Наталья Мартишина. Марьям

Расулу   Гамзатову

На портрет дорогого поэта
Я смотрю, и пытаюсь понять:
Разве что-нибудь могут портреты
О сокровищах сердца сказать?

Вот морщинки на лбу, словно чайки
Раскрывают над морем крыла,
Брови пышные, как обещанья,
Что судьба в день рожденья дала;

Взгляд, как Солнце, – искрятся ресницы…
Этот взгляд прожигает насквозь,
Этот взгляд мог когда-то присниться,
Этот взгляд мне встречать довелось

На страницах бессмертных творений,
Посвящённых земле и любви…
О Гамзатов Расул, горский гений,
Как мне дороги книги твои!

Я по ним в подмосковной глубинке
Узнавала из певческих уст
Про свои родники и тропинки,
Про свою журавлиную грусть.

Узнавала, как нужно поэту
Петь бесслёзно в родимом краю…
Я училась, – спасибо за это,
Я сама теперь песни пою.
Долгой памяти не обещаю, –
Да нужна ли она журавлям? –
Я Учителю долг возвращаю
Светлой песней о горской Марьям.
Пусть не ищут её на портретах:
Может, выдумка, может, мечта…
Вся – привет от поэта к поэту,
Света, счастья, огня красота.
Может, есть настоящая где-то,
Кто-то встретит её на пути…
О Расул, вечным взглядом Поэта –
О сокровищах сердца прочти…





АВАРСКИЙ  ЯЗЫК


Среди тягот земли, средь ненастья
Был рождён наш язык, и каков!
Даже счёт до пятнадцати – счастье:
Плеск волны, клёкот горных орлов.

Кладезь слов наполнялся веками,
Всё на свете дарило свой дар:
Молчаливый задумчивый камень,
И стоглавый закатный пожар,

И драконы застывшие – горы –
Воркот свой привнесли в нашу речь,
И река раздарила свой говор,
Всё – пригоршнями, нет, чтоб сберечь!

Водопадов цветущие струи
И цветов шаловливый ковёр –
Всё аварский язык нарисует,
Всё легко закольцует в узор!

Сколько любящих, сколько прекрасных
Жило в этих селеньях людей!
Их улыбки, их честный и ясный
Взор пылающий – в речи моей.

Сколько нежных красавиц, джигитов,
Будто лёгкие стрелы, прямых…
Их прекрасная речь не забыта,
Их признанья – в созвучьях живых.

Сколько ласковых песен пропето
Матерями для малых детей…
Здесь, в Аварии, столько поэтов –
Даже больше, чем просто людей.

Речь моя,  ты  – очаг вековечный,
Весь в узорах, в созвездьях рулад.
Ты мне в помощь даёшь бесконечность,
Все ответы даёшь наугад.

Ты, как знахарь, незримо гадаешь,
По судьбе и по жизни идёшь –
Знаешь всё про меня, исцеляешь
И к немыслимым высям зовёшь.

Но старинной священной колонной
Крепче крови связуешь с землёй –
О, заветный язык, – обновлённый,
Вдохновенный, крылатый, живой!



   

ДАГЕСТАН


Средь старых гор живёт моя страна –
Прекрасная страна, сестра России.
Она, как чаша, Космосом полна,
И воздухом – вином небесной сини.

Лучами света дышит её кровь,
Волнуется сказаньями былыми.
Она поёт волшебно про любовь,
В ней старцы умирают молодыми.

В ней звёздами украшена душа,
И месяц сторожит её преданья,
Она, как сон о счастье, – хороша,
Таинственна, как первое свиданье.

Она средь гор живёт, моя страна…
Впадает Волга через Каспий в небо,
И с Древней Русью волжская струна
Связует нас Бояновым напевом…

Поэзии святая колыбель,
Моя страна, моя вершина света!
О, сколькими бывала ты воспета –
От древних нартов до простых поэтов,
Поющих о тебе средь всех земель!

Моя страна! Прекрасными людьми
Ты красоту и радость даришь миру!
И мой смиренный голос ты возьми,
И ласковую песнь мою, и лиру…















Пятеро женщин


Пушистый котёнок играет с клубком,
А я всё печали полна –
Уехали горцы, покинув дома,
И ныне пустынен твой дом.

Далёк ли твой путь и опасен ли он –
Не знаю, но думой полна –
И скользок, и крут может быть горный склон –
Споткнётся в горах и луна.

В горах говорят, – и в ауле Цада
Не раз повторял наш поэт, –
Коль с горцем одним приключится беда –
Пять женщин заплачут в ответ.

Засохнет ли веткой мужская судьба –
Пять веток засохнут за ней.
Замолкнет ли сердце джигита – тогда
Пять звёзд упадут средь полей.

Все знают, кто эти несчастные пять:
Все пятеро – сабли верней.
А первой заплачет родимая мать,
Сестрица заплачет за ней.

И если героя кромешная ночь
Из жизни посмеет забрать,
То третьей заплачет красавица дочь,
О батюшке будет рыдать.

Четвёртой заплачет супруга-жена,
Страдая о муже своём.
И чёрною скорбною шалью она
Закроет лицо, словно дом.

Коль в сердце героя заветная кровь
Погаснет, как жаркий очаг,
Последней по горцу заплачет любовь, –
Померкнет весь мир в тех очах,
Что сладко, что тайно любили глядеть,
В ответ не прося ни о чём,
В тех самых, что песнь лучезарную петь
Умели о счастье своём…





                ВЕСНА


По лесам пронеслось изумрудное пламя –
Горы вспыхнули праздничным светом… Весна!
Абрикосовый цвет распустился меж нами,
И оранжевый ветер воспрял ото сна.

Всколыхнулись в ущельях румяные зори,
Молодеют, светлеют улыбки земли,
А над чёрною бездной Каспийского моря,
Будто белые птицы, летят корабли.

Реки бурно шумят, и не спится ночами,
Будто скачет по звёздам герой на коне –
По лесам пронеслось изумрудное пламя,
Словно взгляд: от меня – на тебя – и ко мне.

До полночи, за полночь  стрекочут цикады,
Куропатки гуляют в трепещущей тьме,
И сирень закипела, как буря, – и надо
На цветках погадать о счастливой весне…




























ЛАСТОЧКИ

Ласточки летают над селеньем,
В небесах, над чашею земли,
Над весенним радостным цветеньем,
Над садами в ласковой пыли

Золотой пыльцы, ладошек белых
Майских пышноцветных  лепестков,
Над кипеньем, пеньем без предела
Цветовых сиреневых кустов.

Ласточки! Стремительно по маю
Вы летите в лоне синевы.
Как же удаётся вам – не знаю –
Что друг с дружкой не столкнётесь вы?

Ни крылом, ни боком не толкнёте
Вы соседей-ласточек своих.
Как свободны вы в таком полёте!
Мне бы вашу лёгкость в этот стих!

А не то одна, другая строчка
Плохо состыкуются: толкнут
Эта – ту, и, с новой заморочкой,
Эти – тех, а те – и этих тут.

Строчки что… Гораздо чаще люди
Не ступают ровно по земле:
Всех толкнут, мечтая о безлюдьи,
Всех толкнут, бредя в каком-то зле.

Ласточки! Ах, нам бы ваше знанье,
Как летать в житейской высоте,
Быть всем в радость, а не в наказанье,
Средь небес в весенней доброте.











ПРИСТАВАЛЫ


Подошли ко мне два парня –
Ой-ла, шла я по дороге, –
И один сказал другому –
«Как же имя недотроги?»

И один сказал другому:
«Очень скоро угадаем!
Патимат, – зовут горянку:
Вся одежда дорогая!»

А  другой ему ответил:
«Видишь, гордая собою.
И зовут её, ручаюсь,
Алиёй или Щазою!»

Говорил другому первый:
«Я таких ещё не видел,
И её зовут, наверно,
Салимат или Аджидой!»

А другой: «Похожа в чём-то
На мою сестру девица!
Майсерат – зовут девчонку…
То-то хитрая лисица!»

И ответил первый: «Право,
Если б я сестрице имя
Выбирал, – сестру назвал бы
Я, поверь, «Марьям» – «любимой»!
Мы не знаем, как зовётся
Незнакомая красотка,
Но, уж коль она ответит, –
Не Марьям, – я знаю чётко!
Это имя, словно солнце,
Это имя, будто птица,
А молчунье да ворчунье
Оно вряд ли пригодится!»

Так и шли за мной два парня…
Ой-ла, шла я по дороге.
Не могла я улыбнуться, –
Так хотелось быть мне строгой!

А когда в родном ауле
Я зашла в родную саклю, –
Слёзы сами навернулись –
Так хотелось мне заплакать…













    СОЛНЕЧНОЕ  УТРО



Как солнечно пахнет в садах луговая герань!
Чудесное утро! Прохладный, волнующий день!
Я нынче  проснулась в какую-то раннюю рань,
Всё утро по милому дому слоняться не лень.

Но к старому зеркалу в комнате я подошла –
И зеркало вмиг упрекнуло: «Лентяйка Марьям!
Все девушки в Ботлихе утром взялись за дела,
Твои же растрёпаны косы, неприбраны… Срам!

Я  чёрные волны скорей под платок убрала,
Блестящей заколкой  платок прикрепила верней
К вздыхающим прядям… И впрямь, мне пора за дела.
Ах, зеркало, зеркало! Всё ты напомнило мне:

Что снились сегодня мне целую ночь соловьи,
Что песня звенела и бубном крутилась луна,
Что так же, как косы, растрёпаны мысли мои,
Растрёпаны чувства мои после чуткого сна…



























ВЕСЕННИЙ    РОМАНС


Зачем Вы мне снились, зачем?
Обманны и ветрены сны.
Придут, растревожат, меж тем
Отчёта давать не должны.

А мне так хотелось спросить,
Куда приведёт дальний путь,
И сколь одиночеству быть,
И можно ль забыться чуть-чуть?

А мне так хотелось прижать
Во сне Ваши руки к груди,
А мне так хотелось сказать
О том, чему слов не найти.

Теперь не смогу позабыть –
Так трепетно слушали Вы,
И сладко нам было бродить
В аллеях средь тёмной листвы.

И Вы отвечали во сне
Улыбкой, пожатьем руки,
И музыка чудилась мне
Над быстрой волной у реки.

Ночь минула, кончился сон,
Ушёл к неземным берегам.
Зачем же приснился мне он?
Зачем я привиделась Вам?



















     ПОЭЗИЯ РУЧЬЁВ И РЕЧЕК


Горные ручьи да речки!
Горные ручьи да речки!
Вы бежите, вы шумите,
Что ни капля – то словечко.

Вечно вы в таком полёте,
Не угнаться мне за вами
Даже мыслью. Что поёте?
И кого зовёте сами?

Ваши волны так бурливы,
Ваши песни говорливы,
Вы – поэты! Вы – счастливы!
Вот вы мне бы помогли бы!

Горные ручьи да речки!
Всё я помню лик любимый…
Подскажите мне словечко
О любви неразделимой.

Чтоб воспеть мне эти руки,
Чтоб воспеть мне эти брови,
Чтоб сложить портрет в разлуке –
Облик ласковой  любови.

Чтоб смотреть, не забывая,
Чтоб любить, не остывая.
Мне ручей поёт: «Не знаю!»
И река шумит: «Не знаю!»

Отвечают мне: «Мы сами
Ничего не знаем», – речки,
А ручьи: «И мы не знаем
Ни словечка, ни словечка!»

Что мне делать остаётся?
Ах, ручьи, ручьи с рекою!
Что ж поэзией зовётся?
Боже, что ж это такое?

    ГОВОР ВОДОПАДА

Водопад золотой!
Быстрою волною
Ты о чём, светлый мой,
Говоришь со мною?

Ты летишь, ты бурлишь,
Со скалою споришь,
О своём говоришь –
Право, не со мной лишь!

Слышит шум лес вокруг,
Змейкой вьётся тропка,
Дерева сотней рук
Отвечают робко:

«Водопад золотой!
Зря ты нас тревожишь,
Так бежать за тобой,
Мы, смотри, не можем!

Да куда уж тут нам!
Нам – свои причалы.
А вот сердце Марьям,
Глянь-ка, застучало!

Ты ему прикажи,
Позови в дорогу,
За тобой побежит
Эта недотрога!»

Верно! Сердце моё
Рвётся за волною,
И стучит, и бурлит,
Говорит со мною:

«Да, я громко стучу
Рядом с водопадом,
Будто в волнах лечу,
Мчусь, стучу, и радо!

Пусть мне цель неясна,
Дальний путь незнаем,
Но – тепло! Но – весна!
Но – июнь за маем!»

Водопад, я твои
Разгадала речи:
В них – чуть-чуть о любви
И чуть-чуть о встрече!
В них чуть-чуть о тепле
И чуть-чуть о стуже.
Водопад! Всей земле
Этот говор нужен!


ВОДОПАД


Весенняя и мутная вода
Несётся с гор; грохочет в водопадах,
Рокочет, рвёт привычек невода,
Биеньем сил приковывает взгляды.

Бунтует жёлто-глинистый поток,
Из глубины выпрастывая пену,
Гремит, бурлит, да пляшет с топотком,
Даря земле сверкающую стену.

Не любишь ты весенний водопад!
Мутна его вода, грязны потоки.
Но для меня в нём радуги царят,
Цветы цветут в холодных звёздных токах!

Он блещет, – драгоценная парча
В его переливается одёже,
Он снимет глину с гор – и через час
Чистейшим, тихим будет он, – и что же?

Нет, я люблю его таким, сейчас, –
Вспылившим, непокорным, сильным, нервным…
Ты, я и водопад, – вот трое нас,
И в этот миг он – главный твой соперник!


























День в весеннем саду



Талой, сиреневой, теплой весною
Ветви я резала в старом саду –
И поцарапалась веткой одною,
Веткой одной у тебя на виду.

Хоть поцарапалась, право, немножко –
Кровь показалась – на миг, ведь потом
Ты мне платочком закрыл всю ладошку
И убежал за аптечным бинтом.

Ножницы, бинт, – всё явилось, как чудо…
Вот уже бантик на белом бинте…
Будет ладошка в повязке покуда…
Ты мой спаситель, – спасибо тебе!

Где тут работать, – теперь только роздых!
Ножик отброшен, – теперь только лень…
Бинтики, бантики, небо и звёзды,
Талый, лиловый, волнующий день…
































Ожидание  встречи


Смогу ли я найти, о чём
Поговорить с тобой?
Вот разве – полдень золотой
Да вечер голубой…

Я не находчива, и я
В сужденьях не остра…
Вот разве – новая трава
Да старый дым костра…

Весной так хочется сказать
О многом, обо всём!
О чём же я смогу болтать,
Коль разговор начнём?

Я прочитала сотни книг,
Но я забуду их,
Коль будет тропка для двоих
И солнце глаз твоих…

Я сочинила сотню строк,
Но я не вспомню от
Волненья – ни один стишок,
Не вспомню ничего…

Ты скажешь: «Как Марьям глупа!
Ужасно скучно с ней!
Напрасно нас в луга тропа
Вела среди камней!»










День  цветения



Говорят, я смела.
Говорят, я красива.
Но тебе я в глаза
Так боюсь посмотреть…
Осыпает свой цвет
Скороспелая слива,
От её лепестков
Целый день круговерть.
Каменистой тропой
Я пойду на источник.
Но коль стройный джигит
К роднику подойдёт,
Я как ветка, дрожу –
Мне всё кажется, точно
Ты попросишь водицы
У той, кто нальёт.
Я закроюсь платком.
Не услышу вопроса,
И скользну прочь, домой,
Как летучая тень.
Засмеётся мне вслед
Звонкий ключ стоголосый –
Так скупа да горда,
Что воды подать лень!
Я не знаю сама,
Что с собою поделать –
И смеюсь  –  не смеюсь.
И грущу – не грущу.
Вновь пойду к роднику
В день цветения белый,
Словно смелость свою
По дороге ищу…














    Терновник


У родника на узкой тропке
С тобой хотела разминуться,
За куст терновника неловко
Я зацепилась…
Ветви гнутся,
Хотела я кувшин с водою
Поставить вниз, но ветви гнутся,
А я в плену перед тобою,
И не могу к земле нагнуться.

Ты мне сказал: «Марьям, не надо
Снимать кувшин с плеча. Постой-ка,
Я помогу – ведь платье надо
От веток отцепить – и только!»

От веток отцепить несложно
Платок и шерстяное платье,
Чтоб не порвать их … Осторожно…
Я будто вся в твоих объятьях…

Ты колдовал над кромкой ткани
И до щеки моей случайно
Дотронулся… Одно касанье, –
А сердце захлебнулось тайной.

А ты  ещё раз прикоснулся
К моей щеке – «Как зацепилось!
Ну и колючки!» – встрепенулся
Весь мир, и в мире всё забилось,
Как моё сердце, в сладкой тайне –
Хотелось мне щекой прижаться
К твоей руке…
«Ну, обещай мне
В другой раз так не зацепляться!
Вот так терновник! Не распутать!
Как он силён на этой тропке!» –
И третий раз ты почему-то
Провел рукой у щёчки робкой…
Но я успела уклониться:
Так гордость за меня решила.
И надо ж было зацепиться
За эти ветки, надо ж было…


СЧАСТЛИВАЯ   ПЕСЕНКА


Откуда счастье в моих глазах?
Откуда счастье в твоих глазах?
Ведь мы о счастье не сказали ни словечка.
А просто – солнышка бирюза,
А просто – горлинок голоса,
А просто – скачет по камням, скачет по камням речка.

Ты улыбаешься мне в ответ,
Я улыбаюсь тебе в ответ,
Хоть ничего сегодня не было смешного.
А просто – зелени яркий свет,
А просто – трав луговых привет,
А просто так с тобою встретились мы снова.

Когда увидимся мы опять?
Когда увидимся мы опять?
Наверно, это будет скоро, очень-очень!
Твоей улыбки я буду ждать,
Волшебной встречи я буду ждать,
Между землёй и небом встречи, между прочим!

Откуда счастье в моих глазах?
Откуда счастье в моих глазах?
Откуда счастье взялось на этой больной планете?
Да просто – радуги в небесах,
И я кричу тебе: «Ай лаззат!»
А эхо быстро мне скажет, что там, в твоём ответе…








*Ай лаззат – «как хорошо», авар.









Что с нами происходит?


Что с нами происходит, ты ответь!
Я на тебя едва могу смотреть…
Пишу стихи – дрожит моя рука
И со строкой не сходится строка.

Что с нами происходит? Почему
Тебя встречаю чаще, чем луну
В вечерний час, когда спешу домой –
И отчего всё это, боже мой?

Что с нами происходит, ты скажи?
Твой взгляд сильней руки моей дрожит,
А две души порхают, будто песнь…
Какая нас преследует болезнь?

Что происходит с нами? В этот миг
Мне не подскажут лучшие из книг,
С ответом медлят опыт, разум, жизнь...
Да что это со мною, ты скажи!

Что с нами происходит вновь и вновь?
Смешинка или грусть попала в кровь?
Ведь просто так дрожит моя рука
И прячется луна за облака…






















Пламя  любви


Счастливый даже дышит по другому.
А счастья, что огня – не утаишь.
Огонь летит, как тень, от дома к дому,
Скользит, как луч, по лабиринтам крыш.

