Мы, Скифы!

                Да! Скифы!
Мы, Берендеи-россияне, напоминаем испокон веков -
Собак, сидящих на цепи у будки, у забора,
Грязного сарая.
Покорных, как они, скулящих постоянно.
               Все понимающих. В глаза глядящих.
Готовых за миску щей пустых –
Подпрыгнуть до небес, облизывая дарующую руку.
Хозяину целуя галифе и сапоги.
               Голодных и продрогших до костей от русского мороза.
                И согревающихся водкой, бесконечным лаем.
                И тусклым днем, и темной ночью!

         Но этим скулежом нам не пронять власть предержащих –
           Мазуриков, так прочно окопавшихся в Кремле.
             Бандитов, уголовников,сидящих в Думе.
               В Лонд’оне небритых вечно иудеев.
Наш лай они не слышат.
И этим их не напугать.

              И будут грабить по-прежнему, и убивать
                Всех тех, кто не согласен с кладбищенским порядком.
                И властью паханов Единых!
Тех, кто на Манежную пришел.
ОМОНУ плюнул Кто в прозрачное забрало.
И палкой был избит на Триумфальной!

Давайте, братцы-бармалеи, стихи писать,
Смотреть ТВ. Плясать!
Ходить на стадион.
Там пиво пить, орать и драться.
Застирывать кальсоны, от страха потерявших свежесть!

Короче, как пресмыкающиеся гады,
По-прежнему, на брюхе перед властью подлой ползать,

Однако всему придет конец, когда закончится вода и хлеб,
Газ, нефть.
Сибирские пельмени.
           Пеньки останутся в лесах, вместо деревьев.
                Тогда порвем мы цепь.
                Или потащим вместе с конурою,
Хрипя и высунув язык с кровавою слюною!

           От безнадежности завоем.
Заплачем горькими слезами!
           Нам будет не до лая!
Но будет поздно!

Захлопнет крышку уставший караул рязанский.
Предохранитель снимет автомата.
И по приказу из палат Кремля –
Даст очередь от живота -
На пораженье!

           Шутить не будет ОН,
   При исполнении, повязанный присягой!!