Низвержение

                Низвержение
                В небыль бескрайную ввергнут навеки,
                Кто оживил для любви человека.
                Будь прозорл;вей, мой юный герой,
                Над Люцифера упавшей звездой.

                1
                (Плач)

Спины холмов озарил лунный луч.
«Где светоносный, где светоносный?»
Тусклые звезды взглянули из туч.
«Как теперь после? Будет ли «после»?»

Льется рекою испуганной жизнь;
Тени длиннее, дни все короче.
Солнце незримое рухнуло вниз.
Небо бессветное что нам пророчит?

Горных вершин потемнели снега,
Вихри в ветвях захлестнулись, завыли.
Сферы небесные свергли врага.
«Нет, мы любили! Мы не забыли!» -

Рвутся творения рьяной гурьбой. –
«Наш покровитель! Наш повелитель!»
Вт;рит со злобой небесный им вой:
«Сей небожитель есть грех, искуситель!»

Скорбь несмиримая дол объяла,
Но плачи стихли, горе застыло.
Песней негромкой земля завела:
«Княже небесный наш, в нас твоя сила…»

Он, беловласый, рассек горизонт,
Он, обескрыленный, местью омылся
Тех, кто назвал бездыханность красой.
«Он не разбился! Он не разбился!»

Бледный рассвет неуверенно лег,
Перст протянул к сиротливому морю.
«Кто же ты, этот неслыханный Бог,
Что мир обрек на смерканье и горе?»

Листья иссохшие ветер несет,
Волны тревожные рябью исходят.
Только один веселится народ:
Люди. Смеются, поют, хороводят…

Вздохи влажны от невысохших слез:
«Место ли свету в тьме гулкой колодца?»
Тварей тревожит застывший вопрос:
«Он ведь вернется? Он ведь вернется?!»

                2
                Разве для муки, хулы и навета
                Создан ты был, о возлюбленный света?
                И, не раскаявшись, ты в заточенье
                Брошен навек и лишен утешенья.

Бездна разверзла объятья свои,
Черную пасть отворила враждебно.
Он, свежий ветер огня и любви,
Проклят стал каждою песней молебна.

Зорко следили за небом орлы:
Там не мелькнет ли их брат белокрылый?
Только у крыл его перья черны –
У;глем сыты, в глине темной могилы.

Лик нестареющий гордо несет
В грудь сотворенному искру вложивший.
Помнит исторгнутого ль небосвод,
В вечном бездвижии свято застывший?

Но засвистит оперенье в ветрах,
Сон свой бездонный и пропасть отринет.
Преодолевший падения страх,
Вечно свободный, темницу покинет.

Прах отряхнет он с одежды своей
И, незапятнанный, светлым восстанет.
И для своих он заблудших детей
Вновь светоносным, как прежде, вдруг станет.