Ну, вот... уже испарина на стеклах...

Ну,  вот…уже  испарина  на  стеклах…
припала  Осень  долгим  поцелуем 
 к  холодному  стеклу  в  дощатой  раме,
как  нищенка  к  церковным  образам.
От  слез  своих  неискренних  промокла
И,  имя  божье  поминая  всуе,
взмолилась:  «Будьте  милостивы  к  даме,
не  будьте  безучастными  к  слезам….»
Печаль  ее  изысканна,  тонка…
Молитва  заунывна  и  безумна…
Приставлена  к  душе,  как  нож  под  горло,
как  к  вене  исстрадавшейся  игла.
Ища  спасенья,  тянется  рука,
как    к  милостыне,  к  потускневшим  струнам,
а  нищенка  пронзает  взглядом  блеклым 
прозрачный  щит  оконного    стекла.
Семь  нот  сойдут  легко,  как  корабли,
в  седую  мглу  со  стапеля  гитары:
в  фарватере  печаль,  но  нос  по  ветру-
не  убирай  до  срока  паруса!
И,  ради  бога,  не  ищи  земли,
хоть  в  мыслях  будь  отчаянным  корсаром
и  меряй  в  милях,  а  не  в  километрах,
пересекая  судеб  полюса.
Мечты  рисуя  пальцем  на  стекле,
смотри,  как  капли  соберутся  в  реки,
и  истекут  по  разветвленным  руслам
из    Ниоткуда,  обратясь  в  Ничто.
Их    журавли  уносят  на  крыле…
А  ты,  устало  прикрывая  веки,
по  струнам  с  переливом  меди  тусклым 
отправишься  вдогонку  за  мечтой…
Выклевывает,  ссорясь.  воронье
из  нищенского  платья  позолоту,
свидетельство  минувшего  величия
и  гадит  на  церковные  кресты.
А  осень…  Причитает,  слезы  льет…
и  тянет  душу  в  топкое  болото,
не  зная  этикета  и  приличий….
и  за  собой  сжигает  все  мосты…

По  струнам  растекается  тоска…
последний  желтый  лист  опал  с  березы…
и  по  стеклу  текут,  как  по  щекам,
раскаявшейся  непогоды  слезы….