чистого листа

Нечеловеческая высота чистого листа
Будем считать что принята, высчитана понята
Искусственно состарена, вытерта до хруста
Будем считать что заново шестое чувство

Заново седьмое небо in the sky with diamonds, заново налево, в медвяную талость -  в пропасть, Азазелло, винтовую лопасть запуская в небо.
Так всем лучше, белкам, волку, совам, соснам темно-золотым. Так снимают боли тех, чье сердце связано узлами тленности - взрывом, затем небом во всей его вселенности. Во мне поселился призрак собственной девственности, и чем дальше в пропасть, тем живее теплится. И чем ближе ты, тем его легче встретить. Лучше чем искать слова - только пить их, плеть их. Голос его тих и лик его родник.  Знаешь - центр всех галактик сердолик. Он багров как кровь и он багрян - тонко будто встанешь в несусветну рань. Он слегка печален, будто белый камень. он отворенная кровь, и он всех ранил своей тонкой нитяной игрой, чередою радостестраданий, телокоростой. Чередой рождений, смерти, чабрецом и маком.  лютики примет,  тысячелистник знаков - от победы до беды так много лет, травы и злаков. От небытия и были  - много зим, много снадобий, вытяжек, настоев . Много множество устоев детям злым. Предки собирали деток в мир, в смолу густу.
Надевали каждый по кресту. Греясь, пили хмель, известный им одним, по любви, по чистому листу..  Так велела вьюга, бела пыль, пела Кали Юга, таял век за веком, волк выл волком, Бог тлел человеком, сказку длил