Он был неискренне свит...

Он был неискренне свит
                искусственной лентой беспамятства,
но ведь и мой мир, почти весь,
                чуть не развалился на части.
Как прежде, суров и сердит,
                добился своего. Неофит.
Впрочем, о чём я сейчас-то?


Гордые - профиль, анфас -
                умел он сделать похожими -
старательно - звёздный час! -
                на облик довольно сложной
личности, но равнодушие -
                выделялось, хоть явно живой
партнёр, устремлённый в будущее
                без разницы с кем...с другой.


Под стенами брошенных зданий -
                не ждать подмоги от старших,
страшась, что - вот-вот и достанут -
                стоящие гордо на страже
красавица-осень и замок
                его безграничной безгрешности,
уверенности его бетонной.
                А ты сиди и не вмешивайся.


За ними - мой мир разрушенный -
                практически стал невидим
даже самыми зоркими, но лучше бы
                тот, кто обидел
стал стипендиатом удачливым
                курса на выживаемость:
деньгами, машинами, дачами
                власть бы его обозначилась.


А что говорить об иных? -
                смешна мне: их озабоченность
выдержками из книг
                модных, или заточенными
лезвиями судьбы,
                качеством атрибутики
для палача иль судьи,
                авторитетами дутыми.


Зависти розовый слой.
                Где он их отбирал?
зачем повёл за собой?
                и наконец, зачем стал
с ними, одним из них?!
                Растут и крепчают руины.
Чудовищных превращений
                и Новый Год не изменит.


Осведомлены те, кто выше.
                Обучены те, кто младше.
Озвучивают тех, кто плачет
                покинувшие тех, кто ищет.
Лазейки в броне закрытой -
                сплошного пространства ремейки.
Но как же: ничто не забыто?
                никто не забыт - слишком мелко?


Достаточно сделать шаг,
                ошибочный, сразу - к барьеру.
И опустится флаг
                честнейших цветов, к примеру -
синего и золотого;
                но появление клякс -
как проявленье недоброго,
                которого не было в нас.

Прямою стрелой отрицанья
                пробиты щиты охраны.
След затянувшейся раны.
                От невидных страданий -
жестокое слово „шрам“.
                Расширено подсознанье,
(быть может, вывести дам?
                а вдруг им всем плохо станет?)


Нет, эти милые дамы -
                и есть причина сражений;
те битвы велись веками,
                чтобы найти отраженье
в сплетнях, сюжетах баллад,
                в фильмах, дорогах, легендах.
А сны о них, точно яд,
                плоды реальности спелые

проточат: открыт проход
                между двумя мирами.
Я встретила б новый год
                в одном из миров, где не стали бы
вину на меня взваливать.
                А хочется ведь, не правда ли?