Мимо-лётное

Грация разбросанных вещей, неотполированность смеха, вторичность Солнца,
Выходные, съеденные на завтрак,
Дыхание уличных огней, и бабочки, греющиеся под фонарями.
Светлячки обертонов твоего голоса.
Когда ляжет бедро рассвета на бетонное ложе
И деревья кимоно сбросят, мудрость печальную обнажив?
Кисти: непослушные, как крылья феникса.
Глаз осени смотрит сквозь эфемерность тела.
Солдаты падших цивилизаций, несущие резонный постапокалипсис
На сизифовых плечах, на крыльях орла, похитившего Ганимеда,
В сандалиях бога Меркурия, прикрывающих наготу стоп.
Треченто: монахи, читающие проповедь птицам.
Кукла с дырявым лицом и распоротым платьем, утыканная булавками.
Её объятья раскрыты навстречу Луне, матери луж, родительнице женских глаз
И колыбельных от ноты ля.
Сопрановое течение реки, отдышавшись, приветствует новолуние прозрачным адажио.
Лейтмотив улиц моего города помогает вспомнить дорогу до собственного дома,
Заставляет любить шершавый асфальт, рекламные плакаты, машину, переехавшую дохлого голубя.
Обаяние городской помойки, рейды по столичным мусорным бакам, цитирование Джойса,
Минет в подворотне, лай собаки и плач младенца.
Запах еды, шансон, расстроенная скрипка звучит лучше.
Гибель всего сущего в таблетке реальности. *** нарисованный на стене.
Липкие стенания девственниц, полеты с крыши, как спасение от несчастной любви.
И так чисто на душе, так чисто...

.