Глава романа 53. Час испытаний

Глава 53.  ЧАС ИСПЫТАНИЙ

В кромешной  запарке всяких проверок и «разборок  полётов» Яна Петренко  не заметила, как закончился  двадцатый век. На дворе хозяйской поступью шёл уже 2001-й год. В числе прибывших из Индии в Алма-Ату был и Винод Гукта, вице-президент компании, курирующий её представительства в среднеазиатском регионе. Внешне малопривлекательный человек с огромным избыточным весом и одышкой. Видимо, из-за неё он в общении с подчинёнными часто срывался на крик, который то и дело переходил в противное  сопение. Едва появившись в офисе, Гукта занял кабинет Раджа Кумара, в который Яна Евгеньевна была вызвана им уже несчётное число раз.  И всегда для внушения либо разноса. Распекая генерального менеджера, Гукта орал и брызгал слюной, поэтому Яна старалась держаться подальше от его стола.
Веских причин для «грома и молний», по правде говоря, не было. Видимо, таким был стиль общения Гукты.  Вместо того, чтобы глубже вникнуть в суть дел, он предпочитал начальственные окрики, полагая, что для них всегда есть причина. Истеричные вопли вице-президента выбивали Яну из колеи, до предела взвинчивали нервы. После столь «тёплого» общения ей было трудно сосредоточиться на работе.
Наконец  проверка завершилась, члены комиссии, кроме вице-президента, отбыли на родину, не найдя «компромата». Но не прошло и несколько дней,  как в офис явились новые посланцы президента. Вновь завертелась карусель документов, сводок, отчетов, графиков… На этот раз крен был сделан в изучение внешних связей представительства. Яна совершенно вымоталась в эти дни. А в середине февраля в Казахстан прибыл сам Сунил Малхотра.  Собственно, в появлении его не было ничего экстраординарного. В правилах президента было один раз в два года объезжать все зарубежные представительства компании.
Господин Малхотра поселился в Рахат-Паласе, самом дорогом и комфортабельном отеле города. Рабочее время Яны ещё более уплотнилось. Теперь это были не просто отчёты о проделанной  работе, но и поездки с высоким начальством по крупным аптекам, встречи с представителями департамента здравоохранения, а также участие в тренингах для сотрудников офиса, которые Сунил проводил лично.
Несколько раз президент компании беседовал с Петренко о делах фирмы, вникая, в отличие от Гукты, в каждую мелочь. Особенно интересовали босса проблемы,  мешающие  развитию его бизнеса в республике Казахстан. Собственно, помочь их разрешению мог министр здравоохранения, с которым Малхотра уже встретился дважды.  Ежедневно под вечер отводилось время для ознакомительных поездок владельца компании по городу. Была организована вылазка на Медео, пару раз гость посетил местные театры. При нём неотлучно были Гукта и Петренко. Будучи в Алма-Ате впервые, Сунил в канун своего отъезда пожелал посетить самый шикарный в городе ночной клуб, в который захватил с собой прибывших до него троих проверяющих и, как всегда, мисс Яну с Винодом Гуктой. Перед этим «культурным мероприятием»  он  пригласил вице-президента фирмы и генерального менеджера представительства в кабинет директора, чтобы подвести итоги. До тех пор, пока не будет назначен новый руководитель,  сказал он, временное управление представительством поручено господину Гукте,  помощницей и консультантом которого остаётся мисс Яна. Затем, отужинав в ресторане,  компания направились в клуб.
Танцы тут продолжались до двух часов ночи. Яна была просто сражена неутомимостью своего босса. И это в его-то годы, когда она, ровесница  сыновей Сунила, держалась буквально из последних сил, быть может,  ещё и потому, что весь день провела в туфлях на шпильках. Впрочем, с её лица не сходила приветливая улыбка,  так нравящаяся Сунилу. Он не сводил с неё восхищённых глаз. В течение всего вечера был галантным кавалером, не упуская возможности  приложиться к её ручке.  Видя такое внимание президента, члены «делегации» многозначительно переглядывались.
