Частушки про Зеленоград и про мою жизнь

Частушки написаны для исполнительницы Капитолины Александровны Трофимовой по её рассказам о своей жизни. Ей 75 лет, родилась она на Смоленщине в дер. Костыри, отец в войну был партизаном, расстрелян немцами. Она – старожил Зеленограда. Муж умер, живёт вдвоём с сыном. Сын – неработающий инвалид.  Капитолина Александровна не теряет присутствия духа («Только этим и спасаюсь», –  говорит она), сама шьёт себе концертные наряды, выступает с балалайкой перед ветеранами в ЦСО, на праздничных площадках, выступала и на сцене Кремлёвского Дворца. (Прим. автора, 2002.)


Город мой Зеленоград,
Не имеет он наград,
Для Кремля он дорогой,
Да годами молодой.

Молодой-то молодой,
Да Москве он нравится.
Завела в нём домострой
И переселяется.

Я по городу иду,
Как по вешнему саду,
Яблонной аллеею
С соловьиной трелею.

То и дело на ходу
Люди попадаются.
«Здравствуй, Капа», – говорят,
Узнавать стараются.

Я б их в гости позвала,
Да не хватит мне стола,
Чтобы всех их усадить,
Надо скатерку накрыть,

Скатерть-самобраночку
Шириной с поляночку,
От района номер десять
До назарьевского леса.

Пусть хотя б на Троицу
Блюдами накроется,
А то на пенсию мою
Я только песенки пою.

Отдыхала в ЦСО,
Было очень весело,
Топали да хлопали,
Поту вышло полкило.

То-то было концертьё,
То-то было щебетьё,
Раскричалось, как на свадьбе,
Всё моё ветераньё.

Балалаечка играет,
Балалаечка поёт,
Как приставлю к ней я ножки –
Балалайка в пляс пойдёт.

Пела песни мальчикам,
Танцевала полечку,
Кой-кого разволновала
Аж до валидольчику.

Я играла в ЦСО,
Что зовут «Савёлки»,
Ухажёр был без ума,
Мне дарил морковку.

Танцевал со мной герой,
У героя взгляд седой,
Прижимал к пупку пупок,
Я дала герою в лоб.

Я пошла на озеро,
Его Чёрное зовут,
Думала, что только летом
Оно чёрное по цвету.

А зимой должно быть белым,
Снегом припорошенным.
А оно зимой и летом
Оказалось одним цветом.

Моржи наше озеро
Взяли разморозили.
Бабки в проруби плывут,
А над ними кони ржут.

В этой чёрной полынье
Не найдётся места мне.
Я ещё пожить хочу
И подальше ворочу.

Эх, вы, кони, мои кони,
На вас девушки сидят,
Шаг коней неторопливый,
Только годики летят.

Я живу пенсионеркой.
Хоть нытьё прёт изнутри,
Я не плачу в три ручьёнка,
У меня есть три струны.

Балалайка, балалайка,
Балалаечка моя,
Балалайка, пожелай-ка,
Чтоб живучей была я.

Приходили к нам из ДЕЗа,
Говорили мне: «Sehr gut»*.
Но слова их – это деза,
Трубы без конца текут!

Точно так же в Костырях
Верещала немчура.
Партизаны немцам путь
Указали на капут.

Утопили их в болоте...
Много времечка проходит,
И теперь вот снова в жизни
Появляются фашисты.

Я по лестничной площадке
Прохожу всегда с оглядкой:
Мат, шприцы и дым столбом,
Не стесняются ни в чём.

И любовь, как у котов, –
Посреди бычков, плевков.
Я бы дальше рассказала,
Да хороших нету слов.

Раз сказала им два слова,
Так ответили втроём:
Мол, ты бабка инвалидка,
Будешь вякать – разотрём...

Я тяжёлые частушки
Не хочу и вспоминать.
Если б вычистить всю нечисть,
Как пошла бы я плясать!

Мне сказали: успокойся,
Не пляши, а только пой.
Не могу стоять на месте,
Темперамент не такой.

Я вдова фронтовика,
Мне нельзя сдаваться.
Муж мой одолел врага,
И я должна стараться.

Май прошёл, июнь, июль,
Закраснелась вишня.
На Центральном я пою,
А в Крюкове слышно.

Мне не нужен ни Бродвей,
Ни Стамбул, ни прочие.
В моём городе зелёном
Воздух как в садочке.

Если скажут мне китайцы:
«Нам продай квадратный метр»,
Я отвечу: «Постарайтесь
Фигу выкупить вперед».

Так скажу: Зеленоград
Для меня не шутка.
Я мой город обожаю
Часов сорок в сутки.


* Немецкое выражение, в данном случае означающее примерно «Ладно, хорошо, сделаем».