не представлялось возможным. Винод Гукта потребовал переклеить этикетки на коробках и флаконах , обозначив более поздние сроки изготовления лекарств. Игнорируя это распоряжение, Петренко старалась всё же реализовать товар, пусть даже по самой низкой цене – в городские больничные стационары. Те пока ещё не роптали на товар «второй свежести». Всякий раз ей приходилось изобретать всё новые причины, чтобы оправдаться перед начальством. Узнав, что его приказ об изменении сроков годности лекарств не выполнен, вице-президент наорал на неё. Визг Гукты был таким, что ей пришлось отставить телефонную трубку, наверное, на добрых полметра. Яна пробовала жаловаться на своего неразборчивого в средствах куратора Сунилу Малхотре. Тот пообещал разобраться, но воз, как говорят в таких случаях, «и ныне там». Родители , будучи в курсе дела, твердили Яне, что её явно толкают на преступление. Да она и сама понимала это. Только теперь она узнала истинную цену директорского поста. Будучи официальным юридическим лицом, случись разоблачение махинаций, Петренко лично ответит за сбыт негодных лекарств. Было абсолютно реально угодить за решётку.
Однако не выполнять приказы Гукты становилось всё сложнее. Петренко раскусила двойную игру президента компании, который пел ей в трубку дифирамбы, и тут же, спустя несколько минут, диктовал через Гукту  крамольные распоряжения. В её сознании всё чаще стала появляться мысль – не подать ли заявление об увольнении. Однако она не хотела выглядеть пораженцем, поставив несколько месяцев назад перед собой цель проработать генеральным директором хотя бы год. Такой опыт ей был крайне необходим для дальнейшей карьеры. Но не только это. Она привыкла держать своё слово.  А Яна пообещала  владельцу компании достичь в казахстанском представительстве ежегодного торгового оборота в два миллиона долларов. Для этого многое уже сделано, размышляла она, фирма активно развивается. Неужто,  остановиться, бросить всё?
Однажды Малхотра позвонил ей домой, это было поздним вечером, и безапелляционно потребовал:
 - Мисс Яна, мне срочно необходимы сто тысяч долларов! Крайний срок получения – два дня.
- Господин Сунил, у меня таких денег нет на счету. Они все в товаре, который на реализации. Собрать такую сумму в указанный срок не смогу.
- Ничего не знаю! Не грузите меня своими проблемами! Подумайте!  Вы, уверен, сможете! Деньги мне нужны позарез. - И он положил трубку.
На следующий день Петренко оформила банковский кредит на сто тысяч долларов под залог имеющихся на её складах лекарственных препаратов. Банковские служащие немедленно опечатали помещение, в котором хранились лекарства. Торговать стало нечем. Но зато Малхотра получил желаемую сумму в указанный срок. Яна даже не заикнулась домашним о случившемся. Понимала – теперь вся ответственность лежала только на ней одной. Ей пришлось на свой страх и риск открыть опечатанный  склад и начать распродажу заложенных под кредит лекарств. Только так можно было скопить сумму, одолженную в банке. Когда наступил срок погашения кредита, пришла партия лекарств из Индии. Яна сразу переоформила заём под неё.
Видно, бог есть на свете, облегчённо вздохнула она, когда однажды крупная компания, долго тянувшая с оплатой лекарственных препаратов, вдруг в один день рассчиталась по долгам. Петренко немедленно погасила кредит в банке.
Естественно, что никого из её руководства все эти подробности не интересовали. О них знала только она. Ей удалось и на этот раз выкрутиться из сложной ситуации. Вот когда она почувствовала, как ей не хватает крепкого мужского плеча рядом. И хотя она уже свыклась с его отсутствием, одиночество часто доводило её до слёз.
Саид, с которым она теперь виделась практически ежедневно и которому иногда поверяла свои проблемы твердил только одно – «Увольняйся! Не женское это дело!..».  Едва он заводил свою шарманку, она была готова вскипеть от возмущения. Чтобы не  дошло до ссоры, быстренько  расставались. А на следующий день Саид вновь ждал её после работы у офиса, чтобы отвезти домой. Приходилось отпускать персонального водителя.  Сходиться с Саидом она пока не решалась. Но он, и это следовало признать, был  единственным, кому была не безразлична её судьба, не считая, конечно, отца с матерью.