Наконец, когда они на двух автомобилях подъехали к Рахат-Паласу, Сунил попросил своих коллег-индусов подождать мисс Петренко: ему нужно было перемолвиться с ней наедине. Яне стало неловко – что он ещё задумал?..  Но, не показав виду, она проследовала за Малхотрой в отель. У дверей своих апартаментов он остановился и  испытующе посмотрел ей в глаза. На лице молодой женщины не дрогнул ни один мускул. Спокойным доброжелательным голосом, не погасив своей очаровательной легкой улыбки, она спросила:
 - Итак, сэр, я вся внимание!..
Он чуть замялся и наконец произнёс:
-  Да что же мы с вами в коридоре?  Заходите в номер. Присядем и поговорим!
- Мистер Сунил, вы ведь прекрасно понимаете, что это неудобно по этическим соображениям.  Мне бы очень хотелось сохранить ваше уважение ко мне, а также и моё бесконечное уважение к вам. Внизу ожидают наши с вами коллеги. Может быть, мы сразу перейдём к делу?
- Хорошо, мисс Яна! Напоследок я хотел сказать вам вот что. Ещё действительно  не решено, кто займёт место вашего директора.  Я не напрасно прислал в помощь вам трёх специалистов, да и Гукта побудет здесь некоторое время, чтобы вам было на кого опереться. Он, конечно, не подарок, я понимаю, - лукаво усмехнулся Сунил, -  но мне необходимо, чтобы прибыль от работы всё время неуклонно росла. Вы понимаете меня? Росла! А он в какой-то степени гарант успешной деятельности вашего филиала. И тут Яна вдруг решилась последовать совету Раджа: «Вот он — час «икс»,  мелькнуло у неё в голове.
- Уважаемый мистер Сунил! Я хотела бы поговорить с вами о другом, если разрешите, конечно. У меня к вам встречное предложение. - Она смотрела ему прямо в глаза.
- Да, да? Слушаю вас внимательно!
- Я предлагаю вам другой вариант решения кадровой проблемы. Я над этим долго думала и, как говорится, всё взвесила и просчитала. Лучше меня никто не знает здешний менталитет. Ни у кого, кроме меня,  нет стольких связей в Минздраве,  в других инстанциях, без которых в продвижении бизнеса никак не обойтись. Только я вхожа во все высокие кабинеты. У меня кругом знакомые, в том числе и на таможне. Только со мной привыкли работать фирмы, поскольку я со всеми в ладу и хороших партнёрских отношениях. И… только я способна сделать вам к концу года оборот в два миллиона долларов! Если вы, конечно…
- О-о!.. Это замечательно! Я очень рад! – Сунил любезно улыбался, хотя было заметно, что он немало ошарашен.
- Сэр, но... у меня есть… условие.
Он  удивлённо вскинул брови.
« О, Боже! Помоги мне! Да, наглости мне не занимать!» - подхлестнула себя  Яна и решительно изрекла:
- Оно в том, сэр, что назначив директором меня, вы уберёте из офиса всех присланных вами специалистов, поскольку они балласт. Мне некогда будет заниматься ими, нянчиться. А пока они разберутся, что к чему, пройдёт много времени. Положитесь на меня! Вы не сделаете ошибки. Я подберу хороших  работников из местных кадров – и  мы заработаем для компании эти два миллиона! Если вы не примете мои условия, то с предложенным вами составом специалистов  такой годовой оборот не реален.
Сунил смотрел на неё, прищурившись, и что-то соображал про себя. Сердце её готово было вырваться из груди. Мгновения казались вечностью.
- Хорошо! - наконец решительно произнёс он. – Я обдумаю ваше предложение. И на днях сообщу о решении. Не смею более вас задерживать. Спасибо, мисс Яна, за чудесный вечер! Вы очаровательны. -  Сунил поцеловал ей руку. - Не устаю поражаться вашему уму и воле! Вы  редкая женщина! Как вы умеете всё это сочетать?..
- Сэр, буду ждать вашего решения. Счастливого вам полёта! Я распоряжусь, и завтра утром наш водитель отвезёт вас в аэропорт. Всего вам доброго!
В машине с приоткрытыми дверцами её ждали коллеги. Увидев Яну, Гукта взглянул на часы: прошло всего пятнадцать минут. Спрашивать её о чём-то никто не решился. Доставив Яну домой,  коллеги-индусы разъехались по съёмным квартирам.
