Первая зарисовка из новой главы моего творчества

Я прошёл не один десяток километров, мимо заброшенных деревень, разрушенных войной городов и посёлков, одиноких хуторов, бросающихся в глаза своей невзрачностью и полузарытых грязью дорог только за тем, чтоб в конце пути прийти в это место.
Перед войной мы с любимой часто собирались здесь, провожали солнце в последний Путь и встречали Луну. О, как же мне радостно видеть то, что за долгие десять лет войны это место осталось нетронутым. И этот небольшой холм, на котором мы часами могли лежать и молчать, и шумные волны прибоя, заглушающие голос разума и оставляющие лишь огонёк эмоций и невысокий обрыв.

Помню как-то раз мы с ней пропали тут на четыре дня. Эти дни тянулись невыносимо быстро и мне было настолько тепло от её присутствия рядом, что я мог часами просто лежать, растянувшись на только высохшей траве, гладить её волосы и смотреть в бесконечно чистые зелёные глаза. Только после этого нас хватились жители деревни, нашли и, убедившись что мы в порядке отправились восвояси.

И вот теперь, спустя долгое время, я вновь поднимаюсь на этот холм – матёрый тридцатилетний мужик с огромным шрамом на всё лицо от осколка гранаты. Нахожу то самое место, где ровно десять лет назад она два часа рыдала на моих плечах, когда сказал ей, что отправляюсь на войну. Сажусь в позе Лотоса, которой научил мой армейский друг и закрываю глаза. Мысли рекою вливаются в прибой, оставляя лишь шум волн и умиротворённую пустоту внутри черепной коробки.

Заполнившая пустоту внутри картина была похожа на осознанный сон, но совершенно в незнакомом мне месте. Я поднимаюсь на ноги и вижу перед собой красивейший зимний сад. Иду к маленькому забору примерно в половину моего роста и дух захватывает от понимания того, что я нахожусь на одном из склонов величайшей горы Японии – Фудзиямы. Итак, я иду обратно и вижу в начале сада пагоду. Но мне не хочется идти в дом, поэтому сворачиваю направо, перепрыгивая через журчащий умиротворённостью ручей.

Передо мной возникает деревянный мост через большой ручей, посередине которого, спиной ко мне стоит девушка с раскрытым зонтом из рисовой бумаги, на ней нарисованы японские иероглифы. Я подхожу чуть ближе к этой рыжеволосой красавице и вдруг она хватает меня за руку и, не оборачиваясь, тащит за собой. Из-под её волос чуть видны те самые зелёные глаза. Я резко останавливаюсь и она падает в мои руки. Как только я вижу её лицо полностью, из её глаз начинает исходить белый свет, который ослепляет меня…

Я встаю на ноги. И снова это место, где этот небольшой холм, на котором мы с ней часами могли лежать и молчать, и шумные волны прибоя, заглушающие голос разума и оставляющие лишь огонёк эмоций и невысокий обрыв. Уже позже мне приносят весть о том, что её зверски расчленили в плену у врага за попытку к бегству. Я настолько глубоко переживал её потерю, что не смог больше находиться рядом с другими людьми, поэтому стал жить отшельником, поселившись на том самом холме…

Но ты навсегда останешься в моей памяти той красивой зеленоглазой девушкой, что растворяла мой холодный разум в своём океане добра. Я никогда тебя не забуду. Ты всегда будешь в моём сердце, ведь тело – всего лишь оболочка.

Посвящается той самой.
20.11.2011