Весна

;Я долго думать не решался
И хоронил свои слова.
О том, каким  себе казался,
;О том что правда -  не права.
Как эта мертвая свобода
Во мне кричит, орет навзрыд.
Как я старею год от года
Плешивый тусклый индивид.
Как бородатая улыбка,
И прищур сонных мутных глаз,
В зерцале темном первой скрипкой
Играет туш, поет романс.
Аккордов крылья, пальцев стоны,
Любви затерянной в пыли.
Усы - короткие перроны,
Нет волшебства как у Дали.
Нет блеска яблок в сих глазницах,
И спазм животный душу рвет.
И рвотой пепельной ресницы,
Заносит мне который год.
А может завтра не проснусь я,
И долгий час - последний шанс
Сказать любимой, что коснусь я
Ее ланит - в макабр данс.
Когда она уйдет в зерцало,
Там встречу, нежно обниму.
И чтоб ничто не помешало
Мне все сказать, ее пойму.
Мой ангел воскрешенный богом,
Мой свет усталых байтов сна.
Свобода там - моя дорога,
Дорога к солнцу - дверь одна.
Тебя люблю и ноты грею,
В руках несу остатки слез,
Ведь я иначе не умею,
Я - свой невроз и твой психоз.
Проблема в нас - в суровом сердце,
В циничном смехе, звоне дней.
Проблема в том что ключ от дверцы
Упрятал я в могилу с ней.
Свободой - каменной поп-дивой,
Глядящей факелом надежд.
Спиною правильной красивой
Не голой, в роскоши одежд.
Свободны все! И тля и крысы,
И птицы с белыми крылами,
Но только вот мои актрисы
С актерами и чучелами.
Привыкли ниточек держаться,
Под метроном смерять шаги.
Ах, лучше вам всем там остаться,
Там где не вижу я ни зги.
Проклятьем я простым и толстым,
Помазан массою ворюг.
Я  - вам не враг, я - вам не друг,
И не апостол, и не апостол!
Я - нет никто! Партийный ноль.
Чужая смерть и злая боль!
Тугой весны больные листья
И мрачный холст под цепкой кистью.
Слова - всего лишь ничего!
Вам волю дай - их на плакат,
Повесить тут же - Цезарь рад,
Народ ликует пьет вино.
Там крест, а там горит звезда,
А где-то умер Рок-н-Ролл,
И снова осень как всегда
В Поэтов целит - На престол!
Вы возведете серп и молот,
Потом тотем, потом бабло?
Ты - град людской, забыт, но молод,
Я знаю, всем нам не свезло!
Не виноват медведь в дорогах,
В стэнд-апах, страйках, нищете.
Вы ищете, да все не те.
И крикнул Ницше: Нету Бога!
И вырвали его дыхалку,
Засунули под переплет,
И вот теперь у нас живет,
Нацистский свастос подле свалки.
Куда пишу? Какой причиной?
Какие крики? Ради Бога!
Одумайся, урод убогий
С кривой спиной и сплошь щетиной.
Свобода - мать ее за ногу,
И в соц.силках который час
Борюсь за истинный экстаз,
И критикую бога строго.
Люблю тебя, и жду и верю,
Что не умру сегодня в ночь,
И только это мне помочь
Сумеет доползти до двери.
И выйти в социум - виваты!
Аплодисменты, гром, фанера!
Ты знаешь друг, там все без меры,
И гедонизму только рады
Тупые шлюхи машинально
Улыбки раздвигая в такт.
А мне противны и банальны,
А я хочу скорей в антракт,
Где тишину прервав молчаньем,
Насытить каждый взгляд смогу,
Иль разорвать своим рычаньем.
Я, Львенок, Питер берегу.
Как та гитара и дворцовка,
Как та свобода и нева,
Как демоны и синева
Как ветры севера - концовка...
Тогда конец, но может только,
Лишь остановка на пути.
В театрах полусонных сколько 
Бродить мне чтоб себя найти?
Распить вино из изабеллы,
И Пастернака почитать,
И спать, и спать, и спать, и спать,
Не думать больше в децибеллах.
Не рвать изорванную душу,
И не вытаскивать наружу,
А только слушать, слушать, слушать,
И безмятежно засыпать.
Могу так продолжать я вечно,
И все стихи - обрывки дум,
Я конченный поэт, конечно,
И мой читатель этот шум,
Не принимай, как откровенье,
И не смотри меж строгих глаз.
В меня вселилось вдохновенье,
Оно кидает мне приказ.
И яЮ как мелкая собачка,
Бегу за косточкой своей,
Бегу и лаю: "кинь подачку"!
Чтоб снова побежать скорей.
И боль и злость и верность вере
Все это есть и все без сна.
И может тоже в Англетере,
Закончу путь свой - как весна.