Godness

С недавних пор заклеймена друзьями антисемитом, 
Злой истеричной девочкой без башки,
Но зато с волчьим, дьявольским аппетитом, 
На свежем снегу выписывающей санскритом
Неактуальные больше признания ему
В любви. 

Мы собираемся по четвергам покушать,
Кости кому перемыть, а кому сломать,
Учимся постепенно молчать и слушать,
Дышим,
Живые, дерзкие, не узнать.
Господи, да оставь в покое мою ты мать.

Что натворила страшного я такого?
Ты отвернулся в горе, смолчал в беде.
Нет, я не злюсь, молчание твое не ново,
Первое было слово,
В твоем уме.

Вечером по субботам с друзьями в баре.
Мало кого пощадил ты среди людей,
Еще меньше оставил вокруг друзей,
Господи! Вот я вся пред тобою - бей,
И, не стесняясь, кидай свой камень.

Я ненавижу. 
Я очень устала, зла.
Ты пощади меня, но еще помучай.
Пусть за исход игры отвечает случай,
Боль - это верный признак, что я жива.

Я не прошу уже ни его любви,
Ни даже тайной, страшной, ненужной встречи.
Господи, ты немало меня покалечил,
Груз одиночества бросил на хрупкие плечи,
И я уже не шепчу тебе "помоги". 

Ты не поможешь, ты стар, ты стал глух и слеп.
Ты изглодал меня, радуйся, я - скелет.
С таким вот сердцем и мозгом, в мои недо_двадцать лет.
Боже, привет! 
Где твой ясный и светлый след?
Скоро декабрь, и ничего больше
Нет. 

Господи! Я еще к тебе обращаюсь. 
И знаю, что буду верить, пока не состарюсь.