история и кентавры

И вдруг увидеть в себе так ярко два невозможных момента,
орать от боли, родить кентавра, уехать зимой в Сорренто.
Где милая Лу в платонических грёзах живёт на огромной вилле,
от точки, где любит её философ, до ямы, где ненавидит.
Выходит моя дорогая в поле, потом выходит на берег.
О как хорошо ей сегодня с Полем, но Полем она не бредит.
А эN покидает смешные ярмарки, кусает до боли губы.
Моя дорогая раскинет карты – игра на троих и трубка.
Да, трубка мира, дымок витает и вечер ползёт туманный,
а вот Поль и эN, и моя дорогая спят на разных диванах.
Вот Лу просыпается и вздыхает, затем выходит на воздух.
Ни Поля ни эN Лу не выбирает, она находится в грёзах…
эN с Полем встают и идут к беседке, уже не о чём не споря,
эN не вспоминает о милой Гретхен, а Поль позабыл о Лоре…
О как это странно и как чревато и вовсе уже не мило.
Но Лу всё равно, она не виновата, она курит трубку мира.
…Живут и живут себе, что их трогать, и думать о них не нужно.
Поль, впрочем, сорвётся случайно в пропасть, а эN попадёт в психушку.
А старая Schwester проявит волю и новую эру встретит.
И будут кентавры носиться в поле истории и столетий.