В забывшихся ладонях ты сжимал сапфиры

В забывшихся ладонях ты сжимал сапфиры.
 А я примеряла фату из шелка.
 Но солнце закатное нас томило,
 Как ворон, кружащийся над олененком.
   
 Солнце расплавило нас лучами.
 Только в душе просеялся холод
 Золотом леса и синью печали.
 И наступил эбонитовый голод.
 Память взлетает из мглы фасфоритом,
 Полу-потухшая, дымным carbone*,
 Будто бы птицами мертвыми свита,
 Что угодили в петлю птицелова.
 Их le carcasse* узнали гниенья
 Запах поруганный, холода мессу.
 И мои мускулы ждет разложенье.
 Ждет, как и все, наделенное весом.
 Выклюют стерви  цветы наших глазок,
 Волки допьют наших вен угощенье.
 Мы – заключенные проклятых сказок.
 Нет здесь дверей и надежд на спасенье.
 Наш carceriere* опустит засовы –
 Старенький грек, утомленный неволей,
 Не из сапфиров он даст нам оковы.
 И не цветущим укроет нас полем.
 Плачет испуг по зеленым дубравам,
 Плачет всей синью замерзших сапфиров.
 Крылышки мочат в целительных ранах
 Бабочки черных моих сухожилий.

 24 апреля 2010
-------------------------------------
carbone (ит.) - уголь
la carcassa (ит.)- скелет
carceriere (ит.) - тюремный надзиратель