Вдруг вспыхнет на одной опасный пламень,
И тут же соберётся весь аул.
Ты хочешь скрыть любовь – любовь меж нами,
Не хочешь слышать сплетен тихий гул,

Скажи, кому всё это удавалось –
Скрыть от людей счастливую любовь?
Когда так было: пламя разыгралось,
А ни один сосед не поднял бровь?

Смотри, как улыбаются соседки,
Качают бородами старики…
Проходим мы – и на засохшей ветке
Вдруг расцветают песни и стихи…

























Сердце-соловей

Соловья просили спеть:
«Что тебе, помилуй, стоит?
Для тебя нас песней греть –
Дело самое простое!»

Но не слушал соловей,
Из ветвей не отзывался,
Славной песнею своей
Ни к кому не обращался.

И была бы тишина
И в лесу и на планете.
Но в луга пришла весна,
Покачнулся месяц, светел.

И защёлкал соловей,
И запел на всю Россию,
Хоть сегодня, ей же ей,
Люди песен не просили.

У меня же столько лет
Сердце бедное молчало,
А на взгляд на твой в ответ
Сладкой песней  зазвучало.

И запело вдруг зурной
И чунгуром звонкострунным,
Льются песенки волной –
Родником золоторунным.

И откуда что взялось?
Так, пронзённое стрелою,
От любви боля насквозь,
Плачет сердце молодое.

Плачет сердце и поёт,
И поёт о новом счастье,
И поэзией зовёт
Всё, что душу рвёт на части.

Будто мир – лазорев цвет –
Распахнул бутон, как дверцы…
У любви молчанья нет –
Соловьём зальётся сердце…
         

ВЛЮБЛЁННАЯ


От меня, влюблённой,
Дома толку мало:
Ручку у кумгана
Невзначай сломала.
Треснула сегодня
Два больших кувшина,
Что ни стану делать,
То во всём ошибки!

Ботищал пролился,
Подгорели хлебцы…
Руки мои, руки,
Вы в плену у сердца!
Отчего так вышло?
Всё перевернулось:
Вышла в сад за вишней –
О цветок споткнулась…

Матушка бранится,
А сестра смеётся.
В роднике водица
Мимо вёдер льётся.
Спуталась вся пряжа…
Что же, что же делать?
Загублю сама же
Я любое дело.

И не вьются нитки,
И не шьёт иголка…
В доме от влюблённой
Никакого толка...













* * *

Мне сестрица говорила:
 «Что ты в нём нашла, Марьям?
Не молчи: ведь страсти силу
Ясно видно по глазам.
Ты была такой унылой,
Ты обычною была.
А теперь глаза открыла,
Словно роза, расцвела!
Улыбаешься так мудро
И соседям, и друзьям…
Взгляд твой – солнечное утро!
Но скажи-ка мне, Марьям, –
Что ты в нём нашла такого?
Он обычный, разве нет?
Он, как все, – скажи хоть слово,
Чем в тебе он вызвал свет?
Тоже мне, завоеватель:
Без борьбы забрал в полон!
Лучше ведь его приятель,
А тебе милее он?»

Я ответила: «Сестрица,
Умоляю, не ворчи!
Разбираться не годится,
Если сердце не молчит.
Счастье, знаешь, – словно птица,
Словно светлый соловей:
Где захочет – примостится,
На какой-то из ветвей?
Где захочет – заворкует,
Где захочет – запоёт.
Ту ли ветку иль другую
Для концерта предпочтёт?
Счастье, словно эта птица,
Сердце выбрало моё.
Как на ветке, золотится
Коготочков остриё.
И пока оно воркует,
И пока поёт оно,
Никакую песнь другую
Сердцу слышать не дано.
Не поёт оно с другими,
И других не хочет звать.
Лишь одно на свете имя
Не устанет повторять…»
 


ДВЕ ЗАПИСКИ


Любви, огня да кашля не  спрячешь от людей.
Что ты всех прочих краше – узнают все скорей,
Чем я тебе признаюсь, чем я скажу сама,
И вот что: я желаю отправить два письма.

Всего лишь две записки, две шуточки моих,
А дом твой очень близко, и ты получишь их.
В одной скажу два слова: «Вас любит кое-кто,
Не будьте с ней суровы, ведь ласка Вам – ничто!»
 
Вот представляю, милый, как будешь ты гадать:
Какая же решилась красотка написать?
Подружка ли влюблённой, влюблённая ль сама?
Ты под луной зелёной забудешь прелесть сна!

Три раза в день, наверно, пройдёшь ты к роднику,
Чтоб только знать примерно, кто выдумал строку,
Чтоб только догадаться – отдашь всю гордость за
Желание дознаться  – какие жгут глаза?

Ты гордость бросишь, может, ты спустишься с вершин!
И каждой ты предложишь помочь налить кувшин.
Как скользка глина, камни остры у родника!
И к каждому кувшину спешит твоя рука!

А после я вторую записку напишу,
Там будет так: «Целую! Простить меня прошу:
Я просто пошутила. Казалось, что люблю.
Теперь любовь остыла, не гневайся, молю!»

Вот представляю, милый, как огорчишься ты!
Кто, что не открыла коварные черты?
Нет, больше ты не выйдешь из дома ни на шаг,
И как опустит крылья тогда твоя душа!

Да, лучше быть жестокой, коварной лучше быть!
И гнать любовь до срока, чем мучаться-любить!
Что ты всех прочих краше – мне надо скрыть скорей.
Любви, огня да кашля не спрячешь от людей!

 




* * *


Как холодно…  И дождь, и снег, и ветер.
Не согревает маленький очаг.
Нашла бы я пристанище на свете,
Согрелась бы душой  в твоих плечах.
Прижалась бы к тебе и не дрожала
От этой тьмы и холода ветров…
Наверное, всю ночь бы я молчала –
Звучал бы песней предков милый кров.
Звучала бы старинная колонна
Мелодией, уложенной в узор:
В орнаменте сокрыто, потаённо
Всех пращуров мерцает общий взор.
Я на тебя не подняла бы взгляда,
И слова бы не молвила ничуть –
Какая невозможная отрада,
Любимый мой, припасть к тебе на грудь!
Прижаться … Эта ночь и этот ветер
Как холодно на свете, как темно…
Не для тебя ли, путник, светит, светит
В осенний холод верное окно?


























Солнечный ветер


Солнечный ветер, солнечный дождь,
Счастье на свете, в котором живёшь.
Светлая зябкость апрельской весны,
Снятся короткие лёгкие сны.
Хочется вдруг побежать и взлететь,
Хочется ярче соловушки петь!
Ворон на ветке качается, ждёт,
Сумрачным граем кого-то зовёт.
Друга ль, подругу ль, детишек своих…
Ворон, зачем ты влетел в этот стих?
Впрочем, сиди, я тебя не гоню:
Очень я рада хорошему дню.
Солнечный дождь, золотые ветра –
Это весне разгуляться пора,
Даль бирюзовая, солнечный дождь…
Жду только зова я, слова, –  ну что ж…



































Задачки

Что мне делать? Не знаю, не знаю!
Вот задачки стоят на пути!
Не решаюсь я, как ни решаю, –
Не решаюсь к тебе подойти.

Если б вдруг отыскалась причина –
Не придумать ли что-нибудь мне?
Скажем, ослик пропал,  – и мужчина
Мог найти бы пропажу вполне,

Мог бы съездить в речную долину,
Где шумит, словно буря, Койсу.
Или, может, два полных кувшина
Из кладовой я в дом не внесу?

Или, может быть, полка свалилась
Со стены – мне её не прибить….
Или, может быть, что-то случилось –
Только что это всё может быть?

Остаётся одна лишь причина –
Оттого и слезинки блестят, –
Удивительный, славный мужчина
Не бывал в моём доме в гостях…






















НЕСМЕЛАЯ  ЛЮБОВЬ


Скажи мне, какими словами
Сказать о несмелой любви?
Чтоб песня сияла, как пламя –
А может, как взоры твои?

Чтоб песня катилась, как волны,
На глинистый берег родной,
Звучала чунгуром и домброй,
Манила гудящей зурной.               

Чтоб люди услышали песню,
Услышали песню мою,
Сказали б: «Намного чудесней
Есть песни в родимом краю.

Но в этой нам чудится небо,
И солнце, и дым очага,
И запах домашнего хлеба,
И сладостный вкус молока,

Но в этой – игривые вина
Как будто разлиты друзьям.
Иль старая сказка повинна,
Что песня понравилась нам?

Скажу я: «Меня не судите!
Есть старая сказка одна,
Никто её толком не видел,
Но всем она очень нужна.

Есть встреча с любовью на свете,
Она и диктует слова.
Как солнце, как снег или ветер,
Всегда эта сказка нова,

Красива, как волны и пламя,
Свежа, будто утром роса,
А есть ли она между нами –
Не песня споёт, а – глаза!»








ВЛЮБЛЁННЫЕ   ГЛАЗА


Влюблённые глаза – слепы.
Влюблённые глаза не знают,
Что с этих пор они – рабы
Того, кто их сейчас пленяет.

Они бегут на поводках
Как две доверчивых собаки,
А тот, кто держит нить в руках,
Даёт им по-хозяйски знаки:

Туда – спеши, сюда – нельзя:
Насмешкой можешь быть наказан!
Влюблённые глаза скользят,
Не разглядев любви ни разу.

То наяву впадают в сон,
А то во дрёме грезят явью…
Кто был хоть капельку влюблён,
Тот помнит сладкое бесправье.

…Есть в нашем доме зеркала,
Круги старинной бронзы тёмной.
Их уберу, и все дела, –
Чтоб не смущали глаз влюблённых!

Ведь мне сейчас нельзя совсем
Смотреть в отзывчивую бронзу –
Я влюблена – и видно всем:
В кого, сколь долго, как серьёзно…

















ЛЮБИМЫЙ


Ты – центр сияющей Вселенной,
Гляжу – не видя, чуть дыша:
Прижавшись к сердцу, сокровенно
Тобой любуется душа.

Тобой любуется и млеет,
И, набираясь новых сил,
Растёт и крепнет… Не сумею
Тебя забыть, кто б ни просил!

Законов сердца не нарушу:
Коль полюбила, – то навек.
Ведь – защищать родную душу
На Землю послан человек.

И я шепчу: любовь настала,
Как новый день в моей судьбе.
Я не соперника узнала,
А Сына  Божьего в тебе!

Он – центр сияющей Вселенной…
Гляжу, не видя облик твой,
А только – Образ незабвенный,
А только – пламень золотой…























РАЗГОВОРЫ


–    Для кого наряжается наша Марьям?
–    Для кого так старается наша Марьям?
–    Для кого так красуется наша Марьям? –
И глядит всё село на тебя и меня.

–Для кого он так холит гнедого коня?
–И рубаха не нём нынче ярче огня!
–На груди, будто звёзды, горят газыри!
–Не влюбился ли он? – Он влюблён, посмотри!

–У Марьям не платок, – абрикосовый сад!
–А вчера она шила из шёлка наряд!
–Мы зашли к ней вчера: перед ней на полу –
Алых сто лоскутков, словно маковый луг!

Целый день разговоры идут на селе…
Так-то нашим подружкам-друзьям веселей!
Перемоют все косточки, где ни пройди –
Так столетнюю соль добывают в Анди:

Размывают, полощут, тасуют песок,
Горской соли редчайшей добудут чуток…
Так и вы разговоры полощете вновь –
Вдруг блеснёт в них, как зёрнышко, наша любовь!

Ах, друзья да подружки! А вместо молвы –
Лучше б, лучше б друг в дружку влюбились бы вы!
То-то было бы дело: кто ладит наряд,
Кто гуляет с конём то туда, то назад…
















Праздник в ауле

Праздник в ауле. Смеётся зурна,
Струнный чунгур заглушает она.
Горы на жителей смотрят. Внизу
Пляшет река, будто в пляске Койсу.

Рокотом горным дрожит барабан,
Бубны мелькают в руках у сельчан.
Солнце сверкает в весёлых очах,
Радуги рядом: в улыбках – лучах!

Взглядом дотронься – и счастье с тобой!
Знаешь, – в ответ улыбнётся любой!
В Ботлихском стане уж тысячи лет
Дарят улыбке улыбку в ответ!

Дарят привязанность в нашем краю
Лишь на сердечную искру твою,
Дружбу – в ответ на душевный привет,
Да, на улыбку – улыбку в ответ!

Что ж я стою средь подружек одна?
Не надо мной ли смеётся зурна?
Лишь у меня в сердце тихая грусть:
Как улыбнусь тебе, как улыбнусь?

Я обожгусь об улыбку твою,
Радужным пламенем жизнь подпалю!
А не ответить тебе на привет –
В сердце подобной жестокости нет!

Вот посмотрю на тебя… олько вдруг
Ты улыбнёшься одной из подруг!
Ширится пляска подобно костру…
Сердце споткнётся моё… я умру!

Я отчего-то сегодня грустна…
Так, как грустна золотая луна.
Вот мне подружка! Наверно, вдвоём
Нынче друг дружку с луною поймём…

Выйди, планета в платке – серебре!
Люди, как птицы сидят на горе…
Дай всем, луна, свой улыбчивый свет!
Праздник растает, а радуга – нет.





ЛУННЫЙ ВЕЧЕР


Затерялась луна в перекрестьях ветвей,
Или нет… Вон её золотые шаги –
На кремнистой тропе, в тишине, средь камней,
Среди скал на брегу,   волнах быстрой реки.

Я туда не пойду, хоть дорога ясна,
Хоть влечёт и манит неизведанный путь.
Синий вечер темнеет, а мне не до сна,
Этот лунный магнит не даёт отдохнуть.

Вот серебряным светом в саду занялись
Капли белых черешен, как  будто сто звёзд
Уронила к нам в сад эта горная высь,
Сотню белых черешен, сто маленьких слёз.

И саманные стены знакомых домов
Под луной, будто белых цветов лепестки,
Распустились на круче под тягой ветров
И щебечут, и шепчут, светлы и легки.

О. волшебная сказка! Играет луна –
Будто в прятки играет сегодня со мной.
В перекрестьях ветвей то сияет одна,
То уйдёт, будто месяц позвал молодой…






















ДУДОЧКА  ЛЮБВИ


Я грустила, бродила одна…
Вдруг увидела я на пути
Чудо-фею…  Смотрела она,
Говоря: «О дитя, не грусти!
Для тебя есть подарок, мой друг!
Эта дудочка: дунешь в неё,
И любой, кто бы ни был вокруг,
Повернёт к тебе сердце своё!»

Только вспыхнув, прошёл странный страх,
Чудо-фея исчезла, –  и вот
У меня эта дудка в руках,
Я подула – а дудка поёт!

Я вернулась обратно в аул,
И, ступая по желтой тропе,
Всё глядела на дудку…  Подул
Ветер – и застонал, и запел!

Вдруг пчелиный  трепещущий рой
С абрикосовых веток слетел,
И меня возбуждённой игрой
Провожать до калитки хотел.

А калина свои лепестки
Взбила в пену, как в пышный наряд,
И шиповник шепнул: «Не беги!»
Подзывал виноград: «Я богат!»

А две горлицы возле ворот
«Ах, счастливица!» –  стали ворчать,
Улыбнулся в усы рыжий кот,
А индюк наш решил осерчать:

« Не люблю, – он сказал – не люблю,
Коль хозяйка ушла со двора.
Беспорядков таких не терплю –
Возвращайся домой, будь добра!»






А соседские дети ко мне
Подбежали: «Марьям да Марьям!»
А проезжий джигит на коне
Не сводил жарких взглядов с меня.

Поздоровался дважды сосед,
И соседка сказала: «Весна!».
А старушка вздохнула: «Мой свет!
Если б внуку такая жена!»

Я вбежала скорее домой –
И запел наш забытый чунгур.
А из зеркала, споря со мной,
Взгляд влюблённой красотки блеснул.

Ай да дудочка! Дунула вновь –
И опять заиграла она:
«В твоём сердце любовь и любовь,
В твоём сердце весна  и весна!»

И огонь заплясал,  будто кровь,
Заплескала вода, как ручей…
Нет, я выйду на улицу вновь,
Дуну в дудку у сакли твоей…

























ИМЯ   ЛЮБИМОГО


О, как имя твоё звучит!
Так звучит, будто цепи звенья
Сильный конь теребит в ночи…
Так горят в очаге поленья –
Лёгким пламенным язычком
Их смолистый огонь целует.
Измельчая до пепла… в том
Пепле – новый очаг раздует
Новый ветер и новый день,
И зарёю  зажжётся новой
Новый путь к золотой звезде, –
Мой изменчивый, мой бедовый…
О, как имя твоё звучит!
Так звучит в моём слабом сердце,
Будто льются из слов лучи,
Из миров потаённой дверцы.

Что скажу я моим лучам?
«Не светите, прошу, напрасно:
В этом имени – лишь печаль
И лишь малая капля счастья…»

…В этом имени – сто дорог,
И глубин допотопных воды,
Стародавний библейский слог,
В нём – рожденье и смерть народов,

В нём – немыслимый знак вершин,
В нём – таинственность первой встречи,
В нём – судьба, в нём – число один,
В нём – свет истины, что нас лечит…

А лучи мне ответят: «Пусть!
Мы изведали это имя,
Наизусть этот путь, и грусть
Наизусть… Нам не быть другими.
Да, мы будем ещё сиять
Как по звёздам, по буквам этим!
Будем плакать, и петь, и звать,
И на встречный огонь – ответим!»





* * *

В голубом тумане горы,
Золотые в  голубом.
Там, в ликующем просторе –
Дорогой родимый дом.

В тихий вечер трав духмяных
Чуть пьянящий аромат,
Ожерельями-цепями
Огоньки в домах горят.

Мы с подружкой из долины
Возвращаемся домой,
Сколько песен есть старинных –
Запевай любую, пой!

А подруге не поётся,
А подруга молвит мне:
«Твой возлюбленный смеётся,
Ты сгоришь в его огне!
Что ты в нём нашла такого?
Золотистые глаза?
Ведь ещё тебе ни слова
Он серьёзно не сказал!
Покрасуется собою
Перед саклею твоей,
И победой над тобою
Будет хвастать средь друзей!
Загадал уж он, наверно –
Так, как старцы чуют дождь –
Ты, доверчивая серна,
В лапы к волку попадёшь!
Загадал, злодей, добычу!
Не смотри ему в глаза!
Встретишь – отвернись, набычась,
Промолчи, чтоб ни сказал!»

Так подружка говорила –
Нет бы песни сердцем петь!
Как же мне под взглядом милым
Отвернуться, не смотреть?

Промолчать – ну что ж такого?
В этом я, пожалуй, за!
Ведь ещё со мной ни слова
Он, робея, не сказал.
А пока ему молчится –
Пусть смеётся, ничего!
Есть тут, есть одна волчица –
Зубки точит на него!




   
ПРОВОДЫ

Сейчас ты прощаешься с нею,
Несчастной невестой своей,
А я даже плакать не смею,
Могу лишь завидовать ей.

Она свои косы уронит,
Она тебя к сердцу прижмёт.
Она тронет эти ладони,
Она образ твой сбережёт.

