Перелистывая... Глава 8

(из мемуаров) (08.01.2009г.)

     С 3-х лет началась у нас с мамой жизнь кочевников. Мы мотались почти три года по Армении, где папа строил железные дороги, мосты и тоннели. Сначала мы приехали в Калагерань. Помню, там мы жили на втором этаже. Там была комната с большим резным деревянным балконом, кухня небольшая и коридор. А внизу была папина контора с телефоном. На балконе папа приспособил качели. И первые мои яркие воспоминания именно о качелях. Мне казалось, что я улечу прямо в речку, которая протекала сбоку от дома. Маленькая горная речка, вода хрустальной чистоты, виден каждый камешек. И папа там иногда ловил форель. Речка неглубокая, но вода в ней была очень холодная, даже летом. И я там не купалась. А папа купался. Ещё я помню, что железная дорога, которую строил папа, проходила рядом с домом. На ней рабочие что-то копали лопатами, все в пыли. И сердитый папа в пыли. Мы с мамой носили папе обед. Через дорогу на горе стояла деревня. А мы жили в низине. Я не помню, чтобы там были другие дома. В деревне было много домов - целая улица. Она была главная, а её пересекали три или четыре поперечные улицы. На главной улице стоял клуб, в котором я посмотрела первый свой цветной фильм. И вообще, первое, что я помню - "Кубанские казаки". Когда мы с мамой и ещй какой-то женщиной поднимались в деревню, я по дороге рвала землянику. Мама в деревне покупала молоко и мацони (типа кефира). А ещё помню кое-какие игрушки.У меня была кукла тряпичная с целлулоидной головой. У неё была кроватка с  постелью.  Мама нашила ей разной одежды. И помню, папа мне где-то купил два детских пластмассовых сервиза: один - столовый, оранжевого цвета и один зелёный - чайный, с молочником, сахарницей и чашечками с блюдцами. И последнее, что я помню про Калагерань - это мамина знакомая, у которой было две дочки. Они были старше меня, где-то 8 и 9 лет. И одну из них звали странным именем Ангина. 
    Где-то год мы прожили там, а потом нам дали товарный вагон, туда поставили мебель и печку-буржуйку, значит мы жили там меньше года, потому что приехали весной, а уехали зимой. И мы в этом вагоне ехали до Ленинакана. И папа ехал вместе с нами. Там папа тоже строил железную дорогу. А жили мы где-то на окраине города. Город-то большой, но я помню домик на 2 семьи одноэтажный. Рядом была стройка, строили 2-х этажный деревянный дом. Наш дом состоял на нашей половине из двух небольших комнат и кухни. Из кухни дверь выходила на огород. На огороде росла картошка. А я не знала и собирала цветочки в букетик, и он стоял на подоконнике в баночке с водой. А ещё помню, там было фасолевое поле, и я собирала в свой фартучек молодую фасоль. Иногда по воскресеньям мы ходили в город. Там заходили в кафе-мороженое, потом в парк с аттракционами - качели, карусели. А потом я жила у бабушки Нади некоторое время, а моя мама ездила за своей мамой и Игорем в Киев. Потом к нам в Ленинакан приезжал дядя Игорь. Мама устроила бабушку Марусю и Игоря в общежитии в Тбилиси. У каждого была своя комната. Дядя Игорь закончил ремесленное училище в Киеве, и был на все руки мастер. Общежитие было на окраине города при заводе. Дядя Игорь работал механиком, а бабушка - вахтёром. Этот район называется Соганлуги. А ещё в Тбилиси полно районов: Ваке, Сабуртало, Навтлуги, Дидубе. Бабушке было на тот момент 60 лет, она восстановила в деревне своё душевное здоровье, но работать там было негде, только крестьянский труд, к которому она не привыкла. Бабушка работала вахтёром 13 лет. А потом жила на маленькую пенсию. Дядя Игорь ей немного помогал и мама - тоже. Она дожила до 80 лет. А дядя Игорь до 1990 года работал и жил в Тбилиси. Но об этом позже. А тогда в 1952 году дядя Игорь был молодым 22-х летним парнем, холостым и полным надежд на светлое будущее. Он хорошо играл на баяне и на трубе. И пел тенором. И до сих пор поёт. Он приехал к маме, заодно познакомиться с папой и со мной. Был недолго, не более 2-х дней, потому что надо было выходить на работу. Про Калагерань помню ещё то, что ходила там в садик целый месяц, а потом мы уехали. В садике было хорошо, но подробности не помню. Про Ленинакан помню ещё, что там, где мы жили, недалеко было паровозное депо с одной стороны и колхозные поля - с другой. Паслись коровы недалеко на лугу. Как-то раз мы с мамой и папой пошли посмотреть коров. Одна из них стояла, а рядом на скамеечке сидела доярка и доила её. Я подошла близко. Доярка заулыбалась и говорит, мол, хочешь попробовать подоить? И сама отошла с ведром. Я подёргала корову за соски вроде тихонечко, молоко не пошло, а корове это не понравилось. Она резко повернулась, подцепила меня за платье рогами и кинула на землю. И собиралась уже затоптать копытами, но папа отогнал её, а меня схватил на руки. Мама перепугалась и стала ругаться на папу, что он разрешил мне подойти к корове. Она не хотела меня пускать. А у меня песок был везде: в ушах, в глазах, во рту, в голове. Земля была песчаная, не глинистая. Меня отмыли и к коровам больше не пускали. На день рождения, когда мне исполнилось 5 лет, папа подарил мне большую куклу целлулоидную с кудрявыми волосами, глазки закрывались, когда её ложили, она говорила "ма-ма". Я подружилась с армянскими ребятишками и научилась чисто разговаривать по-армянски. Мы общались на 2-х языках: русском и армянском. Ближе к зиме мы уехали в Тбилиси. Я помню, ехали в грузовике, в кабине на вокзал. И выпал первый снег. Это было где-то в конце ноября.
На снимке - Мой Тбилиси.