ныне

она давно не ищет, не зовет,
а лечит сердце хрупкое свое
за тридевять земель, морей и гор
под тонким покрывалом ледяным,
где не прожить мгновения иным,
её учившим, что любовь есть вздор.

у времени свой план, свой смысл, свой ход
и неотложных дел невпроворот.
оно то медлит вдруг, то вновь спешит,
на тонких стрелках-каблучках цок-цок,
ему, похоже, вовсе невдомек
вся дисгармония её души.

она не птица и не ангел, нет.
но необыкновенный человек,
в обыденности жизни потеряв
какой-то только ей известный мир
и данный только ей ориентир.
перевернув листок календаря,

вздохнув, уснет. наступит новый день,
хлопот и дел привычных карусель
поднимется, завертится как вихрь,
и в суете-сует она сама
забудет, что душа иссушена,
а вечер ей нашепчет грустный стих.

она не ищет, не зовет уже,
любила... очень старое клише -
судьбой назначенное на пути
не обойти и надобно принять,
чтоб осознать, проснувшись ровно в пять, -
мы живы, если боль живa в груди.