А я даже плакать не смею…
В горах притаилась война:
Стоглавым прожорливым змеем,
Бедою, нацеленной в нас.

Уходят сегодня джигиты,
Чтоб выстоять в смертном бою,
Чтоб были враги поразбиты,
Чтоб выручить землю свою.

И вот ты прощаешься с нею…
Быть может, назад  не придёшь,
А я даже плакать не смею,
Не смею показывать дрожь.

Нет прав у меня волноваться
И слёзы ронять по тебе –
Могу только к брату прижаться,
Молясь о спасеньи от бед.

Могу лишь смотреть на долину,
На зелень в лазурной дали,
На гор седогривые спины,
На край заповедной земли…

Смотреть, как становится точкой
Сияющий твой силуэт.
Зачем в мире счастье непрочно,
За что в жизни радости нет?

Когда же к аулу обратно
Сельчане родные пойдут,
Заплачу – «Я милого брата
Дождусь только тут, только тут…»


Аварская   песня


Милый брат мой на чужбине,
В незнакомой мне столице.
Из студёного кувшина
Не попросит он напиться.

И к чему я протирала
Кубачинские кумганы?
Жаркий хворост разжигала,
Поутру вставала рано?

И зачем мне до рассвета
Снился парень в белой бурке?
Милый брат мой этим летом
Не пройдёт по переулку,

Да и друг его хороший
В нашу дверь не постучится.
Знает брат, кто всех дороже
Для родной его сестрицы…

Что же, брат, могло случиться,
Что уехал ты надолго?
Что ж твой друг к твоей сестрице
Не зайдёт из чувства долга?






















Старая   Джаминат


Зачем ты сердце забрал моё?
Зачем ты сердце увёз с собою?
Что я без сердца в селе своём?
Что я без сердца, чего я стою?

Зачем ты душу мою забрал,
И, как зайчонка, запрятал в бурку?
Увёз с собою за перевал –
Иду бездушно по  переулку,

Встречаю старую Джаминат,
И улыбаюсь ей, чуть не плача…
Не знает бабушка: для меня
Нет больше счастья и нет удачи.

Когда-то ветреный Шурави
Лишил вот так же её покоя:
Взяв сердце, сгинул в краю земли,
Её любовь он забрал с собою.

И ходит старая Джаминат
Сто лет одна, как седое солнце.
И шепчет тем, кто лишился сна:
«Не плачь! Твой милый к тебе вернётся!»

Не утешения я ищу…
Вот гром гремит – то вдали, то ближе…
Никто не знает, как я грущу.
Никто не видит, никто не слышит…

















          ВОЛЧИЦА


Плакала в горах волчица –
Долгой песней изнывала.
Может, так могло случиться:
Мать волчонка потеряла.

Может, так могло случиться –
Уходила на охоту.
А вернулась в дом волчица –
Нету в норке никого-то.

Вот и плачет: «Мой волчонок,
Ты куда запропастился?
То ли вышел да спросонок
В пропасть гулкую скатился?

То ль аульские мальчишки,
Что излазили всю гору,
В шапку бросили сынишку,
Унесли в людские норы?»

Отчего ж душа, как прежде,
Горькой песне подпевает?
Может быть, свою надежду
В этот час она теряет?

Может, так могло случиться,
Что душа, пока играла,
Своё сердце, будто птицу,
В синем небе потеряла.

Может, я суровым взглядом
Разобидела джигита,
Он уже не будет рядом,
Он решил, что всё забыто.

Он уехал, не вернётся,
Разорвал он все постромки.
Моё сердце встрепенётся
В этот час в его котомке.

Он ведь сердце, что приметил,
Взял, увёз, как дар неважный…
А душа, как горный ветер,
Плачет глухо и протяжно.

А душа, как та волчица,
Плачет горестно до света:
Как могло всё так случиться?
Моё сердце, где ты, где ты?




ТЫ УЕХАЛ



Ты уехал сегодня в горы,
И в долине зелёно-синей
Ты, как дымка, растаял скоро…
А на сердце – как будто иней.

Будто небо, как лекарь, крошит
Белый бинт ветра. Серой тучей
Надвигается дождь, как ножик…
А на сердце – лишь снег колючий.

Ой, не скоро теперь, не скоро
Этот снег на душе растает…
Я смотрю, как спокойны горы.
И на них иней-снег не тает.

Так они величаво-просто
Носят холод разлук суровых,
Что вершина – то снежный остров,
Что ни сердце – то иней новый.

Знаю, люди вокруг – что горы,
Что вершины в короне солнца:
В каждом сердце – седое горе
И немного любви на донце.

Не растопятся на вершинах
Вековые снега-папахи.
Полюбить я навек решила.
Дольше дождика буду плакать…
















* * *


В ауле пробуждается земля.
В потоках света – солнечные камни,
И – горы самоцветов на полях,
И – сказка о любви твоей близка мне.

Потомок золотых богатырей,
Ты так хорош повадками и статью,
Ты так красив, что в памяти моей
Ты порождён с легендами и знатью.

Быть может, с королями дальних стран,
Быть может, с падишахами Востока.
Но нет, – тебе дал крылья Дагестан,
Судьба твоя – средь звёзд в горах высоких.

И лишь богатыри моей страны
С их ловкостью и верной прямотою,
Весельем, силой, доблестью полны,
Царят в твоей крови волной живою.

Когда они поют – и ты поёшь,
И вспыхивают радужные гимны
Среди небес – как будто дальний дождь
В руке подкову радуги подкинул.

И счастье пробуждается не зря –
Везде, где ты идёшь… Сейчас, весною,
Играет самоцветами земля,
Ручей играет солнышком со мною….

















ГОРЕЦ


Ты напитан солнцем, как цветок,
Вспоен родниками, мой любимый,
Вскормлен с острия стрелы дорог,
И своё несёшь ты гордо имя.

Ты воспитан среди синих гор,
В царстве вдохновенья и свободы.
Восемь рек вели свой разговор
С древней былью нашего народа…

Над тобою – радуги, орлы.
Пред тобою – добрые просторы…
В Ботлихе все юноши смелы
И тверды, что каменные горы.

И нежны, как лёгкий майский мак,
Словно первый снег, чистосердечны.
Ах, я знаю, – остроумны, как
Тост за жизнь на сабле – стали вечной.

Так живи, любимый мой, всегда –
В этих строчках и в хорошей песне.
Пусть тебя преследуют года,
Но они – падут, а ты – воскресни!

























СВЕТ В ОКНЕ

Как быстро темнеет в ауле!
Откуда-то из-под земли
Все тени, что где-то заснули,
Проснулись и ввысь поползли,

И вот незаметней дорога
И ближе гористая цепь,
И в небе отчётливо-строго
Красуется месяца серп.

А небо, как матовый камень,
Пугает своей белизной,
У гор голубыми тенями
Сгущается сумрак ночной.

И вот фиолетовый ветер
Колышет чуть слышно листву –
Аулом прошествовал вечер,
Готовя его к волшебству

Пьянящей, дурманящей ночи
С мерцанием звёзд и цикад…
Мгновенья становятся кротче
Доверчивых чёрных ягнят.

Ах, время, жестокое время!
Уверенно царствуешь ты,
Крыла простирая над всеми,
Легко разбивая мечты…

Без жалости и без печали
Над всеми ты властвуешь вновь.
Когда же – в конце иль в начале –
Погубишь ты нашу любовь?

Как быстро в ауле темнеет!
Как страшно подумать, что я
Любовь уберечь не сумею –
Привычка, остуда, семья.

И тот, кого я полюбила,
Со мной проживёт, одинок.
Ах, что бы там дальше ни было –
Я в сакле зажгу огонёк,

Поставлю его на окошко –
«Свети, – догорай, но свети!
Сопутствуй, хотя бы немножко,
Любимому в долгом пути!»

Глядишь, там попрячутся тени.
Глядишь, там затеплится день.
Как быстро темнеет в селеньи.
Танцует мой свет на стекле…











* * *

Светит солнце в твоих очах –
Радужными лучами!
Счастье, счастье в твоих речах –
Между нами.

Ты мне слово – а я с тобой
Тоже в ответ словечко.
Словно в мячики над судьбой
Мы играем беспечно.

Ах, судьба, – ты сама река…
Водоворот разлуки.
Снова слово издалека
Брошу в родные руки.

Долетит, а быть  может, нет,
Верно ли отзовётся?
Скоро ль, скоро ли твой ответ
Счастьем ко мне вернётся?

Нет, не верю я, чтоб река
Весточку закружила.
И в печали, и в облаках –
Солнышко вечно живо!





















РИСУНОК

На альбомном листе я черчу твоё имя
От тебя вдалеке, от тебя вдалеке…
И вдруг сгрудились буквы горами крутыми,
Будто горы чертила рука на листке!

Вот – вершина одна, вот – вторая громада,
Вот ещё и ещё, – пик высокий застыл…
А за ним – озерцо, и каскад водопада,
И летучая тень от орлановых крыл…

Удивилась сама: в твоём имени – горы!
В тонких буквах скрывалось величие их…
Вот и месяц взошёл, оживляя просторы,
Изумляя сиянием знаков твоих.

В них – скалистая даль и отрада прохлады,
В них – знакомый, таинственный, гордый простор!
Ах, давно бы, давно догадаться мне надо:
Твоё имя срисовано с образа гор!

То пространства разбег и покатость долины,
То стремительный взлёт в недоступную высь…
Вот ведь, имя твоё только до половины
Начертила – а горы зарёю зажглись…

И опять я черчу твоё имя с молитвой –
Только что это? Стало похоже оно
На строку измерений сердечного ритма –
Будто с кардиограммой оно заодно!

Вот – некрупный зубец, это только начало.
Вот – ещё и ещё, вот стремительный пик,
Вот – и пропасть, и пауза… Как начертало
Сердце быстрые буквы, как вызнало их?
Ах, давно бы, давно догадаться мне надо:
Твоё имя срисовано с сердца, – и впрямь:
В нём – и скорость, и ритм, и пульсация взгляда,
В нём – величие взлётов и гибельность ям…

И опять, и опять я черчу имя это –
В нём то сказочность рун, то арабскую вязь
Разгляжу, – то зарю, то цветок первоцвета…
Надо браться за ум, – не за дело взялась!
 


* * *
Орёл, парящий в облаках,
Позвал меня в полёт:
 «Там, за горами, на верхах,
Есть счастье, что поёт!»

 «Нет, нет, прости, печаль моя, –
Сказала я орлу, –
Зачем мне счастье, если я
Ступаю по селу,
А здесь, в селе, – моя любовь,
Любимый мой живёт,
И я его увижу вновь,
Когда он в ночь уйдёт».

И с рыжеватою лисой
Я встретилась потом:
«Так он чабан,  любимый твой?
Пойдём, Марьям, пойдём!
Тебе я тропку покажу –
Вот там, где валуны,
Всегда я вечером слежу –
Там ходят чабаны!»

 «Нет, нет, хорошая, прости, –
Сказала я лисе, –
Я буду лучше здесь грустить,
Стихи слагать ясней.
Он очень горд, любимый мой,
И очень дорог мне.
Я не могу о нём с тобой
Шептаться при луне!»

Плеснула горная форель,
Сверкнула по волнам
И позвала меня: «Ко мне
Скорей иди, Марьям!
Марьям, спасайся от любви,
Беги, Марьям, беги!
Забудь любимого, живи!» –
И по воде круги.

А я форели и лисе,
И горному орлу
Сказала: «Что вы нынче все?
Да вот же я – живу!»




                ОТЗЫВЧИВОСТЬ



Всем отзывается горное эхо –
Свистнет ли в лёгкую дудку чабан,
Песню ли пахарь споёт на утеху,
Иль опрокинет хозяйка кумган.

Друг ли окликнет хорошего друга,
Иль заколышется в кашле старик –
Всем-то подмога и всем-то подпруга,
Горное эхо – любому должник!

Если шепну я любимое имя –
Горное эхо уже тут как тут,
Звуки прошепчет с губами моими –
Люди прознают, как друга зовут!

Выйду в долину я, к небу поближе,
И подзову это эхо к себе.
«Что же,  – скажу, – до сих пор я не вижу
Друга в твоей одинокой судьбе?

Всем отзываешься, к каждому, словно
Глупый щенок, ты бежишь со всех ног.
Знают в горах, знают все поголовно:
Ты одиноко, твой глас одинок!

С каждым ты рядом, отзывчиво, мило,
Что ж не сидится в прекрасных горах?
Может, ты радость свою упустило,
Может, любовь поразвеялась в прах?

Может быть, сердце твоё отгорело
На небывалом холодном костре?
Вот у тебя и до каждого – дело.
Боль одинокому втрое острей!

Вот и меня на селе прозывают –
«Наша помощница, цветик степной!»
Как одинока я – кто-нибудь знает?»
Горное эхо рыдает со мной…




ЛАКОМСТВО


На огонь поставлю чугунок.
В очаге поленца пышут споро.
В чугуночек высыплю песок –
Горсть песка чистейшего речного.

В раскалённый чёрный чугунок
Я добавлю кукурузных зёрен,
Будто здесь цыплёнок-огонёк,
Будто я его кормлю с ладони.

Я ему очистила зерно.
И перебрала, и просушила…
В казанке мешаю – вот оно
По чугунным стенкам закружило,

Лопается. Будто пузыри
Серебристых струй под водопадом,
Прыгает, танцует – посмотри.
Скоро будет лакомство – награда

Маленькому братику, сестре
И тебе, мой ласковый любимый,
Если ты из дома поскорей
Выйдешь и пойдёшь гулять не мимо,

А к своим соседям заглянёшь,
Если будешь ты сейчас проворен,
До того, как все съедим – придёшь, –
Будет и тебе немного зёрен!

Тёплых, и воздушных, и больших,
В круглой миске белою горою
Спящих – наподобие вершин,
Словно наст, хрустящий под ногою.

Знаю, мой любимый, ты – поэт,
И с тобой поспорить не берусь я –
С чем бы ты сравнил – сомнений нет,
Ты сравнил бы! – зёрна кукурузы?

Так воздушны, словно облака.
Белые, – они жемчужной стаей
Мимо рта плывут издалека,
Мимо сёл спокойно проплывают.

А быть может, вот – стада овец
На крутых зелёных горных склонах,
Так белы, что вижу – пас отец
Лакомство-къурмач под небосклоном.





Или, знаешь, нет – Койсу-река,
Что так любит бешеную пляску,
Что купает в волнах облака
И воркует скалам чудо-сказку,

То Койсу-река даёт къурмач:
Щедрыми горстями рассыпает –
Белая волна несётся вскачь,
И барашки белые мелькают.

Зёрнышки воздушные, – они –
Пузырьки воздушной кукурузы!
С чем ещё мне лакомство сравнить?
Нет, с поэтом спорить не берусь я!

А с твоей подружкой дорогой
Я поспорю: мой очаг теплее,
Дом светлее, ласковей огонь,
Лакомство воздушное нежнее!


































                МУЗЫКА


Мы одни. Тихий вечер плывёт.
Ты мне дал разноцветные диски:
Здесь и музыка фильмов индийских,
И романсы, и джаза полёт,
Рок-концерты и диско-хиты,
Моцарт, Шуберт, Свиридов и Глинка.
Ты сказал мне: «Что выберешь ты?
Мы послушаем вместе пластинку!»

Я на это сказала, смеясь:
«Эта музыка слишком простая!
Знаю я, как волнуется джаз,
А как сердце трепещет – не знаю!

Знаю я, как в индийском кино
Мелодичны и радужны песни.
Ты скажи мне словечко – оно
Для меня зазвучит интересней!

Знаю я, как страдает романс,
Как в нём любят встречать и прощаться…
Лучше ты расскажи мне сейчас,
Как призывно и сладостно счастье.

Я люблю «Айрон Мейден», «Пинк Флойд»,
Я и «Рейнбов» когда-то любила.
Но без них вихрем кружится кровь,
В толчее пролетая по жилам.

Я бы выбрала диско-парад,
Но и он помешает мне слушать!
Каждый жест твой и каждый твой взгляд–
Словно музыка, трогают душу!

Что-нибудь лучше мне расскажи –
Голос твой я люблю не напрасно.
В нём мерцает синкопами жизнь,
В нём пульсирует радугой праздник,
В нём романса прощальная грусть,
В нём беспечная пламенность диско,
В нём рок-ритмов гроза… Наизусть
Можно слушать обычные диски.
Но твой голос всегда будет нов,
Бесконечно... Заслушаться можно!
Голос твой мне поёт про любовь,
Про разлуку поёт осторожно.

То насмешлив, то нежен, а то
Так жесток, как бывает, наверно,
Только грохот судьбы, только рок,
Только кара небес за неверность…

Я послушать хочу голос твой –
Эту музыку встречи. Мы вместе!
Лучше, лучше сонаты любой
Эта власть самой ласковой песни…




                РАННЕЕ  УТРО


Золотые кони ходят по долине,
Золотое небо, розовая даль.
В чём же я, любимый, пред тобой повинна?
Отчего на сердце только грусть-печаль?

Оттого, что слово я не то сказала,
Улыбнулась, может, очень уж легко.
А в твоей дороге – сходни да вокзалы,
А твоя дорога – вьётся далеко.

А в твоей дороге бури да погони,
Руку дать не смогут верные друзья…
В золотой долине розовые кони.
Залита долина солнцем по края.

Как испить мне чашу горечи разлучной?
Сердце, словно чайка, кружит в вышине.
Надо, надо было улыбнуться лучше,
Надо бы другое слово молвить мне!

А ещё бы лучше – если б я молчала,
Только обняла бы, только обняла…
Плачет, плачет чайка, плачет как в печали,
Золотые кони бродят у села…






















         

             ТВОЙ ВЗГЛЯД


Под взглядом твоим расцветают цветы.
Везде по долине весёлые маки
Цветут и поют от земной красоты,
От силы земной и весенней отваги.

Под взглядом твоим серебрится река –
Как цепи красавицы, льнёт и играет,
Дрожит и смеётся, –  её ли рука
На берег алмазные льдинки бросает?

Под взглядом твоим разыгрались орлы –
Красивые, вольные птицы предгорий –
Парят и гордятся собою, смелы,
И клёкотом громким приветствуют волю.

Под взглядом твоим над созвездием крыш
Восходят дымы дорогого аула.
Тебе в каждом доме воскликнут: «Крепыш,
Зайди, воскреси нам напевы чунгура!»

Все рады тебе – ты певец и поэт,
Под взглядом твоим все цветы расцветают…
А я лишь краснею да таю... О, нет:
Краснею, как мак, белой льдиночкой таю…






















У  ВОДОПАДА



Всевышним столько создано для нас!
И водопад, и блеск озёрных глаз,
И сказка удивительной реки,
И по снегам хрустящие шаги
Серебряных, весенних, свежих дней –
И – песня о тебе и обо мне!

Всевышний так украсил этот мир!
Звенит вода сильнее сотен лир!
Тугие волны в тёплый берег бьют,
И голосами вольными поют
О том, что жизнь светла и хороша,
О том, что пробуждается душа!

Я так люблю смотреть на водопад –
Не оторвать от бурной пляски взгляд!
От этих струй, как будто от огня…
Ну что же ты всё смотришь на меня?
Всё время ты с меня не сводишь глаз…
Ну, посмотри вокруг – весь мир для нас!




