Приближался день рождения Яны. В этом году ей исполнялось двадцать пять лет. Вроде бы, многие в таком возрасте ещё только начинают жить. А за плечами этой молодой женщины осталось уже столько!.. Всего восемь лет назад закончила среднюю школу, а уже  стала вполне состоявшимся человеком, закалённым многими  жизненными испытаниями.
День рождения приходился на будни, что было удобно коллегам Яны. Её кабинет был заставлен корзинами с цветами, а на столе лежала гора поздравительных открыток и адресов от руководства фирм-партнёров. Их поток не иссякал. Часов в одиннадцать утра в кабинет генерального директора была внесена огромная корзина с розами и именным поздравлением от президента Сунила Малхотры. Его поручение выполнил главный бухгалтер представительства Судендра.
В этот день Яна была красива, как никогда: в новом элегантном костюме – белом  с чёрными розами. Ближе к обеду накрыли чайный стол, внесли огромный заказной торт с цифрой «25» в центре. Взлетели к потолку пробки из бутылок шампанского. Каждый из коллег стремился сказать тост первым. Но быстро пролетел обеденный час – и все разошлись по рабочим местам. Основное празднование этого события предполагалось в субботу.

На праздник были приглашены все сотрудники и родственники виновницы торжества. А всё действо должно было состояться в горах, на лоне природы. Там, в одном из  ресторанов, которых видимо-невидимо понастроили в Алма-Арасанском ущелье после перестройки, был заказан стол. В числе разносолов коронным блюдом должен был стать барашек, запечённый  на вертеле.
С утра гостей повезли на двух автобусах сначала на Большое Алма-Атинское озеро, находящееся высоко в горах, в самом верху ущелья. Было пасмурно, собирался  дождь. Дорога серпантином вилась среди горных круч и была узкой. Кое-где  не смогли бы разъехаться встречные машины. Смотреть в окно было страшновато. Казалось, одно только неверное движение руля – и полетишь в непроглядную пропасть. Дно ущелья даже не всегда просматривалось.
В эту поездку был приглашён и Саид, который с Зарой на руках сидел в автобусе среди гостей. Рядом расположилась мать Яны.  Когда, наконец, достигли вершины, все направились к озеру, что находилось в нескольких минутах ходьбы. Над ним висел густой туман, вода была различима только у самого берега. Марина Михайловна держала за ручку маленькую Марьяшу, которая всё время выпытывала:  «Бабуль, а где же озеро?..».
Похолодало, посыпал мелкий дождь. Все раскрыли зонты, но уходить не торопились, предстояло коллективное фотографирование в памятном месте. Марина, подумав, что Марьяшка может простудиться, решила вернуться с нею в автобус.   Предупредив об этом Яну, они направились к стоянке транспорта.
Марина и не заметила, что идут они вовсе не в сторону парковки, а потихоньку забираются в гору.  Странно,  вдруг сообразила Марина, что-то уж больно долго мы идём. Где же автобусы? По пути встретили туристов, спускающихся с горы.
- Скажите, пожалуйста, - спросила Марина Михайловна, - где автобусная стоянка? – Те развели руками,  иностранцы, по-русски  не понимают.
Идут дальше. Ни птиц, ни людей, ни строений каких-нибудь… Тишина стала осязаемой.
- Ой, ягодка моя! Мы с тобой, кажется, заблудились! - сказала, оглядевшись, Марина, и ей стало не по себе. - Давай-ка скоренько назад!..
В это время  припустил дождь, и бабушка отдала свой зонт ребёнку. Тропинка стала скользкой. Идти пришлось медленно, чтобы не упасть. Долго ли, коротко ли блуждали  они, спускаясь таким макаром. Вдруг Марина Михайловна услышала голоса разыскивающих их людей. Подбежала заплаканная Яна.
- Слава богу! Куда же вас понесло, мама? Я чуть с ума не сошла! Мы тут все на уши встали! Разве можно так?.. - Оказалось, что вместо того, чтобы повернуть к парковке налево, Марина с ребёнком отправилась вправо. Постепенно придя в чувство, Яна и Саид, насмерть перепуганные,  разразились нервным смехом, заявили друг другу, что этот день они уж точно никогда не забудут.
Автобусы  двинулись к основанию ущелья, там, в ресторане, их ждал праздничный  банкет. Несмотря на непогоду,  столы были накрыты на улице — под навесами. Вместо стульев стояли скамейки. Торжественный ужин был оформлен в деревенском стиле.  Что значит молодость,  думала Марина. И плохая погода – нипочём.  «Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной?» - зазвучала  в голове старая пионерская песенка.
Тем временем за столом звучали тосты. Гости и хозяйка торжества надели на себя всё из одежды, взятой в дорогу, спасаясь от горной прохлады. Но постепенно спиртное и прекрасное настроение побороли холод. А тут и солнце выглянуло! Начались танцы.
Наблюдая за весельем, Марина  не могла отделаться от грустных дум. Впервые на дне рождения дочери с ними не было отца Яны. Она не смогла простить ему предательства, как бы ни хотелось ей сделать вид, что ничего особого не случилось, и забыть измену мужа, как кошмарный сон.  Уж как он каялся! Сердце сжималось от боли, когда она вспоминала те дни. Она продолжала по-бабьи жалеть Евгения, переживала за него… Но вера в него была уже подорвана, и  как было жить с этим дальше? Воображать его в объятиях другой женщины, а потом принимать в свою постель?  Нет, это не для неё! Только... почему же нет покоя? Постоянная мучительная боль внутри.  Не выходит он из головы – и всё тут!

