Экзистенция

Людно. Как мух на блюде
после террасной попойки.
Ладно устроен покойник,
оставив усталую койку.
( Бьются о стекла осы,
крылышки рвут и жилы ).
Не так и хорош при жизни,
похорошевший после.
Было, видимо, нудно
в душной камере буден:
слезы, молитвы, ругань,
а – упрощенно – круто.
Все до пылинки стерто,
лишь боязливый шепот –
как бы не разбудить?
Глаза у бабули сухи,
а взгляд револьверно свинцов –
ведь мухи, позорные мухи
любовями гадят лицо.
Не зная, куда деть ручки,
и как бы уйти в закос,
принудные внуки и внучки,
сбиваясь, считают ос.
Со двора удвоенно
нудно и потерянно -
то ли не подоена,
то ли не отелена
Дворняга без воя и визга,
горькой слезой пьяна,
чует, что прииск жизни
выпит ею до дна.
Мудрый Мур без пошлины
на груди усопшего
отрешенно дошливо
провожает в Путь.
Тоскует пустая кукушка,
а рядом трудяга дятел:
-- Не надо, милая, ушлить,
переставляя даты.
А за соседским овином
гремит из гарема гимном
победно и бесстыдно
окрест ку-ка-реку.

Душой помянули сельчане,
не спичами, как в столицах,
и вряд ли, что не сейчас ли
душа переродится.

 Под закатным мудрым древом
оживить ушедших лица
и под пра-пра-правой Евой
экзистенцией упиться.