                У  КАСПИЯ


Мир мерцающий, лёгкий и зыбкий,
Над каспийской волной вдалеке –
Расскажи мне, какие улыбки
Реют в белом твоём ветерке?

Расскажи мне, какие печали
Сдунул ветер с далёкой земли
Там, где волны бесстрастно качали
Неизведанных стран корабли?

Расскажи мне, какие заботы…
Хоть я думаю лишь об одном:
У любимого – снова работа,
Он оставил наш маленький дом.

Он в твоём неизвестном просторе –
В свете солнца, в созвездиях гор…
Бриллиантом пульсирует море
И сверкает бесценный простор.

























              БАБОЧКА


Всё дожди по тропкам каменистым,
Над горами долгие дожди,
Водопадом тополь серебристый
Смотрится у окон… Подожди,

Осень отшумит – и будет солнце.
Тропки перемыты добела…
Только как же так – в моё оконце
Залететь ты, бабочка, могла?

Яркая, красивая, большая –
Ты откуда здесь, в сезон дождя?
Пленница моя, ведь я не знаю,
Чем тебя могу потешить я?

Выпустить – ты крылышки намочишь
И погибнешь, – впрочем, как и здесь –
Пёстрый луг в цветах – пойми, коль хочешь –
Это ткань, простая занавесь.

Сквозняки полощут твой лужочек.
Грустно любоваться мне тобой,
Разноцветный, радужный комочек,
Радостный, доверчивый, живой.

А моя любовь – она не так ли.
Залететь смогла в твоё окно,
И теперь дождей считает капли, –
Жить ли, нет ли – что там ей дано?

А она играет, распускает
Крылья в золотистых огоньках.
Я не знаю, я совсем не знаю,
Как живётся ей в твоих руках.

Может, говоришь ты: «Да зачем тут
Пленница дрожит в сезон дождя?»
Может, не случайно сердце щемит,
Может, зря цветёт любовь моя?



 



              ЛЮБОВЬ


Спросили меня, что зовётся любовью…
Ответила я:
 «Это – вольная новь, и –
Из книги слова были тут наготове, –
«Сколь разных сердец, – столько разных любовей»,
Любовь – теплота во внимательном взоре,
Любовь – это просто бескрайнее море,
Любовь – это счастье единственной встречи,
Любовь  – это счастье, и спорить тут не о чем!»

И только сегодня, холодной зимою, –
Заигрывать солнышко стало со мною,
Я вдруг поняла, поглядев из оконца –
Любовь – это нечто одно, будто Солнце!

Вот то, что  сказать  нам хотело искусство:
Любовь  – это просто единое чувство,
На всех, будто Солнце; для всех, будто море,
Играет лучами в едином просторе!

Для всех, словно Бог, будто наша планета –
Одна. Как я раньше не знала про это!
Нет множества чувств и нет разных любовей –
Одна, будто круг обращения крови!

Другое же дело, что кто-то наивно
На Солнце глядит через крышу овина,
Кому-то приятно исследовать пятна,
А третьим и Солнце само неприятно,

Четвёртый ослеп – даже лучик не видит,
А пятый весь солнечный свет ненавидит,
Шестой обгорел, а седьмой – с аллергией…
Любовь-то одна! – Это мы все другие,

Все разные мы для любви и для Бога,
Один – пессимист, а другой – недотрога,
А третий не верит в любовь, будто в сказки,
И только влюблённый любовью обласкан!






И только влюблённый глядит за оконце –
И видит в очах неба – искорки солнца,
Лучи наполняют его теплотою –
И он бережёт своё чувство святое.

О, он угадает в прохожем, как в брате,
Того, кто познал золотые объятья,
Кто так же, с любовью, в глаза ему глянет,
И кто не предаст, не убьёт, не обманет.

Как можно? – Об этом твердило искусство –
Любви созиданье – единое чувство.
Одно, нам дано, – виноваты мы сами,
Когда нас не греет оно, не спасает.

Тот знает, кто соприкоснулся с Любовью:
«Любовь несчастливая» – что-то другое,
Несчастной любови – совсем не бывает.
Не верьте тому, кто обман повторяет.

Так люди прозвали какие-то бредни,
Тщеславие, морок, обиду и сплетни…
Всё то, где хоть капелька есть разрушенья –
К любви не имеет совсем отношенья!

Любовь – сколь возможно сказать в разговоре, –
Любовь – это новые ночи и зори,
Любовь – это будто бы Ангел за плечи
Вас обнял крылами… И спорить тут не о чем!




















СНЕГОПАД

Снегопад, сначала робкий,
Всё сильней, сильней,– и скоро
Заметёт все наши тропки,
Заметёт все наши горы.

Никого не видно в этой
Снежно-белой круговерти –
Ни злодея, ни поэта…
Всё – безмолвье, всё – бессмертье.

Неужели быстро, быстро
Бессердечная разлука
Заметёт все наши искры –
Наши взгляды друг на друга?

Неужели всё исчезнет –
Всё, что я звала любовью?
Сердца трепетные песни
Заметутся новой новью?

О, бессмысленное время!
Мне недаром говорили:
Ты безжалостно со всеми –
Кто любил, кого любили…

Погоди же! Будет солнце –
Всюду белый снег растает.
Я не зря в сердечном донце
Книгу новую верстаю.

Погоди же! Погоди же!
Заметай разлукой тропки!
Солнце где-то близко… Вижу –
Первый луч, сначала робкий…


















Шепотом…


Я хочу прошептать, прошептать –
Всё равно эта ночь – только грёзы…
Сон – возможность счастливо мечтать
И ронять о несбыточном слёзы…

Я хочу прошептать лишь одно:
Это имя, изменчивей солнца –
То пылает, зовёт, то оно
Ни лучом не посветит в оконце.

Не зайдёт, не заглянет ко мне,
Не прошепчется тихо губами…
Эта ночь… Сад из звёздных камней,
Эти лунные тропы меж нами…

Я хочу лишь одно: прошептать,
Наяву прошептать это имя –
И заснуть, и забыться, и спать,
И смириться со снами другими…
































ОБЩЕНИЕ


Ты мне сказал: «Общаться так легко,
Марьям, с тобою, – так легко с тобою!»
Я улыбнулась: «Да!» – но глубоко
Я от тебя другое чувство скрою:

Как тяжело общаться мне с тобой!
Как тяжело встречаться быстрым взглядом
И думать: вдруг откроется любовь –
Блеснёт в моих глазах осколком клада…

Как тяжело с тобой общаться мне!
Я думаю: а вдруг тот облик зыбкий –
Двойник твой, что являлся мне во сне, –
Появится на миг в моей улыбке?

Бесстрастно отражают зеркала
Твой гибкий стан и новую причёску…
Чуть-чуть, – и выдать тайну я могла:
Мой взор – в лучах весны и звёздных блёстках!

Но ты глядишь в него и говоришь:
«Марьям, с тобою так легко общаться!»
… Какое ж ты дитя, какой малыш,
Как тяжело от друга прятать счастье!















ПЕСНИ  ЛЮБВИ


От песен твоих исцеляются раны, –
А  всё ж ты смеешься со мною, любовь!
От взглядов твоих вмиг добреют тираны, –
Так ты погляди на любимого вновь!

Пусть выбросит он свою скучную хмурость.
И пусть улыбнётся желанной весне,
Пусть мир на него, удивлённо любуясь
Глядит, потому что он нравится мне!

И пусть он поёт, – просыпается рано
И поздно ложится, сказав «Ай лаззат!»
От песен его исцеляются раны,
И солнце, как зайчик, танцует в глазах!






























Чудесный день

Чудесный день! У гор вершины
Сверкают снегом золотым;
Лучами залиты долины,
Султаном ввысь восходит дым…

Родные гости в саклю входят,
Садятся рядом, у огня.
Средь них и тот, кто не выходит
Давно из сердца у меня.

Горит очаг, трещат поленья,
Как звёзды, рдеют сонмы искр.
Продлись, прекрасное мгновенье,
Общенье с милыми – продлись!

Я угощаю ботищалом,
Сухим шербетом и хурмой.
И говорю: вы навещали б
Почаще дом радушный мой!

Они в ответ: «Марьям, пожалуй,
Прочти нам новые стихи!»
«Ах, нет! – гостям я отвечала, –
Ведь новой нету ни строки!

Прочту из Пушкина цитату:
Направлен был поэта взор
«На отдалённые громады
Седых, румяных, синих гор».

Поэт любил Кавказ крылатый,
Суровых гор спокойный вид.
Рассветы наши и закаты
И нам воспеть душа велит!
Была бы я таким поэтом!»

(…Писала б я не про Кавказ,
А, может, только лишь про это:
Про милый взор любимых глаз.
Про то, как пальцами ломает
Один красавец мой шербет,
Как мирно кофе попивает…)
Но я, конечно, не поэт!





РАДУЖНОЕ   СЧАСТЬЕ


В Дагестанских горах говорят:
Кто за радугу смог подержаться,
Так тому, год за годом, подряд
Жизнь дарить будет радость и счастье.

Эти радуги так высоко…
А одна опустилась в долину
И по лугу пошла так легко –
Золотая, как перья павлина.

И, играя, блестя, вдруг ко мне
Прямо в руки доверчиво ткнулась –
Сразу вспыхнули брошки камней
На дорожке, леса встрепенулись,

Птицы сладко запели… С моим
Счастьем – что стану делать одна я?
Я пойду и скажу: «Исмаил,
Посмотри – в небе радуга тает…

На ладонях она у меня
Танцевала в весенней долине,
Торопись же, вскочи на коня,
Прикоснись ко второй половине,

Догони это чудо-кольцо.
Будем счастливы оба…»
 Но снова
Я робею и прячу лицо,
И о счастье не молвлю ни слова…
















* * *


В дымном воздухе пахнет весною…
Одного не могу я понять:
Почему ты сейчас не со мною –
Почему ты уехал опять?

Что, скажи, тебя манит куда-то?
Что тебя всё в дорогу зовёт?
Разве там величавей закаты?
Разве птицам вольготней полёт?

Разве так же цветут абрикосы?
Разве так же чарует весна?
Здесь роскошные чёрные косы –
С блеском звёздочек! – носит луна.

Там луна и бледней, и туманней…
Что за звёзды там? – мельче монет.
Никого там не встретишь желанней,
Ничего там хорошего нет.

Так зачем расстаёшься со мною,
И зачем уезжаешь опять?
В дымном воздухе пахнет весною…
Одного не могу я понять…





















В  эту ночь



Ночь. Звёзды на небе, что бисер, крупны.
В долине – цепочки огней.
Так тихо на свете, как будто войны
Совсем нет на этой войне.

Как будто любимый вдруг может пойти –
Гулять, любоваться луной.
Как будто к нему я могу подойти,
И он будет вместе со мной…

Как будто он лёгкую руку мою
Сжимать будет в жарких своих,
Как будто я тихую песню спою –
Мелодию лишь для двоих…

Как будто ко мне он прижмётся, а не
К прилежной винтовке своей,
Как будто в честь жизни при этой луне
Зажглись ожерелья огней…




























МОЙ   ЛЮБИМЫЙ



Ты нежен со мною, а с недругом зол, –
Прекрасный мой, гордый, свободный орёл!
Андийская бурка на сильных плечах…
Входи, я зажгу посильнее очаг!

В  узорной шкатулке подарки твои…
Я серьги надену, что ярче зари,
Браслеты надену, что жарче огня,
И песню спою про тебя и меня:

В глазах твоих – грёзы,
О, мой любимый!
А губы, как розы,
О, мой любимый!
А волосы – ветер,
А брови – как полночь…
Ты песней ответной
Приди мне на помощь:

Ты спой мне, что любишь одну лишь меня,
Что к сакле моей гнал по свету коня,
Что ветер не мог за тобою успеть,
Что песню ты сложишь, чтоб вместе нам спеть…

Пока я готовлю халву и хинкал
Тому, кто достойней незыблемых скал,
Тому, кто нежней, чем весною трава, –
Тебе, мой любимый! – иль я не права?















* * *


Над миром разгорается заря –
Там где-то, за горами, встало солнце…
Но нам его не видно; втихаря
Глядит надежда в тёмные оконца.

Но вот рассветный сумрак: тает ночь,
И льётся млечный путь на чёрном небе
Туда, сюда – как лужица, – и прочь
С земли уходят призраки и темень.

Над миром разгорается заря –
Сначала недоверчиво, несмело…
Но вот переливаются, горят
Её лучи, – всё, как она хотела –

И вот уже не завтра, а сейчас
Меняет Космос холод на улыбку,
Становится теплей небес окрас,
Хотя даль утра призрачна и зыбка,

Но вот уже оранжевый цветок
Окрасился под жаром в смуглых далях,
И наливает силой лепесток,
И раскрывает новый… дале, дале…

И вот уже господствует заря –
Заря вовсю царит на синем небе,
И белый свет ликует, и не зря
Пленительною былью стала небыль…

Над миром разгорается заря…
Да ты и сам сто раз всё это видел…
Поверь, так расцвела любовь моя…
Не может быть, чтоб ты меня обидел!












ЧУДО  ПРИРОДЫ


Вот растение чудное посадила я!
Вырос венчик, стебелёчек, сборочки-края…
Чуть заметен стебелёчек, – а зелёный лист
Сборками растёт-хлопочет… Что тут за каприз?

Что за ушки, что за рюшки? И сказала я:
«Не спеши, росток, послушай: ты не сборь края,
Ты, салат, расти ровнее: стебель в рост пусти,
А потом уж ты сумеешь листья нарастить!
А не то, смотри, придётся вырасти кривым:
Лист сминается и вьётся, стебелёк за ним
Подрасти не успевает…  Ты не торопись!
Ты, о стебле забывая, гонишь новый лист!»

А салат сказал: «Умна-то, я смотрю, Марьям!
Учит, как расти салату… Я учён и сам!
Ты взяла бы, посмотрела на свои стихи…
Новый листик то и дело, новый бег строки…
А опора, где опора? Стебель где в стихах?
Твой любимый? – Вот умора! Твой красавец? – Ах!
Ботлих летом навещал он, – да забыл о том.
Ты ж об этом написала виршей целый том!
Невеликий стебелёчек у тебя в стихах!
Только месяц, между прочим, был здесь вертопрах!
Ты ж себе пообещала ждать его сто лет…
Ты ж поэму написала, где основы нет!
Только сборочки да рюшки, только  – «я люблю…»
А послушать-то, послушать!»
«Замолчи, молю!» –
Закричала я салату, – «Замолчи совсем!
Вот тебя, такого гада, срежу с грядки, съем!»

…Закручинился, заохал, завздыхал салат:
«Ведь я прав, – сказал неплохо; прав я, хоть и гад!»
Я сказала со слезами: «Помолчи, молю!
Я паршивца в наказанье завтра не полью…»
…Вот растение чудное посадила я!
Вырос венчик, стебелёчек, сборочки-края…
Чуть заметен стебелёчек, – а зелёный лист
Сборками растёт-хлопочет: чудо и каприз…






   ВЫБОР


Мне надо было уезжать сейчас в Махачкалу,
Чтобы стихи в печать отдать – закончен долгий труд.
А как уехать и куда, – и кто в том виноват,
Что день рожденья – вот беда! – сегодня у Сайрат.

Издатель мне назначил день и будет ныне ждать.
И нынче у сестры твоей все будут пировать,
И ты на старой чагане – какая в струнах дрожь!
Как будто только обо мне, –  все песни пропоёшь.

С утра хожу туда-сюда: и что же мне важней?
Печатать книгу – это да; идти ль к сестре твоей?
Коль не поеду по делам, – ведь не поеду, нет –
Тогда самой мне стыд и срам: какой же я поэт?

Коль я поеду, – я поэт! – то как любовь моя?
Ты будешь песни петь... О, нет! Сегодня я – не я!
Литература мне важней или моя любовь?
И надо выбрать поскорей – страдаю вновь и вновь…

Вдруг сердце шепчет: «Не беги! Ведь всех важнее – я!
Что без меня твои стихи, и что – любовь твоя?
Давай, Марьям, ложись в постель, и пощади меня!
Меня такая карусель загонит, как коня!»

И я послушала – о, да! Послушала совет –
И ни туда, и ни сюда я не отправлюсь, нет!
Я уложу себя в кровать – ведь я сейчас больна!
Хромает пульс, нельзя вставать, и дальше –  тишина!

Пусть все дела, друзья с тобой, – всё будет без меня!
Я подарю себе покой и ласку просто дня.
Люблю литературу я, и я люблю тебя!
Но всех дороже для меня и всех любимей – я!

Спасибо, сердце! Твой урок я не забуду, нет!
Ты ускореньем, точно в срок настукало ответ:
«Не забывай себя любить, прекрасная Марьям!
И долго будешь свет дарить работе и друзьям!»




 
МАХАЧКАЛА


Белый город мой, Махачкала,
Белый у зелёного простора.
Как живёшь ты, как твои дела?
Может быть, увидимся мы скоро.

Ты на перекрестьи всех времён,
Над скрещеньем рек – земных артерий,
Город Порт-Петровск! Былых знамён
Над тобой найду ли блеск теперь я?

Знамя величавого Петра,
Чёрно-жёлтый флаг былого трона,
И кумач, что был ещё вчера –
Где они сейчас, твои знамёна?

Нынче бело-ало-синий флаг –
Флаг российской давешней торговли –
Неба высь в ладонь к себе взяла –
Этот флаг теперь над белой кровлей.

Но сдаётся мне, Махачкала,
Белый город в Божеском просторе,
Флаг твой – это тени крыл орла,
Флаг твой – это Каспий, Каспий-море.

Флаг твой – это горы за спиной,
Флаг твой – это песня о свободе,
И любовь, которая со мной
Продолжает жить в моём народе.

Флаг твой – это вольность и печаль,
И родных дерев литые корни…
Сердце моря бьётся о причал,
Волны – всё сильней и непокорней…

Ты – на перекрестьи всех времён.
Здесь сам город – знамя на просторе!
Это полотно из трёх знамён:
Небо, горы гордые и море!






Облако любви



Я попала в облако любви…
Всех деревьев радужные взгляды
Говорят мне: «Только  позови
Милого – он сразу будет рядом!»

В озере блистающем вода
Дарит свет – улыбка за улыбкой.
Гулит мне: «Зови, он скажет – да,
Остальное в этом мире зыбко!»

Только ветер шутит надо мной:
В этом сквозняке поди, откройся! –
«У него есть та, кто шепчет – мой,
Он – её, не твой, не беспокойся!»

Облако любви – куда идти?
Дымной былью город зачарован.
К милому открыты все пути,
Все дороги под весенним кровом…

























БАРСУЧОК


Шла в долину я под горку –
Накосить травы серпом,
Барсучок, я вижу, норку
Обустроил под бугром.

Вот и сам он на пороге,
Говорит со мною сам:
«По делам, я вижу ноги
Ты направила, Марьям?
Верно, надо потрудиться!
Чтоб добротным был весь дом!
Даже маленькая птица
Хоть пушинку, а в гнездо!
Расскажи мне, что имеешь,
Чем, Марьям, владеешь ты,
Чем своё богатство меришь, –
Кроме внешней красоты?»

