Две ипостаси творчества

На старинной гравюре: Сизиф в образе Фауста,
выплавляющий Гомункулуса Предсказаний



АЛХИМИЧЕСКИЙ ГОМУНКУЛУС ВЛАДИМИРА СЕРОВА

1
Собачье счастье – злобный стражник – время,
овчарка, скотч-терьер и спаниель
с воображенья сбрасывают бремя,
континентальный кот мурлычет на апрель!
О, пёс-американец, – он пастушьей
собаки испытание и нервы!
Формует глину, красками и тушью
изображает мастер сны Минервы.
Дог – птичка улетела, – крокодил
и рыба-чёрт под соусом надежды.
Блажен морской конёк – он не судил
Геракла подвиги, не рвал на нём одежды!
Кабан и жёлуди, дельфины, самурай,
борцы из бронзы, носорог, Деметра
рожденьем образа предвосхищают рай
в объятьях исторического ветра.
Вот бегемотики возникли из воды,
Сокольская Венера бровь взметнула
на свежий пласт вспотевшей борозды
и в свете лунном саламандра утонула!
Хохлатая актриса, две собаки
медведя-рыболова не уймут!
Янцзы-реки показывает знаки
простая рыба в утешение уму.
Когда б не какаду и не портрет
четвероногого и преданного друга,
непознанным остался бы секрет
Иштар-богини жизненного круга!


2
Облака, утки, аллея, дубы,
на Яузе мостик, полевой букет
не предрешат живописца судьбы,
уверенно держащего кисть в руке!
Лосинка, озеро, у воды ива,
натюрморт с грушами в серебряный век.
Река, вздыхающая неторопливо.
Тотьма. Этюд в лесу. Роса на траве.
Зимний переезд и в долину рюмок
вид из окна, распахнутого в тишине,
врачуют того, кто привык угрюмо
взирать на жизнь, как на смерть во сне.
Пейзаж с коровой, натюрморт с нотами,
в селе Архангельском грибная пора
воскрешают сердце трудами, заботами
уходящего навсегда от родительского двора.
Партитура этюда: берёзок пение!
Балалаечник, яблоки, Богородская церковь в Москве,
забытого храма глазницы в Успение
и мгновение длящийся неизбывный век...