И был день, и была ночь

Открываешь глаза – открывается ад.
Это просто какой-то тотальный изврат:
Ты не сын и не муж, не отец и не брат,
Не творец, а, скорее, творила,
И слова твои мухами мрут на лету,
И безвидной земля остаётся, а ту,
Что ты всё-таки создал в крови и в поту,
В первый день пополам разломило.
Но бездарность упорна, ты станешь опять
Недоделанный мир по слогам выпевать.
Перемешаны небо с водою? Плевать!
Отожмём через ситечко позже.
Ненавидишь границы, не видишь краёв,
Не умеешь один и не любишь вдвоём,
Прорастаю из семечка в слове твоём,
Письмена проступают на коже.
Ни надежды, ни смерти, ни шанса сбежать…
Ледяное безмолвие, огненный шар,
Между ними – натянутый волос, дрожа,
Ожидает неверного шага.
Упаду или нет? Что на той стороне?
Но чужая мелодия бьётся во мне,
И нелепые крылья растут на спине,
И язык превращается в жало.

ночью очнешься на скомканной простыне
выпьешь воды прогонишь остатки сна
лишь бы прошла фантомная боль в спине
и перестала ядом горчить слюна