И, поглаживая шерстку,
Барсучок взглянул в глаза…

 «– У меня богатства  – горстка,
Я не знаю, что сказать.
Трудовые мои руки  –
И привычка жить трудом,
Верность сердца в час разлуки,
Если друг покинет дом.
Вот моё богатство, если
Не считать ещё, – звенят
Сотни песен, славных песен
В лёгком сердце у меня!
Вот всё то, чем я богата,
Что по жизни я несу!»

«Ах, Марьям! Ведь маловато, –
Пожалел меня барсук, –
Я и сам тружусь всечасно,
В тёплой норке у меня
Что ни день, растут запасы,
Прибыль новую манят.
Маловато, маловато
Понимаешь в жизни ты!
В час разлуки нужно злато,
А не верность и мечты.
А звенеть должны мониста,
Песни – что! Такая блажь!
Голосочек серебристый
На базаре не продашь!
Может, в жизни ты – трусиха?
Неразумна ты – беда!
Нет, была б ты барсучихой –
Не женился б никогда!»

И полез красавец в норку,
В золоченую свою…
А я шла себе под горку,
Всё иду себе, пою…




ДОРОГА К СОЛНЦУ


Маленький блестящий муравей
Стал взбираться вверх по стеблю розы –
От корявых глиняных корней
Ввысь, туда, где песнь поют стрекозы,

Где струится золотом простор,
Где цветенье радуги и счастье…
Для него ведь стебель – выше гор,
А с вершины трудно возвращаться…

Вот он вверх бежит через шипы,
Огибая черешки у листьев.
Он спешит – как будто зов судьбы
Поманил его к неясной выси.

Там, где солнцем кружится цветок,
Где горит трепещущее счастье,
Где сияет каждый лепесток
Словно знамя света над ненастьем…

Я – как этот бедный муравей,
Устремляюсь ввысь в томленьи счастья,
Я тянусь к тебе – любви своей,
Но с вершины трудно возвращаться.

Может, я устану, упаду, –
Может, и силёнок не достанет –
Но иду – что к Солнцу, я иду,
И надеюсь: счастье не увянет,

Я иду… Вокруг меня поля
Реки, горы, звёзды и рассветы.
Я иду – вокруг меня земля,
Светит солнце счастья, светит где-то.












КОНСКИЙ   ЩАВЕЛЬ

По-над быстрою рекою,
Шёлковой травою,
Кони мчались к водопою
Горною тропою.

И где цокали об камни
Звонкие копытца,
Там и вырос конский щавель –
Травка-молодица.

По-над быстрою волною
Вырос щавель хлебный,
Серебрится под луною
Силою целебной.

Там, где мы с тобой гуляли
Под луной зелёной,
Мы с сестрёнкой собирали
Лист посеребрённый.

Завтра будет в доме радость.
Будет праздник в доме,
Мы на стол поставим сладость
В мисках, как в ладонях.

Есть хинкал с буркивом вместе,
Ботищал и пловы,
Есть натюгь – с орехом тесто,
Есть баккук медовый.

Сколько сделано – не шутка! –
В этот день к застолью…
Улучу ещё минутку –
Дорму приготовлю.

Мясо с луком размешаю,
И добавлю риса,
Заверну всё это в щавель –
В дорогие листья.

Притомлю затем с бульоном
В казанке чугунном…
А огонь – точь-в точь влюблённый,
Весь дрожит, как струны.

Если гость среди застолья
Кушанье похвалит –
Ах, искусна ведь не столь я! –
Вкусен горный щавель!

Одному средь многих прочих
Вдруг взгрустнётся гостю:
Вспомнит: бросил в небо ночью
Звёзды полной горстью…

А они коням под ноги
Сыпались по тропке, –
Где весной мы собирали
Первый щавель робкий…










У  ОЧАГА



Я разжигаю огонь в очаге –
Боже мой, как мне согреться?
Как от тебя, от тебя вдалеке
Мне обогреть своё сердце?
Щепки дрожат в моих бедных руках,
Искры, чуть вспыхнув, остыли –
Я от тебя, от тебя далека,
Так почему ж мы с тобой далеки,
Путь твой неясен и долог.
Дальних кочевий твоих огоньки
Скрыл от меня звёздный полог.
Скрыт от меня твой неведомый путь,
Отнят незримою властью.
Может, тебе тоже, тоже  чуть-чуть
Искр не хватает для счастья?
Может, костёр твой в холодных горах
Не разгорается быстро?
Я разожгу свой домашний очаг –
Вспыхнет огонь золотистый.
Вспыхнет, запляшет, как в пляске койсу,
Будто зурна распоётся.
В маленький дом на ладонях внесу
Круглое, жаркое солнце.
Я запою песню вместе с огнём –
Быстро дрова заалели!
Горы согреет мой маленький дом!
Путнику станет теплее.
Люди увидят огонь золотой,
В дом мой зайдут, чтоб согреться.
Всем здесь тепло, но в разлуке с тобой
Мне не согреть только сердце.













ЭХО


Где ты? Как странно пространство просить.
Время – любви помеха,
Что-то забудется… Не воскресить.
Где ты? – лишь горное эхо
Мне отзывается… Где же ты?
Дай мне слова надежды!
Время развеет по скалам мечты.
Где ты? – скажи мне – где ж ты?
Жемчугом белым рассветный луч
Выкатится из створок
Раковин гор, – ты красив, могуч!
Знал бы, как ты мне дорог!
Крикну я в горы: «Как я люблю!»
Сердце моё в печали.
Эхо ответит мне: «Лю-я-лю!»
Горы пожмут плечами.
Я от тебя теперь далека,
Пусть будет путь твой светел…
Эхо шепнёт мне: «юялюка!»
«У-лю-лю-лю» – ответит.
Ах, бормотание синих гор!
Всё невпопад, напрасно!
Отнял любимого ваш простор,
Скрылся мой месяц ясный!
Разве дождусь, когда он назад
Тропкой родной вернётся?
Знаю, померкнет от слёз мой взгляд,
В косах поблекнет солнце!
Ах, губы глупые! Вас молю
Больше не молвить слова!

… Эхо грохочет: «Как я люблю!
Скоро приеду снова!»













Лёгкая травинка


Лёгкая травинка на замшелом камне!
Ветерок ты ловишь тонкими руками,
Как ты проросла здесь? Как тут удержаться?
Изо всех силёнок ты спасаешь счастье!

Бедная травинка! Страшно здесь под вечер:
Не за что держаться и укрыться нечем,
Чем тебе питаться на суровом камне?
В жизни удержаться как тут корешками?

Лёгкая травинка! Бедная сестричка!
Ты в жестоком мире просто невеличка:
Сдует тебя ветер, сломит непогода,
И спасать не будет твёрдая порода!

Я любовь, сестричка, так же вот взрастила:
Семечком на камень сердца обронила,
Расцвело под солнцем чувство между нами –
Мной и тем красавцем, – тем, чьё сердце камень…

Только солнце скрылось, да спустился вечер –
А моей любови удержаться нечем.
Неужели в пропасть сбросит её ветер?
И никто не спросит, как жилось на свете…























        КАПЕЛИ



В Москве весна… О, как ты там живёшь?
Жить без тебя так долго не могу я.
Лишь дунет ветер с гор – по телу дрожь
И на губах волненье поцелуя.
А там в твоей Москве – опять весна,
И свиристят трамваи, словно птицы,
Не верю я, чтоб ты лишился сна,
Чтоб смог, как я, в кого-нибудь влюбиться.
И вот уж слёзы, слёзы по щекам…
В твоей Москве такие же капели,
Лучами солнце лёд целует  там,
И кто весной не плачет, в самом деле?
Весна в Москве. Стремительный апрель.
Сама к тебе примчаться не могу я.
Москва в слезах. По всей Москве – капель.
И всюду, всюду – солнца поцелуи.
































    ПЕРЕД РАЗЛУКОЙ


Полыхают радуги и грозы,
Полыхают жарко без огня.
Неужели зимние морозы
Выстудят всё сердце у меня?

Знаю, что уедешь ты в столицу,
В белый неизвестный стольный град.
Неужель не сможешь измениться,
Тем же возвратишься ты назад?

Любящим, улыбчивым, счастливым,
Увлечённым доброю судьбой.
И таким волнующе-красивым,
Как морской изменчивый прибой?

Приезжай в каникулы, в морозы.
Горы будут в бурках снеговых.
Отпылают радуги и грозы –
Ничего! Мы вместе вспомним их.

Я в очаг сухих ветвей подброшу,
Радуги сверкнут в глуби огня.
Потому что ты такой хороший.
Ты такой хороший у меня…

























ПРОЩАНИЕ

Как быстро темнеет в селеньи!
Ведь только звенела земля –
Вдруг солнце исчезло без тленья,
И темень накрыла поля.

Не как в подмосковных пролесках:
Сгущается, меркнет заря,
И медлит, в сверканье да блеске.
Прощается, ярко горя.

И я бы хотела прощаться,
Как чудо-заря под Москвой:
Всю жизнь в разговорах о счастье,
Весь день – в любованьи тобой,

Весь вечер – в любви да в сверканьи,
В легчайшем касании рук,
Чтоб чувствовать диво дыханья
И таинство вечных разлук…

Но кажется мне, ты умеешь
Прощаться, как солнце в горах:
Прекраснейшим ликом темнеешь,
Надежду превратствуя в страх,

Отрекшись от чувства былого,
Отрекшись от мыслей былых –
Оставив последнее слово
Бессмысленной мглой для двоих.





















              У ПРИЧАЛА


Над Каспием седым святая тишина.
Ещё рассветный час, нет марева от зноя,
Лишь чайки над волной, лишь белая волна,
Лишь память о тебе соседствует со мною.

Расстались мы с тобой – на год или на век,
Разъединили нас разлука и дорога.
И всё же ты со мной, любимый человек –
На год или на век  – ничто не будет много.

Вот скоро загудят большие корабли –
И миг свиданья нам затмит часы разлуки.
И снова я иду сюда, на край земли,
Где чайки говорят со мною, как подруги.

Над Каспием седым поют-шумят ветра,
Я верю – нам с тобой обещан светлый вечер,
Мы будем вспоминать, как были врозь вчера.
Я верю – для любви и долгий век не вечен.

Над Каспием седым святая тишина.
Я подойду на миг к заветному причалу.
Передо мной волна, со мной – моя страна,
И песня о любви, где ты – всему начало.




















* * *

Что остаётся, когда отгорает любовь?
Память о встречах, желанье увидеться вновь,
Вновь поглядеть в драгоценно-родные глаза,
Договорить о любви, о себе  досказать…

Что остаётся, когда отгорает любовь?
Сердце не бьётся, уже не волнуется кровь.
Ветер спокойней и солнца лучи холодней.
Знаю, останется память волнующих дней.

Что остаётся, когда отгорает любовь?
Строки ненужных, никем не прочитанных слов?
Тихий комочек тоски у душевного дна?
Знаю, останется музыка – только она!

Музыка – память, и музыка – сказка, и свет!
В музыке я доскажу тебе всё, чего нет –
Будет мелодия двух обнажённых сердец…
Нет, для любви никогда не наступит конец.

Словно костёр, что ушёл в мировое тепло,
Наша любовь станет музыкой смерти назло,
Будет звучать по галактике, будет вести,
Будет стада белых звёзд со свирелью пасти!

Разве любовь отгорает? Ты слышишь ответ:
Нет, это мы умираем, а музыка – нет!
Музыка вечна, как вечны потоки огня.
Только сердечно поверь мне и слушай меня!



















    УПРЁКИ


Утром иду я чуть свет за водою,
Ласточки ветер стригут над землёю,
Ласточки начали мне щебетать:
 « Стала любимого ты забывать!»

Тополь у тропочки стройный, лучистый,
Шепчет встревожено голосом чистым…
Что это, что это стал он шептать?
 «Как же ты можешь любовь забывать?»

Что там цикады в осоке запели?
 «Может ли, может ли быть, в самом деле,
Чтобы Марьям позабыла джигита,
Чтоб всё, что было – вдруг сразу забыто?»

Ну и денёк! Всюду слышу тревожно:
 «Как же ты можешь?» и «Как же так можно?»
 «Это немыслимо» – ветви поют,
«Как же так?» – травы по ноженькам бьют.

У родника золотые стрекозы
Трепетно пляшут – вновь слышу вопросы.
Ну, вы-то что мне хотите сказать?
«Что же ты стала его забывать?»

Ну и забуду! Какое тут чудо?
Я своим мыслям хозяйка покуда,
Что всем за дело? Возьму и забуду!
Новое счастье хочу – и добуду!

Я к роднику наклонилась…Родник
Проворковал: «Да не слушай ты их!
Верно, забудь ты джигита, Марьям,
Память отдай моим чистым волнам!»

Ой, что случилось с тобой, родничок?
Ты, что ни утро, молчок да молчок.
Вдруг, словно древний, ворчливый старик,
Ты говоришь мне такое, родник!

Вот я сейчас голубую волну
Глупую, знаешь, – сама упрекну:
Как же ты можешь мне так говорить?
Это немыслимо! Может ли быть?










              ЖИВОТНЫЕ


Сидят в тени деревьев кот и кошка.
Сидят часами друг напротив друга.
Я думала: вот скука! Как так можно
Сидеть без разговоров в час досуга?

Мы, люди, всё на свете обсуждаем:
События, политику и моду,
Соседей, сослуживцев и погоду, –
Ну, словом, всё, что знаем и не знаем.

Болтаем в час разлуки и встречанья,
Болтаем битый час при каждой встрече,
Как будто мы стесняемся молчанья…
Влекут нас, как магнит, пустые речи.

И я не понимала, как так можно –
Животные сидят друг против друга,
И чуткая родная бестревожность
Очерчивает их каким-то кругом.

О чём их речь? Безмолвные сказанья:
Мы рядом, мы живём на свете белом.
Хороший день, приятное свиданье,
Приятельская встреча между делом.

Нужны ли затяжные разговоры,
И споры бестолковые – нужны ли?
Когда есть ветерка прозрачный говор,
Когда есть жизнь, – когда есть всё, чем жили…

И я не понимала – и могла ли –
Понять: на свете есть такие речи…
Но вот комочек теплоты меж нами
Возник и зашептал своё при встрече…

Как будто тёмный приглушённый говор,
Как будто первобытный сон природы…
Исчез куда-то современный город,
Исчезли люди, годы и народы,

Остались мы и светлый день, и где-то –
Знакомых птиц святое щебетанье…
И мотыльками белыми планеты
Кружились в поле нашего свиданья.

 









МОЛЧАНИЕ

Я вспоминаю тот наш разговор –
Долгие вёрсты у нас за плечами…
Мы в окружении льдов синих гор…
А вспоминается только молчанье.

Смотришь упрямо на косы мои.
Робко я взором тебя вопрошаю –
Кружится снег и пою соловьи,
Только зачем снова я воскрешаю

В памяти тот разговор ни о чём –
Ведь ничего толком мы не сказали
Ты говорил, что ты будешь врачом,
Я – что вчера мы котёнка искали,

Ты говорил, что ты любишь друзей
И провожал одного на вокзале.
Я – что хочу основать здесь музей.
Видишь, как много тогда мы сказали.

Ты мне рассказывал, как в старину
Люди в горах врачевали болезни.
Я говорила про мир и войну.
И про музей в честь легенд или песен.

Мы говорили под солнцем зимы –
Тем , что горит золотыми свечами…
Да. Рассказали про многое мы –
А вспоминается только молчанье…














Над  осколками


Оставьте меня, подруги,
Родные мои, оставьте…
Как я могу о друге,
Потерянном мной, – не плакать?

Потерянном мной, забытом,
Забытом и невозвратном,
За пропастью дней, за бытом
Затерянном, непонятном…

Моём непрожитом счастье,
О звёздном моём супруге…
Родные мои, оставьте,
Оставьте меня, подруги!

Оставьте, – я буду плакать…
Сказал он, что я забуду…
(Сказал он, что можно память
Разбить, словно это блюдо!
Сказал он, что можно сердце
Пронзить, словно это масло,
Кинжалом! Что искры светят,
Потом прогорят да сгаснут!
Сказал он, что можно душу
Швырнуть, как ненужный свиток,
В костёр!)  …Он сказал, подружки,
Что может быть всё забыто!

И как мне теперь не плакать
Об этом жестоком друге –
Непрочном таком, как память, –
Оставьте меня, подруги!










ПРОБУЖДЕНИЕ   ВЕСНЫ


В предгорьях просыпается весна,
Становятся медлительней закаты,
Такой покой, такая тишина
Разлиты в этом воздухе крылатом.

Такая тишина, такой покой, –
Желтеет голый лес, краснеют горы,
И, если вдруг мы встретимся с тобой,
Я позабуду все слова укора.

За что корить? За то, что ты забыл,
Совсем забыл тропу к моим воротам?
Что взор твой, слишком пламенный, остыл,
И сердце охладело отчего-то…

За что корить? За то, что мне ясна
Причина отчужденья и остуды?
Смотри-ка: пробуждается весна,
И в колыбели гор проснулось чудо…





























Роза мечты

Эта роза расцвела навстречу утру,
Приоткрыла золотые лепестки,
Зарумянилась блестящим перламутром
И росинки удержала у щеки.
Лепесток один, другой – и вот раскрылась,
И раскрылась вся, горя в лучах любви.
Вот росинка со щеки уже скатилась,
Затерялась в складках платья у земли.
Ах, любовь  моя сама, как эта роза
Вся раскрылась под улыбкою твоей,
Не боясь упрёков горьких и морозов,
И насмешек от завистливых людей.
Не боясь, что утро новое настанет,
Дунет ветер холодами снежных гор,
Час цветения пройдёт, она увянет,
И осыплется пленительный убор.
И останется ненужный голый стебель,
Выпускающий напрасные шипы,
Защищая испаряющийся в небе
Образ милой распустившейся мечты.































СТОРОЖЕВАЯ   БАШНЯ


Чёрная башня сторожевая!
Ты среди гор с незапамятных лет.
Ты над аулом стоишь, как живая,
Видишь всех раньше бегущий рассвет.

Солнце тебя издалёка заметит,
Лучик приветствия сразу пошлёт,
Розовой радостью камни осветит –
Башня всех раньше встречает восход!

Башня, да ты и луну золотую
Видишь всех раньше в созвездии гор.
Видишь всех раньше весну молодую,
Что королевой восходит в простор.

Башня, а видишь ли ты серпантины
Сотен дорог, что ведут от села?
Так на которой из них тот мужчина,
Тот, в ком любовь я узнать бы могла?

Тот, о котором бы сразу сказала:
Вот, и вернулся в село Исмаил!
Где он? Быть может, уже у вокзала?
Видишь ли каменным сердцем своим?





















ТВОЙ   ГОЛОС


Голос твой, будто музыка солнца,
Голос твой, будто песня костра.
То грустит он, а то улыбнётся,
То сердит, то доволен с утра.

Голос твой для меня, как награда –
Различать в нём так сладостно мне
Смех зурны, звоны струй водопада,
Плеск форели в стоглавой волне.

Дальний гром, покоряющий горы,
Сладкий лепет цветущих садов,
Переклички зелёных просторов,
Перезвон золотых городов.

