Каштаны

Наверное как продолжение к рассказу
- Почему именно он?
В ответ она лишь неопределённо пожала плечами. Волосы, как спелые каштаны, густой волной лежавшие на плече, двинулись в такт.
 - У тебя что, ухажёров нет? – спросил он почти с отчаянием.
 - Есть, - она обвела томным взглядом зал ресторана, - Щёлкну пальцами, и каждый из них прибежит.
 - Тогда почему именно он? – в его голосе слышался и упрёк, и досада.
Она слегка откинулась назад в мягком уютном кресле, позволяя кашемировому свитеру подчеркнуть все достоинства её фигуры.
 - Он – не прибежит.
 - Значит он – не каждый? – ехидная улыбка расплылась по его лицу, превращая вопрос скорее в утверждение.
Она поднесла к губам бокал красного вина, и, едва пригубив его, важно кивнула.
 - Чем же он такой особенный? – его светло-зелёные глаза искрились любопытством.
 - Он просто лучший, - она сосредоточено вращала бокал, глядя в его рубиновое нутро. Густые, чёрные как смоль ресницы, отбрасывали тень на её бледные щёки, - Не лучше других, а именно лучший.
Он изумлённо, словно впервые видя, смотрел на неё. Волосы как спелые каштаны… Тот же глубокий тёмный цвет, тот же мягкий блеск…  Брови, будто выведенные старательной рукой капризного художника… Алые, контрастирующие с алебастровой кожей, губы… Совершенное тело… Длинные стройные ноги… Роскошная женщина. Как загипнотизированный, он подался вперёд, и тихо произнёс:
 - Ты любишь его?
Бокал в её пальцах завращался быстрее. Она вскинула ресницы, заглядывая в душу своими тёмными глазами. Казалось, что её глаза не имеют радужки, одни зрачки.
Он вновь откинулся назад.
 - Я прав. Тебя не посещает чувство дежа вю? Кажется, с тобой такое уже было, разве нет?
 Она поставила бокал на столик. Вновь расслабленно откинулась в кресле.
- Да… но сейчас всё по-другому…
 - Что же изменилось?
Она посмотрела на него с лёгкой иронией. Улыбнулась.
 - Опыт. Возраст. Много разных составляющих, все перечислить? Ты же сам всё знаешь, - и она развела руками, словно показывая свою беспомощность.
В ответ он с улыбкой покачал головой.
 - Мы ни к чему не приходим. Почему именно он? Позвони любому из своих ухажёров, они с радостью кинутся к тебе в объятия…
 - Я жду его, - решимость. Решимость, которую прежде в её словах он не замечал, - он из тех, кого ждут. Без мелких интрижек, могущих скрасить и лишь отравляющих такое ожидание. Без уловок, которые совершает женщина, а потом оправдывает себя мыслями, что не может быть одна. Сейчас всё иначе, возможно серьёзнее, чем когда-либо. Потому что таких, как он – ждут, и да, чёрт возьми, ты прав – я люблю его. И это тоже причина. Не могу же я предать собственное чувство, возможно, единственное светлое и бескорыстное, что во мне осталось, в угоду минутной прихоти?
 - Ты изменилась… - он снова смотрел на неё, будто впервые видя. Она была маленьким гадким утёнком, нерешительным и замкнутым, которого вечно надо подталкивать, подбадривать, жалеть… А теперь перед ним сидела женщина. Роковая красавица с решительным взглядом, осознающая свою власть и силу. – Ты так изменилась, - он улыбался ей, не скрывая восхищения.
Она наклонилась к нему, прошептала:
 - Спасибо.
 - Благодари его, это полностью его заслуга, - он приподнялся в кресле, намереваясь уйти. Но она встала первой – высокая, изящная, с гордой осанкой – и направилась прочь кошачьей походкой. Он взглянул на стол. На стеклянной столешнице лежал, мягко поблёскивая под лучами электрических ламп, каштан. – Что это? – спросил он, обращаясь к спине уходящей девушки, одетой только в кашемировый облегающий свитер чуть выше колен.
Она обернулась. Волосы как спелые каштаны…
 - На счастье. Дарю – бери.