Стихийное бедствие

Сегодня шёл по проспекту, пробуя куда-то успеть,
но, конечно же, абсолютно никуда не успевал,
слеза накатывала, как очерк Успенского,
как Айвазовского девятый вал.

Кто я! -только обломок караблекрушения,
лошадка, везущая хворосту воз,
хотелось на кого-нибудь совершить покушение,
но не давали гололёд и мороз.

Не то чтобы меня уволили с работы,
как когда-то ефрейтором комиссовали
по статье шестой бэ -просто жали боты,
да и заботы мои были о том едва ли,

чтобы повышать производительсность труда и ВВП,
чтобы выдавать на гора всё больше и больше,
почему-то хотелось пить и вопить,
и смайнать хотя бы в Польшу, а то и дальше.

Слёзы сосульками свисали с бороды,
стекляннми игрушками из ёлочного детства.
Куда мне деться? Так ведь недалеко и до беды.
И весь -то я -сплошь стихийное бедствие.

Стиховно-молитвенное бормотание,
метание звуков, мерцание смыслов,
стихийное бедствие тем голоштаннее,
что вот накатило волною-и смыло.

Стихи писать-ведь это -ни в какие ворота,
быть поэтом, это значит быть нашим всем,
да вобщем-то и от них давно воротит,
от ворот поворот-и никаких проблем.

А город должен обледенеть,
чтобы уже навсегда стать большим Холодильником*,
где не звенела оркестра бравая медь,
когда я ловил затылком сержанта подзатыльники.

Сержант, будь моей Снегурочкой, я твой Санта Клаус,
урёванный Санта с мешком подарков для детишек,
станем в хоровод, кажется, я вам нравлюсь,
а всё остальное - лишь  чувств излишек.

*Холодильник. Место где в Новосибирске собирают призывников.