Поступь грозную гордого рока
И судьбы легкокрылой шаги…
Нынче нежный, а завтра – жестокий,
Голос твой, как пожатье руки.

Я пытаюсь улавливать с ходу,
Что сегодня ещё зазвучит:
Чувство долга и чувство свободы,
Слабый мак и сверкающий щит,

Острый нож и холодное пламя,
Жаркий ветер и мягкий туман –
Телефонные звенья меж нами…
Звёздный путь, мировой океан…

Как звучит твой единственный голос –
Никогда не смогу передать…
Ты звонишь… Улыбнусь, успокоюсь,
Чтобы вновь волноваться и ждать…













ПРОСЬБА

Нынче брат мой уезжает
В дальний город на базар.
«Что тебе, сестра родная,
Привезти – скажи, чтоб знал?
Я хочу подарок знатный
И богатый привезти,
Чтоб ждала меня обратно,
Волновалась о пути!»
Обняла тогда я брата:
«Пусть подарка не видать –
Я всегда тебя обратно
С нетерпеньем буду ждать!
Если ж хочешь ты подарком
Вдруг порадовать меня –
То купи браслетов ярких –
Что сверкают и звенят!»
Брат ответил: «Неужели
Приукрасить хочешь ты
Милый облик, стан газели,
Образ, полный красоты?
Крепче всех цепей краса-то
Но коль надо, – пусть звенят!
И позвал меньшого брата:
«Что Фазиру от меня?
Что, Фазир, о чём мечтаешь –
Может, сбудется, проси!»
Младший брат ответил: «Знаешь,
Синих стёкол привези!
Через стёклышки такие
Можно Солнце рассмотреть,
Ну, а я хочу впервые
В синем мире жить – глядеть!
Будут горы снеговые
Посиней, чем небеса.
Будут дали голубые
И лиловые леса!
И подснежник белый, белый
Будет сине-голубым
Кот Дымок, наш кот несмелый,
Станет синим, словно дым!


Будет синей наша сакля –
Вся саманная стена,
Будут синими – не так ли –
И мечеть,  и вся страна!
В бирюзовую долину
Фиолетовой тропой
Лошадь синюю, окликнув,
Уведу я за собой!
А когда закатный лучик
Подрумянит небеса,
Станут пурпурными тучи,
Станут алыми леса!
Речка синяя исчезнет,
Растворившись в синеве,
Всё здесь будет интересней,
И чудесней, и новей!»
Старший брат сказал: «Несложно
Привезти козе баян,
Но не верю, что возможно
Приукрасить Дагестан!
Разве можно быть красивей,
Разве можно быть новей,
Чем стране в прекрасней силе
Вечно юных новых дней!
Разве можно быть прекрасней –
Хоть наш край и юн и нов, –
Чем рассказ, что не досказан
Потаённой тьмой веков?
Древней песней не пропетой,
В цель нацеленной стрелой –
Край героев и поэтов,
Край весёлый, нежный, злой!
Ладный, как слова молитвы,
Непреложный, как намаз,
И за пляски, и для битвы, –
Для легенд взрастивший нас!
Приукрасить – что за басни!
Что за прихоть украшать!
Хоть ваш глупый бред мне ясен, –
Я не буду вам мешать!
Постарайтесь! Как просили,
Привезу, что надо вам –
И стекляшки для Фазира,
И браслеты для Марьям!»





Любимая  работа


Кузнецу сказала я:
«Тяжела твоя работа!
Ты, ни свет и ни заря,
Всё металл куёшь до пота!»

Отвечал кузнец: «Я сам
Выбрал дело, – да, по праву!
Тот не нужен кузнецам,
Кому кузня не по нраву!»

У врача спросила я:
«Устаёшь ли ты за делом?»
Показалось мне, друзья, –
Словом я его задела:

«Без меня весь род людской
Сто недугов одолеют,
Коль не любишь путь такой –
Врачеванье брось скорее!»

Рыбака спросила я:
«Тяжела ль твоя работа?»
Он сказал: «В морских краях
Быть лентяем неохота!
И опасна, и трудна,
Тяжела дорога к дому!
Выбрал сам, – и бьёт волна
Тех, кто скажет по-другому!
Коль не нравится кому –
Тот на рейде бесполезен!
На брегу сиди, в дому, –
Куй металл, лечи болезни!»

А как встретился поэт,
Так спросила я: «Скажи мне,
Сам ты выбрал или нет
Свой заветный путь по жизни?»

Он ответил мне: «Судьба
Подарила мне зулейку.
Поманила, как раба:
Пой со мной да не жалей-ка!»

Он ответил мне: «Любовь
Мне сквозь сердце поглядела
И зажгла, как пламя, кровь…
Сердце факелом зардело!»

Он ответил: « Жизнь и смерть
Приказали мне быть певчим.
Что мне сетовать-жалеть?
Я бы выбрал путь полегче!
Да не волен выбирать!
И судьбе я, как невесте,
Должен песни сочинять…
Должен петь народу песни!»









УСКОРЕНИЕ


Ночью в небесах златая россыпь
Ярких звёзд, сияющих планет –
Отчего так любят скорость звёзды?
Все в полёте  – остановки нет.

Но надоедает вдруг паренье
То одной звезде, а то другой –
И они уходят в ускоренье,
Падают стремительной дугой.

Где-то, не видать на горизонте,
Сможет вдруг звезда притормозить
И опять в размеренном полёте
Будет вновь с роднёю говорить.

Отчего так любят скорость люди?
Кто ж не любит скачки огневой?
Встречный ветер грудь джигиту студит,
Кровь поёт азартно: ты живой!

Старый дед скрипучую повозку
Припрягает к тучному волу,
Дребезжат, звенят, стучат колёса,
Радуется сердце: я живу!

А мальчишки обручем от бочки
Целый день играют  – догоняй!
Обруч всё под горку, как нарочно,
Чтоб за ним бежать быстрей коня!

А девица, горская красотка,
Всё быстрей ступает к роднику,
И зовёт-поёт её походка:
«Догоняй скорее, – убегу!»

У хозяйки руки попроворней,
Говорят, иного скакуна:
В казанках шкворчат и плов и зёрна,
Дом сияет – радуйся, кунак!

А поэт, что сочинил сто песен,
Подбирает новые слова,
Чтоб сто первой песней в поднебесье
Всё, что сердцу мило, целовать.

Кто не любит в мире быть крылатым?
Я сегодня думаю о том –
Люди были звёздами когда-то,
Позабыли родичей потом.

Заселили маленькую землю –
Но всё просит сердце скоростей,
И зелёной ночью звёздам внемлет,
Будто ждёт приветов и вестей.







Дагестанские   ковры


Божьи Ангелы землю для нас разостлали,
Разостлали нам землю, как дивный ковёр,
Украшать узорочьем невиданным стали:
В складках – реки текут меж содружества гор;

Водопады шумят и волнуется ветер,
Дуги радуг играют соцветьем небес,
Самоцветное счастье царит на планете –
Удивляйся, люби, жизни радуйся здесь!

Расцветают цветы, песнь щебечут пичужки,
И взмывают к немыслимым высям орлы.
Тихий вечер приходит и шепчет на ушко
Тайны сказов, легенд, древней нартской молвы…

Люди в чём-то на Ангелов малость похожи:
Так стремятся украсить жилище своё,
Так стремятся пропеть, – в честь величия Божья! –
И своё восхваленье, и слово своё.

С незапамятных пор мастерицы Дербента,
Мастерицы аулов Ахты и Микрах,
Мир волшебных красот из простых элементов
Создают на цветных дагестанских коврах.

В  стане Табасарана и Хивском районе
Ковроделы узор ткут с глубинных веков:
На ковре– на заре – златогривые кони
Пролетают под цоканье звёздных подков,

На ковре-серебре травы в россыпи росной,
Белокрылые птицы и цвет-первоцвет,
Светозарный узор первопутков морозных,
Порусловья реки густотравный привет…

И рулады зурны, и напевы чунгура,
И чарующий голос струны-чаганы…
Шерстяные ковры, дагестанское чудо,
Словно райский лужок, и теплы, и вольны!

А секрет – в теплоте мастерства дорогого,
Золотыми руками своих мастеров
Стародавний секрет, словно верное слово,
Прибыл к нам из глубин заповедных веков.

В шерстяном полотне узелки заиграли, –
Оживают легенды, напевы, дела…
Будто Ангелы землю для нас разостлали –
И земля дагестанским ковром расцвела…


ТЮЛЬПАНЫ


Тюльпаны в пурпурных чалмах,
Тюльпаны в шелковых тюрбанах!
Пылали зорьки в облаках –
Теперь все зори на полянах!
Какие алые ковры!
От цвета розовеют горы,
Тюльпаны,  как цветёте вы –
Преображаются просторы!

Мне крикнула сестра: «Марьям!»
«Марям», – сказала мне подруга, –
Ну, присоединяйся к нам,
Пойдём букеты рвать средь луга!»

Нет, не хочу я рвать букет
Я лучше сяду наземь рядом
С тюльпаном и скажу: «Мой свет!
Как счастлив ты своим нарядом!
Ты будто визирь, будто шах…
На лепестках – чудесный глянец.
Ты величав…Тебе мешать
Не смеет шмель, как иностранец, –
И я в поклоне пред тобой
Склоняюсь, дивное величье!
Ты верно, горд своей чалмой,
Своим возвышенным обличьем!»

Тюльпан, зардевшись,  прошептал:
 «Я не визирь, я только странник,
Я пилигрим, и я узнал,
Как необъятен мир и странен,
Как он прекрасен и хорош,
Когда наполнен птичьим звоном,
Когда, Марьям, ты в нём живёшь,
Когда поёшь сердцам влюблённым!
А что наряд? Моя чалма?
Я в ней как верный мусульманин,
Не украшение она –
А в дальнем странствии – мой саван.
Когда пускались в трудный путь
Через пустыню пилигримы –
Материю в чалму свернуть
Бывало им необходимо.
Защита от лучей, о, да,
Но если смерть в пути застала –
Чалму чистейшую тогда
Рука собрата расстилала.
И был несчастный пилигрим
Завёрнут бережно в свой саван,
Чалма, что шла по жизни с ним, –
Не от лучей тогда спасала.
Спокойно странник мог идти.
Среди потерь, среди надежды.


Ведь были с ним всегда в пути
Его последние одежды.
Он был готов на Млечный путь
Ступить в священном одеяньи,
Он мог достойно развернуть
Своей судьбы простые ткани.
И я ношу свою чалму
Не для красы – мы все завянем,
Сквозь свет несём из тьмы во тьму
Своё цветенье и прощанье».

Я не заплакала, о нет,
Перед раскрывшимся тюльпаном.
Но не пойду я рвать букет,
Ломать такой цветок не стану.
Цветите, царствуйте в чалмах
Своих единственных, тюльпаны!
Пылали зори на холмах –
Теперь все зори на полянах…



































МАКИ

Маки, ах, маки, ярки и нежны –
Вы украшенье весенней страны.
Каждый из вас над землёю парит,
Спорит с ветрами, с зарёю горит.

Ветер весенний, весёлый, шальной
Нынче подшучивать стал надо мной:
Скинул на плечи мой белый платок,
Спутал волос моих ласковый шёлк.

Маки, ах, маки, – сорву я цветок,
В чёрные косы вплету стебелёк,
Пусть мак со мной о весне говорит,
Спорит с ветрами, как зорька горит.

Жалко мне, жалко мне лишь одного –
Скоро завянет цветок мой живой,
Ах, слишком нежен пылающий мак –
Он, пламенея, сгорит только так!

Маки, ах, маки, – жар-птицы из снов!
Слишком нежны вы, как жизнь и любовь.
Вот вы царите, парите в ветрах –
И отгорите, как хворост в кострах.

Что мне придумать, что сделать для вас,
Маки мои, чтоб ваш цвет не погас?
Чтобы горение двинулось вспять?
Только могу про вас стих написать…
















      
 ДАГЕСТАНСКИЕ  РОЗЫ



О, гордые розы свободной страны!
Как горы, спокойны, как горы, стройны.
Как горы, горите вершинным огнём,
Как горы, царите вы в сердце моём!

Нет, вам не страшны притесненья зимы,
Вновь спорите вы с притяженьем земным,
И вновь, что ни лето, красуетесь вновь –
Как сказки поэта про жизнь и любовь.

Пусть прочно вас держат корней якоря!
То алым цветёте, как чудо-заря,
То золотом солнца, а то белизной
Заснеженных, дальних вершин надо мной.

А как вы острите кинжалы – шипы,
Чтоб враг не топтал ваших мирных ложбин,
Чтоб цвет не ломал дерзновенной рукой…
Вы цените свой величавый покой!

О, гордые розы! Никто ведь не смог
Сплести ваши стебли в покорный венок,
Вам чуждо тщеславье и вкусы толпы,
Вы листья расправили, словно орлы

Расправили крылья, паря над страной.
Вы правы свободой своей неземной,
Вы дарите Солнцу улыбки свои…
О, счастье цветенья! О, сила любви!

И люди с любовью к цветам подойдут:
«Как радостен мир, если розы цветут!»
Вы добрым, внимательным рады гостям…
О, нежная роза, о, мой Дагестан!









СТАРАЯ   ПЕСНЯ


В старой сакле что есть силы
Люльку мать качает.
И младенцу Исмаилу
Песню напевает:

Ой, да-ла-ла, ой, да-ла-лай,
Горец-малыш, спи, засыпай.
Вырастешь ты, смел да удал,
Краше мечты, маарулал!

В старой сакле средь аула
Женщина танцует.
Мужа милого, Расула,
Тешит да целует.
Руки жаркие свивает
В неге да истоме,
Сладко песню напевает,
Отгоняет дрёму:

Ой, да-ла-ла, ой, да-ла-лай,
Горец-джигит, спи-почивай.
Ты, только ты, счастье мне дал,
Нарт-богатырь, маарулал!

В старой сакле на вершине
Древняя старушка
Аксакалу Сераджину
Тихо шепчет в ушко –
Что-то шепчет тихо-тихо, –
Только сердцем слушать…
Все слова у песен стихли,
Так поют лишь души…
Кудри белые на пальцы
Что ни вить, – седые…
Если можно догадаться,
То слова – такие:


Ой, да-ла-ла, ой, да-ла-лай,
Горец, мой свет, спи, отдыхай.
Краше всех был, смел да удал,
Как ты любил, маарулал!

Я слова у этой песни
Часто вспоминаю,
Было б спеть её – чудесно,
Но кому – не знаю…
Вспоминаю эту песню
Снова, как когда-то…
Может быть, в мечте воскреснет
Мой герой крылатый?
Где мой слушатель взаимный,
Свет в моей Отчизне?
Я не знаю, что за имя
Пропою всей жизнью…






*  *  *

Вьётся тропка, синий вечер. За горами бродит эхо.
Повторяю, хоть и незачем: ты уехал, ты уехал!
В вашей сакле огонёчки: мать с сестрицей у камина.
Повторяю днём и ночью: разве в чём-то я повинна?

Не поверю, не поверю, что тебя нет в этой сакле,
Что не встанешь ты у двери в чёрной бурке аксакалом,
Что не звякнет удилами и не цокнет конь копытом,
Что всё-всё, что между нами, позабыто, позабыто…

Не представлю, не представлю, что чунгур струною звонкой
Петь и плакать не заставит услыхавшую девчонку,
Что на гвоздике у двери без тебя чунгур твой славный –
Не поверю, не поверю, что аул ты наш оставил.

Ведь всё так же зацветает куст зелёного жасмина
У окна, в котором, знаю, солнце крутится павлином.
Здесь, на тропке возле сакли, радуг выцветшие крошки –
Эти камешки… Не так ли, ты уехал понарошку?

Вот сейчас, как в детских прятках, забегу к твоим родимым
И скажу: «Сайрат, сестрица, – где укрылся мой любимый?»
Неужель не засмеётся мне она весёлым смехом?
Ах, как горько сердце бьётся… Ты уехал. Ты уехал…














 


Ласковый сон


Сегодня мне опять приснился ты,
Я не гадала, как и почему.
Я лишь ловила милые черты,
Я лишь тянулась к сердцу твоему.

Сегодня мне опять приснился ты:
Мы шли по сну хорошему вдвоём,
И что-то лопотали нам цветы
На языке досказочном своём.

И волновался горный водопад…
А солнца луч, будя, признался мне
Как будто ты: «Марьям, я очень рад
Увидеться с тобой, хотя б во сне».



























* * *


Я хочу быть такой, как хочу, –
Потому что настала весна,
Потому что на свете чуть-чуть
Потеплело – и мне не до сна.

Потому что бушуют ветра,
Потому что сияют лучи,
И про то, что случилось вчера,
Мы сегодня с тобою молчим.

Я хочу быть такой, как хочу,
Я  забыла прошедшие дни,
Улыбаюсь, подобно лучу,
И питаюсь дыханьем одним.

Не пытаюсь тебе возражать,
Если ты говоришь: «Помогу!»
И под ветром прохладным дрожать,
Как цветок, я весь вечер могу.

Я хочу быть такой, как хочу,
Как придумали взгляды твои.
Позови меня вновь, – я примчусь,
Позови меня вновь, позови!






















ПОСКОРЕЙ  ВОЗВРАЩАЙСЯ


Осыпаются старые горы.
Словно слёзы, бежит камнепад.
Бесполезны слова-разговоры –
Не вернуть очертаний назад.

Каждый взгляд твой уносит разлука –
Осыпаются в памяти дни.
Говорил ты: «Не жить друг без друга», –
Что слова? Только фразы одни.

Небо меркнет так быстро в селеньи, –
Как стремительна горная ночь!
Где садов золотое цветенье? –
Взглядом сумрака не превозмочь!

Каждый жест твой уносит разлука,
Непроглядной накроет полой
Чёрной бурки, – мой взгляд близорукий
Потеряет во тьме образ твой.

Как ягнёнок, в садах заплутавший,
Сердце, плача, бодает быльё.
Даже сон я виню, переставший
Возвращать мне богатство моё.

Каждый миг наш уносит разлука.
Отнимает дыхание дней.
Коли впрямь нам не жить друг без друга, –
Возвращайся ко мне поскорей!















        КАМНИ


Печальные камни, поросшие мхом,
На вас – полумесяц и звёзды.
Кого вы храните, молчите о ком,
О ком долго копите слёзы?

Меж вами цикады щебечут легко,
Волнуются ветром травинки –
Мой милый уехал, и он далеко,
У стольной Москвы посрединке.

А я о нём помню… – вот так же и вы
О ком-то храните молчанье.
Здесь я далека от порожней молвы.
Я родственна вам, мои камни!

Вы держитесь рядом на склоне холма.
Вы еле заметны в просторе,
За вами – страна золотая видна
Страна эта – горы. И море.

Под вами – земля, вы и сами – земля.
Над вами – лишь месяц да звёзды.
Я – будто с другого пришла корабля,
Мой – будет на пристани поздно.

Зачем я сижу средь могильных камней,
Обнявши коленки руками?
Любимый уехал. Не пишет ко мне.
Забыл он, что сердце – не камень.

