А через день после отъезда президента из главного офиса пришёл приказ о назначении Яны Евгеньевны Петренко генеральным директором Казахстанского представительства. Одновременно было предписано вице-президенту Гукта и специалистам из Индии в связи с производственной необходимостью немедленно прибыть в Ахмедабад.
Собирая свои вещи и бумаги в объёмистый  портфель, Гукта пригласил нового директора и буркнул, что теперь это её место по праву и, не утерпев,  с плохо скрытым раздражением добавил:
- Не понимаю... Не понимаю и всё! Как тебе, девчонке,  удалось за пятнадцать минут заставить господина президента полностью изменить намеченные нами ранее планы по развитию Казахстанского филиала? Что ты с ним сделала? Околдовала ты его, что ли? Тебя в наших расчётах на должность директора и близко не было! Поражаюсь!
Ну, держись теперь! Будешь отчитываться передо мной еженедельно! Попробуй только не справиться! - Не попрощавшись, он покинул помещение офиса.
- Вот и первый враг образовался, - тихо сказала про себя Яна. - Но, главное, Сунил на моей стороне! - Легко вздохнув, она принялась звонить Раджу, чтобы рассказать о столь важной для неё победе.
Радж был в восторге.
- Ну вот видишь, а ты сомневалась!
- Ох, Радж! Чувствую, что я обрету много недоброжелателей в главном офисе. Да и здесь, наверное…
- А ты не обращай внимания! Да... будут жалобы строчить. Ты должна быть к этому готова. Смотри на это философски. Я тоже в своё время прошёл через нечто подобное. Хотя, согласен, я, всё-таки, мужчина. А ты... хрупкая женщина. Как ты живёшь? Как родители, дети? Моя голова занята сейчас тем, как "оседлать" здешнего, незнакомого мне бразильского "коня". Это всецело занимает меня, и я рад этому! Ты вот позвонила сейчас – и такое тепло разлилось по всему телу...
- Ладно, Радж, я постараюсь звонить реже, чтобы ты быстрее освоился и не  грустил обо мне. Но об этом событии я не могла не сообщить тебе. Теперь надо только работать и работать, чтобы в конце года выйти победителем! Будь счастлив, Радж!
Она положила трубку  и ещё несколько минут мысленно прокручивала их разговор. Затем собрала  сотрудников, чтобы сориентировать их на предстоящую нелёгкую, но интересную работу, рассказать о намечаемых изменениях в деятельности филиала и о том, что отдыхать в этом году, очевидно, придётся мало. Оставшись одна, Яна села за  план действий на ближайшие дни. Зазвонил телефон, в трубке послышался обеспокоенный голос  Марины Михайловны:
- Доченька! Серьёзно заболела Зарочка. Позвонили из садика, чтобы мы её срочно забрали: температура высокая. Принесла её домой. Горит вся. Дыхание жёсткое. Как бы скорую вызывать не пришлось. Неужели пневмония?
- Мамочка! Я сейчас прибегу. Подожди, не вызывай скорую, пока я не приду!
- Детка, поторопись!
Яна бросилась одеваться, раздавая мелкие поручения подчинённым. Сказала, что сегодня её, по всей видимости,  не будет.
  Пока она раздевалась и мыла руки, Марина встретила «скорую», которую она  всё-таки вызвала, ведь на градуснике было почти сорок.
Врач определила у девочки двустороннюю вирусную пневмонию и  сказала, что её нужно срочно госпитализировать. Яна отправилось с Зарой  в детскую больницу. Марина Михайловна осталась Марьяшей.  В машине ребёнок потерял сознание. Из приёмного покоя  её моментально отправили  в реанимацию. Яне только оставалось ждать. Через некоторое время вышла врач и сообщила ей, что девочку удалось вывести из коматозного состояния. Это обнадёживает. Но пару дней, а, возможно, и дольше, ребёнок будет оставаться в больнице под постоянным  присмотром врачей. Посетителей в реанимацию не пускают, поэтому ей было предложено отправляться домой. Яна стала умолять врача позволить ей остаться с дочкой, которая ещё совсем маленькая. «Нет, об этом не может быть и речи!»

