Росток

Их - эмигрантов из разных "горячих точек" - разместили в каменном гетто...
Государство США каждой семье выделяло временное жильё и пособие...
Выжить было можно, но только физически...
Разноязычие разъединяло, но соединяла похожая участь жителей гетто...
После огненного и кровавого кошмара, что люди пережили на своих исторических или малых родинах, неприглядная "каменность" нового места казалась воплощением мира и покоя...
Но человек - живое существо, и ему необходима деятельность, жизнь...
Этого здесь не было...
Дети ко всему быстро привыкают. Они вскоре познакомились друг с другом и играли вместе...
Молодежь тоже общалась меж собой на ломаном английском...
Хуже и тяжелее всех адаптировались старики...
Тяжело, очень тяжело было вот так, сразу перечеркнуть всю предыдущую жизнь, которой они продолжали грезить...
Г., семидесятидвухлетний старик не знал, чем заняться...
Вокруг все напоминало каменные джунгли... Ни одного растения, ни одного живого цветка, ни клочка земли... Только бетон и асфальт...
… Однажды в кармане своего старого пиджака он обнаружил косточку мушмулы...
Это пальмовидное растение с кисло-сладкими плодами ярко-желтого цвета...
Видно, когда-то, машинально, еще в "той" жизни, он съел фрукт, а косточку положил к себе в карман. И забыл...
От счастья его лицо засияло... Он словно встретился со своей родиной...
Долго смотрел на блестящую, как бусинка, косточку, и задумался...
Вспоминал ли свою родину или решал, не создать ли новую?
Кто его знает, какие мысли засверкали в его сознании, тосковавшем по былому?
Вдруг решительно вытащил перочинный нож и стал ковырять асфальт...
Расковырял кусок земли размером с тарелку...
Его движения были вкрадчивыми... Он боялся, что его увидят за "неблаговидным" занятием...
Тем же ножом разрыхлил землю и положил в неё косточку...
Потом принес воды и полил...
В течение месяца  это было его неизменным священным действием - ежедневно поливать то место, где "спрятана" косточка, и охранять это священное место от детишек...
Люди снисходительно относились к нему, подумывая, что старик "тронулся" от тоски...
Но через месяц он на всех смотрел глазами победителя и знающего толк в этой жизни!
Он создал себе здесь родину!
Человек может всё! Даже родину восстановить!
Среди каменных джунглей этот маленький росток умилял и радовал всех...
Люди собирались и смотрели на него, как на чудо...
Дети поливали его и не играли вокруг, чтобы не навредить ростку - единственному представителю живой природы в их новой, искусственно привитой жизни...
Росток очень быстро поднимался. За два месяца он вырос уже на два пальца. И выпустил пару листьев...
Г. трясущейся стариковской походкой приходил к ростку, становился возле него на колени и долго-долго шептал ему о чем-то...
В это время все, словно по команде, отходили, чтобы не мешать священнодействию старика...
Кто знает, о чем он разговаривал с единственным представителем его далекой родины, тоска по которой убивала его? Может, он просто просил его жить? Не погибнуть на чужбине...
Известно ведь, взрослые деревья, как и люди, не приживаются в новых местах, но саженцы, тем более, ростки - как дети. Они быстро адаптируются на новых местах... И старик напоминал ростку об этом...
А может, он знал о том, как много значит СЛОВО... И шептал, шептал слова любви и нежности...
Вспоминал первую фразу Священной книги: "...Вначале было СЛОВО...И СЛОВО было БОГ..." и тем самым божественной силой хотел воскресить прошлое...
Никто не знает о чем шептали его потрескавшиеся от времени, горя и тоски губы «на ухо» росточку...
...Однажды в их "гетто" пришла комиссия, чтобы осведомиться о жизни и быте вынужденных эмигрантов...
Один из представителей комиссии заметил выковыренный асфальт...
Подошел ближе... Раздраженно вытащил росток...Разорвал и размял его в руке...
Что-то по-английски сказал стоявшим...
Его лицо выражало: " Неблагодарные! Посади свинью за стол..."
Потом он носком ботинка разровнял землю...
Опять что-то сказал, и они ушли, ничего ни у кого не спросив...
Старик подошел к ростку...
Он поднял клочья ростка с асфальта...и заплакал...как малое дитя...вслух...
Он держал в руках растерзанную родину и от горя не мог прийти в себя...
Люди, которые даже не знали его языка, но которые имели ту же судьбу, подходили и молча становились рядом... Как на похоронах близкого, когда поддерживают...
Чем ни похороны близкого! Это похороны родины, похороны последней надежды восстановить её...
На следующий день похоронили самого старика...