ПОЖЕЛАНИЕ


Как я хочу, чтобы всё у тебя
Было всегда хорошо!
Чтоб не упало ни капли дождя,
Коль на работу пошёл.

Если же будешь сажать ты цветок,
Пашню ли будешь пахать,
Чтобы дождя благодатный поток
Силой смог жизнь напитать.

Как я хочу, чтобы всё и всегда
Ладилось в жизни твоей!
Ночью мерцала родная звезда,
В мае звенел соловей.

Чтобы друзья заходили в твой дом,
И обнимали тебя,
Чтоб каждый недруг твоим кунаком
Стал, облик твой полюбя.

Чтобы тебя дорогая жена
Так же любила, как я,
Чтоб каждый миг твой ценила она,
Чтоб трепетала, любя,

Чтоб согревало целебным теплом
Солнце тебя сотню лет,
И чтобы я не жалела о том
Счастье, которого нет.













ПРЕДВЕСЕННЕЕ


Весна сгущается в ущельях.
Ползти готовится трава,
И в предвкушении веселья
Уже краснеют дерева.

Вот стало небо изумрудней,
Смелей стал горный водопад,
Бродить, гулять так чудно, чудно –
И улыбаться всем подряд.

У тополей на старых пальцах
В ветвях набухли узелки.
Ах, как прекрасно улыбаться
Вам, тополя, вам, старики.

Весна уже так скоро, вроде –
Уже торопится, идёт.
Всё восторгается в природе,
Всё изменяется и ждёт.

Я подходила к водопаду
Вчера – и  вновь пришла сюда.
И полчаса стояла рядом.
Спросила: «Кто же ты, вода?

Моя сестра или подруга,
Иль сновидения поток?
И почему мне имя друга
Сверкает в струях, как цветок?»

«А догадайся, догадайся! –
Так мне ответила вода, –
Да, я легко теку меж пальцев, –
Но не поверишь, – я – звезда!

Растаявшая той весною
И прилетевшая сюда
Со снеговым метельным зноем…
И вот, ты видишь, я – вода.

Теку сиреневым потоком,
Блещу серебряным лучом.
Мне тоже было одиноко
В огромном космосе ночном,

Я изменилась той весною –
Я стала кровью земляной,
И рыбьей вотчиной речною
И розой бело-ледяной.

А имя друга я не знала,
Не знала друга твоего,
Но ты так трепетно шептала
Повторы слова одного!»

Вода, звезда, моя сестрица!
Нет, ты не знаешь, что со мной.
Да ведь и я смогла влюбиться
Той отгоревшею весной.







ПЕРЕД РАЗЛУКОЙ


Ветер дышит холодом с вершин,
Ветер обещает нам ненастье.
Мы с тобой расстаться не спешим –
Будто лишь вдвоём возможно счастье.

Хочешь ты уехать – уезжай.
Друга я удерживать не буду.
Пусть тебя зовёт незнамый край,
Пусть манит несказанное чудо.

Всё равно сюда вернёшься вновь,
Даже сквозь бураны и ненастья.
Кто сказал – несчастная любовь?
Ведь любовь в себя включает счастье.

Нет, любовь несчастной не зови,
Ярлыков к любви искать не стоит.
Если кто несчастлив от любви –
Не любовь там, значит, а другое.

Чувствует он что-то, – не любовь!
Он в своих страстях полночных бродит.
А любовь дорогу торит вновь
Счастью, свету, жизни и свободе.

Ветер дышит холодом с вершин,
Фронтом в горы движется ненастье.
Не в разлуке наши две души –
Между ними, словно Солнце, – счастье.













РАЗЛУКА


Неужели расстаёмся? Время мчится – мы молчим.
Всё на свете, мне сдаётся, мы прощаньем разлучим.
Целый мир, что был единым, распадётся в этот час
На две равных половины, коль расстанемся сейчас.

Ты возьмёшь с собой дорогу. Я – тропинку к роднику,
Ты  – пейзаж гористый, строгий, я – цветенье на лугу.
Ты  – полнеба, что с орлами, а другая часть – мои
Небеса, где над кустами распорхались воробьи.

Ты возьмёшь с собой всю речку, я – крутые берега.
Ты  – барана, я – овечку: ласка лучше, чем рога!
Половину доброй книги, половину очага…
Делим мы минуты, миги – всё, чем память дорога!

Забирай с собой мой облик, я оставлю образ твой –
Это в памяти; как долго делим память мы с тобой!
Забирай с собой полпесни, а полпесни будут здесь.
Звуки музыки чудесной: мне бемоль, тебе – диез!

Забирай с собой собачку, оставляй котёнка мне.
Делишь сердце? Не припрячу: я с тобой честна вполне.
На, возьми ту половинку, что ворчлива и горда.
Что воркует, как горлинка, – не отдам, давай сюда!

Подели ровней пол-Солнца. Подели наш старый сад.
Завтра утром ведь проснёмся… – Возвращайся не назад!
Вдруг на счастье сон приснится, – вдруг приснится светлый сон…
Как он может разделиться? Как меж нами будет он?

Как поделим вольный ветер? Как сочтём мильоны звёзд?
Как поймать, в какие сети, –  все минуты, вот вопрос?
Никогда мы мир не сможем на две части разделить.
А в два раза мир умножить – можно, если вместе жить!

Две – твоя с моей – дороги, две тропинки к роднику,
Все житейские уроки дважды в сердце сберегу.
Твоё детство, моё детство – две судьбы теперь со мной…
Уж соседство так соседство – будет радугой двойной!



ГРОЗА

Как два круторогих барана,
Две чёрные тучи сошлись.
И молния – белая рана –
Разверзла надгорую высь.

И ливень взыграл, – и грохочет,
И хлопает столько воды.
Так сильно хлопочет – знать, хочет
Смыть напрочь все наши следы.

Взъерошилась старая кошка.
Забился щенок под скамью.
А я сяду ближе к окошку,
Достану шкатулку свою.

Пусть ночь содрогается гудом,
Потоком грозится вода –
Я перстень найду с изумрудом.
Что я надевала тогда.

Пусть вспышки взволнованных молний
На камень в окошко падут.
Пусть чудными всплесками полный
Затеплится мой изумруд.

В руках у меня затрепещет,
Как райская птица, живой.
И блеском таинственно-вещим
Напомнит о встрече с тобой.

Как ты, видно, зная разлуку,
В глаза без улыбки смотрел,
Как сжал мне по-дружески руку.
А вот целовать не посмел.

И я была слишком несмелой –
А нет бы, как эта гроза, –
Забрать, покорить!… Не посмела.
О, я отводила глаза.

Ты, может, решил: равнодушна
Гордячка Марьям ко всему.
Дала тебе пальцы послушно –
Так, как перстеньку своему.
Любой для тебя – хоть все вместе.
Ты, может, тогда уже знал –
Другой – наречённой невесте –
Навек своё сердце отдал.

Так пусть гром гремучий грохочет
И  бьётся над пропастью дождь.
Мой камень, сверкая, не хочет
Мне лгать, что ты скоро придёшь…



СЕРДЕЧНАЯ  ДРУЖБА


Мы встретились случайно. Ты спросил:
«Ты, может быть, обиделась, Марьям?
Я, может, что-нибудь наговорил,
Что не пристало нам с тобой, друзьям?
Ведь ты не улыбаешься сейчас,
И даже хочешь мимо проскользнуть,
А все друзьями называют нас!
Я, может, пошутил не так? –Забудь!»

Я улыбнулась: «Право, ничего!
Какие там обиды меж друзей?
Порой довольно слова одного,
Чтоб стать врагами до скончанья дней.
Но это, право, не про нас с тобой,
И я не обижалась ни на что,
А просто – ветер, вечер голубой.
Грущу я ни за что и не про что!»

И мы пошли с тобою до реки,
Потом пошли обратно в наш аул.
«Друзья», – нас называют старики,
А тётушки забыли сплетен гул:
«Общаются, – о чём, и не поймёшь.
Пусть! Оба – из порядочных семей.
Болтают о своём – ведь молодёжь
Учёная пошла, – что делать с ней?»

Мы дружим! У тебя невеста есть.
Мы дружим! Разве я иду в тоске?
И мыслями ты не со мной, не здесь,
А там, в своей студенческой Москве.
А обижаться вовсе не могу
На это невнимание твоё:
Ведь разве могут травы на лугу
Обидеться на солнышко своё?
Пускай оно сегодня холодно,
Пускай оно урывками глядит,
Ушло за тучи – но оно одно,
И нет к нему претензий и обид!
А если я грущу, так потому,
Что, если жаждешь, то не пой, а пей, –
И  дружба сердца кажется уму
День ото дня глупее и глупей…



ДОЛГИ


Что вдруг загрустил ты, что взглядом поник?
Ты смотришь мне вслед, как несчастный должник,
Который сумел три сокровища взять,
А нынче не может и части отдать…

Да разве мне должен чего-нибудь ты?
В ответ на любовь ты дарил мне мечты,
В ответ на тепло ты дарил мне простор
Холодных, великих, заснеженных гор.

Ты песню дарил мне на песню в ответ,
Улыбку дарил мне в ответ на привет…
А то, что я сердце тебе отдала –
За это я впрямь ничего не взяла.

За это меня наградила судьба:
Я, дочь бедняка, полюбила себя,
Как будто принцессу в роскошном дому:
И стан, и осанку, – повадку саму,

Коралловость губ, бриллиантовость глаз,
Жемчужную кожу в чадре напоказ!
И чёрное море двух кос под чохто –
Такой красоты не достоин никто!

Ни юноша пылкий, ни хитрый старик, –
Никто не достоин! Лишь ты, мой должник, –
Ты смотришь покорно… К тебе снизойду!
Походкою гордой поближе пройду,

Браслетом в монетках-цепях прозвеню, –
Подумаешь ты, что тебя я маню!
Потребовать долг пожелаю… Ах, нет!
Ну что же так грустно ты смотришь вослед?












Прости



Прости меня, прости! Прошу прощенья
За всё, за что ещё просить могу:
За то, что стать твоей пыталась тенью,
За то, что я правдива так, что лгу
Самой себе, пытаясь уберечься
От стрел и от лучей своей любви,
Прости за то, что вся я стала сердцем,
И в этом сердце – облики твои
Где руки, ноги, голова? – не знаю,
Когда тебя я вижу на пути.
Прости за то, что ты повелеваешь
Всем тем, что не твоё, – навек прости!
Прости, что ты халиф на час, – ведь ясно:
Умру ли я, любовь ли отгорит…
Прости меня за то, что я не властна
Молчать, когда всё сердце говорит…

























Твоя  нежность


Ты смотришь так нежно на солнечный локон –
На локон волос, что не скрыл мой платок…
Так нежен к добыче охотник жестокий,
Так нежен к скале грозный горный поток.

Нет, нежность во взоре твоём не обманет,
Нет, нежность твоя не обманет меня:
Бурлящий поток нежно скалы изранит,
Охотник добычу убьёт, приманя.

Так что же я медлю, так что же я трушу,
Когда надо мне, отвернувшись, бежать?
Я нежность во взгляде твоём не разрушу,
Жестоко нежнейшему взгляду мешать…



































  Заболевшая


Никто не называл любовь болезнью, –
Вот разве что – «прекрасная болезнь»…
Я не пою – выплакиваю песни,
И каждая – стенанье, а не песнь.

Но это знать совсем неинтересно,
Совсем необязательно друзьям.
Пусть думают, что ласковые песни
Слагает вдохновлённая Марьям.

Пусть думают, что мне легко живётся,
Котомки для несчастий сплошь пусты.
А в роднике дрожит дневное солнце,
И ночь полощет в волнах три звезды.

А ты глядишь в глаза мои… Не надо.
Я знаю, – ты хороший диагност.
Ты всё пересчитал добротным взглядом?
Моя болезнь ясна, как сотни звёзд.

Сказать, что я люблю тебя? Послушай,
Послушай лучше песенки мои.
Послушай лучше ласковую душу,
Она тебе споёт, как соловьи…


















              ОДИНОКАЯ


Ты идёшь к своей милой домой.
Ты «родною» её назовёшь.
Знаешь, видно, навечно со мной
Одиночества чёрная дрожь.

Здесь в ауле, две сотни огней,
В вечной тьме золотые костры.
Но не греться, поверишь ли, мне
У радушной людской доброты.

Я не путник, не странница я,
Здесь в ауле, все люди  – родня,
Здесь мой дом… Ничего не тая,
Как войду гостем-странником я?

Как мне красть золотое тепло
Очага, что достался другим?
Мне ведь скажут: «Соседний твой дом!
Неужель там не сладостен дым?

Неужель там не шкворчет хинкал,
Неужель отсырел там чурек?
Ты, соседка, – не гость. Гость искал
Крова долго, пройдя восемь рек!

И, узрев огонёчки в ночи,
Он спешит, благодарный судьбе,
В чьи-то двери сейчас постучит…
Может статься, соседка, к тебе!

Возвратись, гостя жди, как все мы,
Очагу не давай прогореть.
Из ночной, горской, шепчущей тьмы
Гость идёт тебя песней согреть!»

Соглашусь, дорогие друзья!
Соглашусь, я – не гость, соглашусь.
В эту ночь одиночества я
Признаваться ни в чём не решусь:
Что мне горек остывший очаг
И не сладок  свежайший чурек.
Что в чужих и холодных очах
Отразился родной человек.



Дальняя   колыбельная

Спи, любимый! Спи, сомкни ресницы,
Отдыхай, опора ты моя!
Пусть тебе хороший сон  приснится:
В золотом цветении поля,

Радуги и звёзды над горами,
Лёгкая волна родной реки,
Очага таинственное пламя
И селений дальних огоньки.

Спи, любимый, спи, моя надёжа,
Спи, – так драгоценен отдых твой.
Драгоценен день, что рядом прожит, –
Мирно прожит рядышком с тобой.

Спи, любимый! Вся заря истлела.
Ничего, что ты – за сотни вёрст.
Я браслеты белые надела –
Знаешь, те, что ярче белых звёзд.

От браслетов цепи вьются к пальцам,
И бренчат, цепляясь за кольцо
Для того, чтоб друг залюбовался,
На руки глядел, – не на лицо.

Цепи – мельхиоровые змеи –
На запястьях сказочно дрожат,
Чтоб в глаза взглянуть мы не посмели,
Чтобы взор искусством ублажать.

Потому что – пропасть в каждом взгляде,
Бездна и смертельная гроза.
О спасеньи, а не о награде,
Надо нам решать – глаза в глаза.

Надо нам скорей забыть друг друга,
Надо жить, и ночью – надо спать,
Чтоб не сбиться с жизненного круга, –
Спи, любимый! – надо отдыхать!

В эту ночь, давай, – сомкнём ресницы –
Сотни вёрст меж нами, сотни лет.
Спи, родной, чтоб вместе пробудиться,
Вместе встретить будущий рассвет!    




ГОРНОЕ ОЗЕРО

Там, высоко, в седых горах,
Есть озеро с водою чистой.
В холодных солнечных лучах
Чуть веет ветерок смолистый.

О, как безмолвна тишина!
Как строги  бережные кручи!
Сама святая глубина
Таит в себе родник могучий.

Прозрачно озеро; вода
И неподвижна и волшебна;
Тот путник, что дошёл сюда,
Вздыхает сердцем дух целебный,

Не говоря высоких слов –
Горам не нужно восхищений…
Основой дремлющих основ
Вокруг царит покой священный.

И отражаются в воде
Как в честном зеркале блестящем –
Громады гор и горы дел,
И всё былое с настоящим,

И золотая сеть дорог,
И облака грядущей глади,
Порою сам Всевышний Бог
Проявится, из рая глядя.

Я думаю: моя любовь
На это озеро похожа.
Средь облаков земная кровь
Живёт, мгновений не итожа.

Лишь тайны бережно хранит,
По-детски глядя на дорогу,
Где должен встретиться джигит…
Глядит – и видит только Бога.





 

Свеча


Я так и не зажгла свечу –
Свечу красивую, витую.
Жить без тебя мне по плечу,
И я живу, – не существую.
Дышу всей кровью, силы мне
Даёт к любви моей причастье.
Но вот одной-то при огне
Такой свечи сидеть – несчастье.
Как я ловить могла твой взгляд…
В нём огонёчка отраженье –
Рубины черные горят –
Лучей души преображенье.
Я знаю силу твоего
Всепроникающего взгляда,
Да, воле сердца моего
Тебе противиться не надо.
Но ты уехал, – и свеча
Осталась в доме не зажжённой.
И петь, и плакать, и молчать
Другие женщины и жёны
Пусть будут о тебе. А я –
Я не зажгу витую свечку.
Со мной, со мной любовь моя,
Со мной останется навечно.
Пусть незажжённый этот свет
Останется неясной тайной –
Как бесконечности привет,
Как вещий сон, как вздох печальный.


   













ГОРНАЯ ТРОПКА



Заросли колючей ежевики,
Ящерки на солнечной тропе.
Нет тебя – и в памяти лишь блики
Праздничных видений о тебе

Нет, теперь бояться мне не надо
Встречи неожиданной с тобой…
Разве только ливней камнепада,
Разве только пропасти седой.

Взглядов, слишком пламенных, случайно
Не увижу, встретившись с тобой.
Лишь в моём сердечке будет тайна,
Бережно скрываемая мной.

Словно самородками на тропке
Рассверкались зёрнышки камней…
Ящерка моя со взором робким,
Хочешь, – на ладонь иди ко мне?

Нам теперь, скажи, чего бояться
В неумолчном рокоте цикад?
Нам бы только в пропасть не сорваться,
Не попасть под ливень-камнепад.

Не беги, не прячься! К перевалу,
Если хочешь, мы пойдём вдвоём.
Знаешь, я такою смелой стала –
Весь мой страх – лишь в памяти о нём…
















ПРЕДЧУВСТВИЕ


Это – наша последняя встреча.
По земле разгулялась беда.
Нет, неправда, что время  залечит –
Не залечит оно никогда.

Никогда не затянутся раны
От единственной верной любви.
На земле торжествуют тираны,
На земле голосят соловьи.

Это – наша последняя встреча.
Я теперь лишь к луне обращусь:
Забинтуй моё сердце покрепче,
Ты умеешь, – бинтуй наизусть.

Лунным светом, прозрачным и белым,
Туже, туже вяжи узелки.
Никого не спрошу, что мне делать –
Разве лишь у глубокой реки

Я спрошу: «Сотни лет твоя пляска,
Твоя жизнь на миру – сотни лет.
Подскажи мне, какая развязка
Может выправить этот сюжет:

Завтра будет последняя встреча.
Мне приснилось, что всё решено.
И неправда, что время залечит –
Ничего не залечит оно…















           В МИРЕ ПЕСЕН



Я прощаюсь, прощаюсь с любовью –
Тихо облачко сердца плывёт,
За какой-то несбыточной новью
В дальний путь мою душу зовёт…

На земле начинаются вёсны,
Утишаются сказки зимы.
Несерьёзно, совсем несерьёзно
В мире песен повенчаны мы –

Только белой короной ромашек,
Только кольцами солнечных ласк –
Нет свиданий и росстаней наших:
В мире песен нет плоти у нас.