Не склеить уж боле разбитую чашу. А память её не разбитой хранит. И ночи в тоске провожу я всё чаще - рисуются счастьем те светлые дни. Разбитая чаша... Да, видно, осколок своим остриём прямо в сердце проник! Не помню обид я, не помню размолвок, а помню глаза: как сияли они... Полна была чаша прекрасных мгновений:  пьянящий напиток прозрачен и чист. Тщусь мысленно склеить, стою на коленях, хоть в жизни уже начала новый лист.  Разбитая чаша... Слова все избиты. Заезжена тема. Зачем же душа не знает покоя, не сходит с орбиты, над призрачной чашей упорно кружа?..

Перед Мариной в который раз мелькают картинки недавнего прошлого, как узнав о случившемся, переживала их разрыв Яна, как она уговаривала мать "спустить всё на тормозах». Всем свойственно ошибаться, убеждала её дочь. И даже Костя несколько раз пытался убедить мать простить отца.
Марина Михайловна вспоминает, как плакала, собирая  вещи Евгения, как решилась сказать ему, что другого выхода из сложившейся ситуации не видит… как выставила собранные чемоданы в прихожую. Перед её глазами снова и снова возникают его опущенные  плечи, поникшая голова. Вот он вышел на улицу и через некоторое время вернулся на такси. Вошёл, не глядя на неё,  не сказал ни слова, просто взял вещи и уехал. Сколько раз она мысленно возвращалась к этим последним в их совместной жизни мгновениям.

Прошло уже больше месяца со дня его отъезда. Об Евгении ничего не было слышно. Да она и не пыталась наводить справки о нём. Раз нет вестей, значит, всё хорошо, значит, он счастлив, если даже не вспоминает о прежней семье. Когда они по вечерам гуляли с Яной,  дочь затевала  разговор об отце:
- Как так можно, мам, что папа даже ни разу не позвонил, не спросил, как дела у нас? Я несколько раз звонила ему на работу, но там отвечали, что его нет, уехал по делам.
- Ах, детка, значит, всё хорошо у него в новой семье, каким может быть другое  объяснение?
- Мамочка, а кто эта женщина?
- Ничего не знаю о ней. Знаю только адрес дома, в котором она живёт. Так уж случайно вышло. Именно там раскрылся его роман, - горько усмехнулась Марина.
- А номер квартиры не знаешь случайно?
- Нет. Слежку я за ними не устраивала. Ещё этого мне не хватало!
- А как её зовут и кто она, тоже не знаешь?
- Понятия не имею. Да и какая разница?
- Ну как так можно? Я о нём беспокоюсь, например. Не похоже на него, чтобы он о нас не вспомнил за столько времени.
Марина помолчала, подумав про себя, что, видимо, он сильно увлечён своей молодой гёрл-френд, так, кажется, называются теперешние гражданские жёны. Зарегистрировать свои отношения с ней они не могли. Ведь процедуры развода у них с Женей не было. Значит, по документам он  все ещё её муж. «... объелся груш!»  -  терзалась Марина, делая весёлое лицо для Яны. Ей было стыдно перед дочерью за случившееся.  Вот и сейчас, пока молодёжь танцевала, Марина Михайловна в очередной, в который уже раз, переживала мужнину измену.
К бабушке подбежала Зара, а следом за ней младшая внучка. Обе наперебой просили пить. Марина, стряхнув с себя бесполезную грусть, ласково улыбнулась и  налила девочкам по пол-бокала сока.
- Бабуся, пошли танцевать? - затарахтела  Зарочка и потянула её за руку.
- Ладно, пошли, мои сладенькие!
Потом все  пили чай и пели песни под гитару. Не заметили, как на горы опустилась темнота. Ощутимо похолодало.
Пора было отправляться по домам.