Зарочку задержали в реанимации на три дня. Яне приходилось ездить на работу, постоянно справляясь о здоровье  ребёнка по телефону. В её офисе тоже началась запарка: нужно было готовить квартальный отчёт, кроме того она теперь еженедельно названивала с отчётами Виноду Гукта, который только и ждал малейшего срыва в её работе, чтобы сообщить об этом Сунилу. Времени в сутках не хватало — заедала бесконечная текучка.
Слава богу, её ребёнка уже перевели в обычную палату, где Зарочку можно было навещать. Но состояние ребёнка, медленно выкарабкивающегося из тяжёлой болезни, требовало быть с ней почти постоянно, а взять больничный Яна не могла: у неё ещё не было надёжного заместителя, на которого она могла бы всецело положиться. Яна превратилась в комок нервов, разрываясь между работой и ребёнком.

Однажды вечером, когда Яна была дома, позвонил Саид. Как всегда, спросил о здоровье детей, и Яна подробно рассказала ему, что случилось с Зарочкой. Рассказала и о том, что всё складывается неудачно, что у неё нет возможности быть с дочкой столько, сколько нужно, хотя это необходимо, ребёнку нужен постоянный пригляд. Саид ужасно разволновался. Накричал на неё, что вот, мол, к чему приводит то, что женщина берётся не за своё дело, пытается исполнять роль мужика, а свою исконно женскую материнскую роль ей исполнять некогда. Она молча выслушала его, он был, конечно, прав. Что могла она ответить на это? И тут он сменил тон и почти спокойно сказал, что готов сидеть с ребёнком в больнице полдня, а может и дольше. А во второй  половине дня должна приезжать мать, чтобы быть с Зарой хотя бы часа два.
У Яны засверкали слёзы благодарности. Неожиданная серьёзная поддержка, наконец-то разрядившая ситуацию, пришла со стороны того, кого она уже и не рассматривала как отца её детей!
- Спасибо, Саид! - только и смогла вымолвить она. - Я так благодарна тебе за помощь! Ты даже представить себе не можешь. До твоего предложения наша ситуация практически не имела решения. - Ты просто спас нас! - Голос её смягчился.
Саид растерянно молчал. Затем так же мягко произнёс:
- Странно, что ты мне не позвонила сразу. Кто же должен первым прийти на помощь ребёнку, если не мать и не отец? Ладно.  Считаю, что мы обо всём договорились.

Буквально со следующего утра Яна и Саид стали ежедневно созваниваться друг с другом, договариваясь, кто и в течение какого времени будет с ребёнком в больнице. Надо отдать должное Саиду, он ухаживал за дочерью с огромной ответственностью, был по-отечески заботлив и ласков. Зарочка очень быстро потянулась к нему всей душой. Когда в палату приходила Яна, чтобы сменить Саида,  девочка пускалась в рёв. Саид усаживал её на колени, уговаривал не расстраиваться, обещал, что обязательно придёт завтра. Иногда он ещё какое-то время оставался с дочкой, и Яна, наблюдая их нежности, начала как бы медленно «оттаивать» душой, хотя этого пока не осознавала.
Их дочери постепенно становилось лучше, и после двухнедельного лечения её наконец выписали домой под наблюдение участкового врача. Теперь все заботы о внучках вновь легли на плечи бабушки Марины, а Яна с утроенной энергией принялась навёрстывать упущенное на работе.

Саид регулярно наведывался к дочерям, а вечерами ожидал Яну у её дома. В такие дни она переступала порог квартиры позже обычного. Марина, узнав, что она вновь встречается с бывшим супругом, потеряла покой. Обычно справедливая и объективная, она была категорически против  возобновления их отношений. «То, что впитано с молоком матери,  не выжжешь калёным железом!» - пробовала она убедить Яну.
- Мама, я не собираюсь сходиться с ним! Успокойся! Мне вообще не до него! Мне весь этот год придётся добиваться исполнения обещанного Сунилу. -  Но в тоне дочери  уже не было прежней решимости.

Шли недели, месяцы… Яна встречалась с бывшим мужем всё чаще, возвращаясь домой порой за полночь. Марина была вне себя. К ней вернулась бессонница. Лежала в постели с сухими горячими глазами – и в памяти вновь и вновь вставали те дни, когда они готовили побег из Пакистана, начинал терзать липкий страх, что вот-вот они будут разоблачены, Яна потеряет дочерей, а она – любимых внучек. Огненным тавром горел в мозгу презрительный взгляд Амины-ханум, считавшей её приживалкой. Марина, словно в очередной раз испытывала страшное унижение, когда зять на её приветливое «Салам аллейкум!» ответил равнодушием,  взглянул на неё как на пустое место.  В те злополучные дни Яна очень обижалась на Саида, в том числе и за плохое отношение к ней, Марине Михайловне. «Неужто, она всё забыла? Да и мыслимо ли вообще простить такое?.."
Несколько раз она затевала разговор с дочерью, к которому долго готовилась, стремясь найти веские аргументы, убедить Яну в том, что она совершает ошибку, однако всякий раз чувствовала провал своих попыток. Яна стала отдаляться от матери, теперь ничего не рассказывала ей, а встречи с Саидом маскировала под занятость работой.  Однажды она прямо заявила матери:
- Позволь, я сама разберусь с собственным мужем! Это «собственным» явилось последней каплей. Марина поняла, что потерпела крах, что все дальнейшие попытки разубедить дочь приведут только к тому, что она её потеряет. Потеряет! И Марина Михайловна отступилась:
- Живи, как знаешь, дочка! Матери всегда хотят спасти детей от ошибок. Но, наверное, это неправильно. Ты имеешь право на свои ошибки. Расхлёбывать их последствия - это тоже твоё право и твоя ответственность. Так что… Ты, наверное, окончательно стала взрослой, а я этого не заметила...