Только лёгкие, светлые блики,
Только звуки, и те – имена.
Только Ангелов милые лики,
Только крылья, несущие нас

Над великой, прекрасной юдолью,
Где меж нами и был только взгляд…
Я прощаюсь, прощаюсь с любовью –
Не зови моё сердце назад.

А когда жизни круг будет тесен,
Вдруг покажется тесным тебе,
Я утешу тебя: в мире песен
Запою о счастливой судьбе.


         













ПЕСНЬ ПАНДУРА



Две струны из белых бычьих жил –
И какой певец вам песнь сложил?
Тёплым басом, будто голос гор,
Две струны ведут свой разговор.

Ах, вы спойте, спойте, две струны,
Как слова любимого нежны,
Как прекрасны руки у него –
Больше вы не пойте ничего.

Вы не пойте, как мы шли вдвоём -
Той тропой мы больше не идём.
Я прошу, не пойте песни мне,
Как мы с ним стояли при луне.

Не напоминайте, я прошу,
Как нам речка волн дарила шум,
Не напоминайте: средь садов
Соловей нам пел нежнее слов…

Вы не пойте больше, две струны,
Ведь любимый нынче средь войны.
Не зовите издали его
И не рвите сердца моего.

Вдруг он ошибётся в трудный час,
Если в том пути услышит вас,
Вдруг споткнётся сердце у него…
Нет, не пойте, струны, ничего!

Две струны, я помню и без вас
Жаркий взгляд его прекрасных глаз,
Как теплы объятья, как нежны…
Ничего не пойте, две струны!











* * *


Бьётся сердце земли в золотистой долине.
В Дагестане родном наступает весна.
Всё нежнее ветра, крутизна горных линий
Всё плавней, и ночами не хочется сна,

Лето, милое лето! Ужели ты ближе,
И ужели быстрее деньки побегут,
Неужели в короткое лето увижу
Хоть разочек того, кого любят и ждут?

В краткий отпуск из стольной Москвы он приедет,
По крутым серпантинам дорог пролетит…
Бьётся сердце земли, и ликуют соседи:
В дом родимый приехал красавец джигит!

Вот орёл и орлица кружат над оврагом…
Может статься, в Москве-то не всё удалось…
Половину мечты, половину отваги
Он тогда из аула в столицу увёз.

Половину любви – и единственный ключик
К моей бедной душе… Бьётся сердце земли…
Вот орёл и орлица взлетают над кручей
В высь такую, куда мы вдвоём не смогли…





















ЗАРОСШАЯ  ТРОПА


Цветёт гвоздика на тропе,
Дурманный запах кружит голову.
Здесь я мечтала о тебе,
Как будем жить легко и молодо.

Как запоёт для нас зурна
Золотозвучными напевами,
Как будет сотая весна
Нас снова радовать посевами.

Ты приходил во сне ко мне,
Но исчезало сновидение,
Как среди насыпи камней
Расточек слабого растения.

Ты уходил в глухую ночь,
Не называл меня по имени…
И лишь недавно ты точь- в-точь
Приснился вновь, – сказать: «Прости меня».

Я глажу стебель – бересклет,
Гвоздика пахнет всё отчаянней.
А счастья не было – и нет,
Но было что-то беспечальное.



















       МНЕ  ГОВОРЯТ


Мне говорят: Марьям, тебе везёт –
Умеешь сочинять стихи, подружка!
Я говорю: кому всё это нужно?
Лишь для забавы разве кто прочтёт.

Да, говорят, Марьям  себя нашла,
Она теперь большим поэтом стала!
Ах, если б книгу мама пролистала,
Ах, если б книгу бабушка прочла!

Ах, если б книга радовать могла
Моих родных, – давно их рядом нету…
Ах, если б книга ласточкой по свету
Летела и любимого нашла,

В его окно тихонько постучась,
Она б мои слова прощебетала:
«Люблю тебя, – ведь я не понимала,
Что это всё навек, а не на час!»

Чтоб радостно он взялся за дела
И думать стал: «Марьям меня любила,
Она меня, конечно, не забыла,
А мне услада-жёнушка мила!»

Ах, если б книга на руки легла
Болезной, угасающей соседке,
Шепнуть смогла: «Качает ветер ветки,
Весь мир живёт, и ты бы ожила!»

И если бы соседка, всполошась,
Воскликнула бы: «Что ж я, в самом деле,
Лежу, лежу, хвораю три недели…
Начну я выздоравливать сейчас!»

Ах, если бы унылый паренёк
Пометками стал портить книжку эту,
Страницам гнуть углы: «Покоя нету,
Но счастье есть, – найду, хоть путь далёк!»

Ах, если бы старик Мухаметдин,
Которому стал свет неинтересен,
Сказал бы всем, прочтя:
 «Здесь столько песен,
Здесь столько ласки… Я уж не один,
А с этой книгой, с этой красотой,
Врачующей, тепло дарящей сердцу.
И перевал суровый отогреться
Сумел бы этой нежной добротой!»

Ах, если бы желанье жить и жить
Дарить смогла бы людям книга эта –
Тогда бы я сказала: «Я поэтом
Быть может, стала, – стала, может быть…»






ПОЭЗИЯ


Как хорошо, что в мире есть поэзия –
Соединенье правды и любви…
Вон, в небе месяц движется, как  лезвие,
Выпрастывая лучики свои.

Как хорошо, что в мире есть свидание
Одной души с другой родной душой,
Что не страшны года и расстояния
Двум добрым душам, – это хорошо.

Как хорошо, что есть сердца поющие,
Двух судеб друг для друга чуткий стих,
Как хорошо – есть сила, создающая
Поэзию – бессмертнее двоих…































СОН


Мне приснился во сне чародей.
Он сказал: «Я пришёл за долгами,
Я тебя разыскал средь людей –
Ты долгами повязана с нами!»

И сиял его лик, как луна,
Он держал в руках розы из камня…
Я спросила: «Как так – я должна?
Что Вы отдали, как и когда мне?»

Он ответил: «А разве любовь
Лишь подарок небес? Сознавайся –
Ты ведь счастлива, счастлива вновь,
Твоё сердце стучит в ритме вальса.
Люди стали тянуться к тебе,
Согреваясь, как дети в морозы.
Это я в твоей бедной судьбе
Посадил вечноцветные розы!
Знаешь, судьбы подобны садам,
Я – садовник, идущий по следу…
Люди тянутся к свету, Марьям,
И любовь – это наша победа!
В бедном сердце твоём уголок
Теплоты я нашёл средь ненастья,
И зажёг в нём таинственный ток,
И на сумраке вырастил счастье.
Ты теперь это счастье должна
От людей средь ненастья не прятать,
Ты должна громко петь, как зурна,
Для других и смеяться, и плакать.
Для людей пишет строчки поэт,
Согревая в космический холод!
В сердце каменном робости нет –
Разнесёт его вечности молот
На сто тысяч осколков-сердец:
Будет каждое петь и смеяться…
Ты должна – ты пойми, наконец! –
Ты должна ничего не бояться!»
Так во сне говорил чародей
С нежнолунной светящейся кожей:
«Согревай своим сердцем людей!»
На тебя моё сердце похоже…





НАИГРЫШ   КУМУЗА


Странная страна – Дагестан.
Сколько ни объездишь ты стран,
Впечатлений сотенных груз
Вмиг разрушит песней кумуз.

Три струны всего, три струны…
Видишь – нет прекрасней страны,
И роднее нету гостей
Чем вот здесь, средь каменных стен.

Слышишь камня пламенный стон?
Здесь горами гимн вознесён
Всей земли в межзвёздную стынь –
Только сердцем ты не остынь.

Для того средь горной страны
Про тебя поют три струны –
Славят лик твой, взор твой и стан –
Схож с тобою сам Дагестан.

Три струны всего, три струны, –
А поют, как люди сильны,
А поют, как люди стройны –
Дети горной гордой страны!

Землепашцы и мастера,
Чабаны в горах у костра,
Садоводы и моряки –
Люди гор, мои земляки!

И учителя, и врачи, –
Пой же, пой, кумуз, не молчи! –
Шофера сложнейших машин…
Люди гор! Народ мой – един!

Из старинных жил три струны
Будут петь о счастье страны…
У добра дорога ясна,
А зовут добро – Дагестан!

Приезжай сюда, погости,
Слышишь мой кумуз? – Спой-ка с ним!
Сто веков поют средь войны
О желаньи жить – три струны…

Странная страна – Дагестан!
Сколько я ни видела стран –
Впечатлений пёстреньких груз
Вмиг развеял песней кумуз…



НЕБЕСНЫЕ   ГОРЫ


Как люблю я родные просторы!
Отчего же так часто гляжу
На иные – небесные – горы,
Будто счастье я в том нахожу.

Эти горы изменчиво тают,
В сладкой власти ветров и причуд.
Им, небесным горам, не хватает
Постоянства, что ценится тут.

Их соратники – горы земные –
Величавы в своей простоте,
С незапамятной эры застыли
На межмирной границе-черте.

Охраняют палаты столетий
И даруют планете покой,
Установлены твёрдо на свете
Всемогущей великой рукой…

Не такие небесные горы!
Облаками их люди зовут.
Им при Каспии тесны просторы,
Их влечёт незнакомый уют.

Невесомые, – странствия ищут…
И, полны мимолётной красы,
Вдруг внезапно становятся пищей
Настигающей хищной грозы…
Только снова вольны воплотиться
В волны рек, в грациозных зверей,
Служат ласковой вольницей птицам
Да мечтаньям влюблённых людей;
Как живые, в блаженные дали
Над земными горами плывут…
Облаками их люди прозвали,
Утешеньем – поэты зовут…









О  ПОДРУГЕ

Есть в далёком городе, в России,
Близкий мне по духу человек.
«Что у вас есть общего?»   – спросили б,
Я б сказала: «Есть любовь – навек!

Есть у нас любовь к родному краю,
У неё – бескрайние поля,
У меня есть горы… Право, знаю –
Это наше общее – Земля!

Есть ещё одно: подруга пишет,
Как и я, она сама – поэт.
У неё в сонетах строки дышат,
А в моих  стихах сонетов нет.

Общее – поэзия? Конечно!
Только есть ещё, всего важней:
Наше родовое племя  женщин
Крепко нас объединяет с ней!

Мы – цветы пленительного сада,
Звёзды золотые средь миров!
Да, улыбки наши как награда,
Да, за нас герой на бой готов!

Хоть разнятся имена у милых,
Лучшие на свете имена:
Мой герой зовётся Исмаилом,
Анатолий – так шепнёт она.

Любим мы, – и это между нами
Общее, как радуга-дуга
Средь лазури дня под облаками,
Что связует дали и века.

Мы любимы  с нею… Так чудесно
Миру говорить о счастье дней,
Петь народам ласковые песни…
Это мы сейчас умеем с ней!
Пусть цветёт меж нами через дали
Радугой любовь к родным краям!
Если крикну я: «Привет, Наталья!»
Скажет мне она: «Дерхаб, Марьям!»
 





Героический век


Древних пращуров даль, героический век!
Древненартских полей величавый разбег,
Глубь диковинных рек, высь немыслимых гор –
Заповедных долин неизвестный простор.

Там летит на коне богатырь Карт-Кожак,
Там воюет Амит, легендарный вожак,
Там Парту Патима, молода и нежна,
Войско в битву ведёт, ратной правде жена.

Древних пращуров дар – песня – слышится мне,
Вновь танцует Хочбар, не сгорая в огне,
Вновь джигит Мусалав возвращается в дом…
Слышен цокот коней за Тиндинским хребтом.

Древних пращуров дар – сказка – мне говорит,
Что костёр, где Хочбару сгореть, – вновь горит,
Чашу с ядом берёт гордый Эльдарилав
И для горцев поёт – ради слов, а не слав.

Древних пращуров даль, героический век!
Как силён и красив был тогда человек!
Дай, сказанье, мне искорку истины взять!
Словно пламя, дрожит в чаше водная гладь…






















Поговорим по-аварски


О, сделай для меня подарок царский –
Тебе несложно это, как царю, –
Поговори со мною по-аварски,
Как я с тобой по-русски говорю.

Те струны сердца, что давно замолкли,
Очнутся ото сна в пыли веков.
Я вспомню ритм прощания и долга,
Я вспомню, как поёт моя любовь.

Я вспомню песни грусти и свободы,
Я вспомню шорох чёрного костра
В долине, на рассвете, где не годы, –
Столетья шли в каспийские уста.

История меж нами, словно чаша –
И в ней – отрава из побед и слав,
Из правды и неправды жизни нашей, –
И кто из нас теперь – Эльдарилав?

Не будем пить за дружбу без коварства, –
Зачем лукавить сердцу и уму?
Поговорим-ка лучше по-аварски,
И может быть, я что-нибудь пойму…


















Мой  Дагестан

Бедные стены саманных домов,
Нищие хлопья одежд.
Парень с хурджином – заплечной сумой,
Взоры без всяких надежд.

Люди, как птицы, сидят у домов.
Камни, кремнистая пыль…
Да, Дагестан, и таким ты со мной
Входишь в межзвездную быль.

Вместе с поэзией, вместе с судьбой,
В лёгкий полёт заберу
Старого деда с разбитой арбой,
Бабку с изломами рук.

И, пролетая над сотнями стран
Блеском полночной звезды,
Я лишь тебе прошепчу: «Дагестан,
Разве таким был мне ты?
Где твоя пена кипучих садов,
Нрав необузданных рек,
Песни чунгура, зурны громкий зов
В сердце, влюблённом навек?
Где твоя строгость богатых одежд,
Бархат да шёлк с серебром?
И почему ты глядишь без надежд
В космос, как в брошенный дом?
Где твои песни?  – Да там, где мои.
Там же, где мой хоровод…
Две обречённых судьбы на двоих
В пору сплошных непогод.
Знаешь, у нас ещё будут цветы,
Будет иная весна.
Тысячелетья без отдыха ты,
Так, как Россия – без сна.
Войны да голод на узкой тропе,
Войны в привольных степях.
Сколько отпущено мне и тебе
Саванов – белых рубах?
Если последние грянут дымы
Межпланетарной войны –
Только с тобой и обнимемся мы, –
Две самых гордых страны».






Реквием  Расулу


А ты теперь не требуешь ответа,
И новым словом не ответишь сам.
Ты навсегда оставил дом поэта
И приобщился к белым журавлям.

За миг земное изменив обличье,
Душа преобразилась в Горний свет.
Ты окликаешь, может быть, по-птичьи,
Всех тех, кого с тобою рядом нет.

Ты жизнью и борьбой всегда был с нами,
Как над горами пламенный рассвет:
Аварский светоч, праведное знамя,
Посланник неба, истинный поэт!

Ты долго по-аварски пел о счастье…
В раю язык другой, без слов в строке.
Никто сказать не в силах «Возвращайся!»
На  неизвестном людям языке.

И ныне журавли летят над миром.
Ты занял своё место в их строю.
А здесь тобой завещанная лира
Поёт и славит родину твою.

Ведь ты, как прежде, требуешь ответа,
Словами песен отвечаешь нам.
Ты здесь оставил всем свой Дом поэта
И приобщился к белым журавлям…



















Небесная  улыбка


Журавли! Журавли пролетели
И куда-то весну понесли –
Лёгким клином в холодном апреле
Исчезали в небесной дали…

Так светло, так волнующе-зыбко
Трепетали крылами они,
Будто чья-то родная улыбка, –
Чуть явилась – поди догони!

Улетала крылатая стая…
Да куда же, в какие края? –
Изменяясь, горя, замирая –
Будто в небе – улыбка твоя…































На дорожку


Привези огнекрылый рассвет   
   ( Привези мне горящий рассвет)
Из возвышенных дней Дагестана.
Я тогда много вёсен и лет
Любоваться сокровищем стану.

Привези мне три пляски речных:
Утром, в полдень, в вечернем сияньи.
Я возьму, как зверюшек ручных,
Струйных танцев незримые ткани.

Привези мне и встречу с огнём –
То бесстрастье холодного жара,
Что печётся в ночи о своём,
Согревая дыханьем отару.

Очень весточки жду от огня!
Я прошу слишком многое сразу?
Привези мне себя и меня,
Даже если не встретил ни разу.

Мимолётные, все мы уйдём,
Как проходит мерцанье  лазури
Перед близким летучим дождём,
Перед грозно пылающей бурей.

Но вернётся свечение сфер,
И огонь зажигается снова,
И рассвет повторяет пример
Вечной силы – всевластной, как слово.

























Благословение


В зеркале небес все песни слышно…
Пусть мои слова возникнут вновь:
Да благословит тебя Всевышний,
Родина моя, моя любовь!

Лучшее моё стихотворенье,
Боль моя, и радость, и печаль.
Что тебе моё благословенье?
Ты идёшь в неведомую даль.

Жизнь моя, и счастье, и волненье –
Снова у Всевышнего прошу
Для тебя ещё благословенья –
Так привычно, как стихи пишу.

Каждый новый день тебе, как битва,
Каждый час – как подвиг и полёт.
Пусть с тобой живёт моя молитва,
Пусть непрерываемо живёт!

Без тебя – немногого я стою:
Только плоть, талант да ремесло.
Ты же – все поэты и герои,
Все святые, что попрали зло…

Жизнь моя – всего одно мгновенье…
Я успею главное сказать:
Полные покоя и терпенья,
Тёмные, как мамины глаза,
Очи твои, самые родные,
Смотрят на стихи мои в тиши –
Ты моя любовь, моя Россия,
Божье воплощение души…


















Дагестан


Дагестан – серебряные реки,
Дагестан – серебряные струны.
Царство гор в душе моей навеки.
Царство гор – волшебный мир подлунный.

Дагестан – серебряная слава
Древнего победного оружья.
Пусть гордится родина-держава
Верной, нерушимой горской дружбой!

Славься, славься, славься, Дагестан!
Славься, богатырский край могучий!
Ты судьбой народам горским дан,
Нет другой земли родней и лучше.


Дагестан – серебряные звёзды,
Дагестан – серебряные кольца.
Тот же, кто живёт с тобою розно,
Всё равно, как сын, к тебе вернётся.

Дагестан – серебряные пряди
Наших предков, что мудрее века.
В старину страны великой глядя,
Видишь назначенье человека.

Славься, славься, славься, Дагестан!
Славься, царство гор, творенье Бога!
Ты на счастье всем народам дан,
Пред тобою светлая дорога!
























* * *


На Махачкалинском вокзале,
Где утром туман, словно дым,
Мы что-то ещё не сказали,
Мы что-то не то говорим…

Теряется память, как птица
В жестокой таинственной мгле.
Нам надо хотя бы проститься
На этой прекрасной земле.

Нам надо суметь попрощаться,
Когда ни секундочки нет…
А помнишь ли, было на счастье
Нам столько даровано лет?

На краткую жизнь, на поездку
К ещё неизвестным местам…
Теперь же, как будто в отместку,
Ни дня не оставлено нам.

На Махачкалинском вокзале
В толпе незнакомых людей,
Где звёзды моргают глазами,
И выхода нету нигде,

Где пахнет кафе ореганом,
Где что-то везде продают,
Где всплески ненужной рекламы
Развеивают весь уют,

Где может былое присниться,
Где всюду открыты пути,
Успеть бы нам только проститься,
Сказать хоть бы слово «прости»…