***

МИР В КОТОРОМ Я ЖИВУ

Я ВЕРНУЛАСЬ К ТЕБЕ…
Я вернулась к тебе – не могла не вернуться,
Город-светоч с прекрасной и трудной судьбой.
Как жила без тебя? То тоскливо, то грустно –
Так хотелось увидеться, город, с тобой.
Не на площадь иду, не широким проспектом,
Я в заснеженный скверик пришла, как тогда,
Когда вместе с тобой попрощались мы с детством,
А с небес на нас мудро смотрела звезда.
Я вернулась, Воронеж, в свой двор серебристый,
Он теперь, как картина за синим стеклом.
Время странно текло – то протяжно, то быстро,
Но опять я с тобой, и на сердце светло.

С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ВОРОНЕЖ!

Меня притягиваешь ты
Тобой любуюсь с восхищеньем,
Ты город прозы и мечты,
Родной Воронеж, с днем рожденья!
Мосты в туманной дымке грез,
Покровский храм. Слова прощенья.
Люблю тебя, люблю до слез,
Мой добрый город. С днем рожденья!
Высоких знаний колыбель,
К мирам далеким устремленье,
Цветенья майская метель –
Такой ты разный. С днем рожденья!
К тебе опять спешит весна
И в дар несет омоложенье,
Ты, несмотря на времена,
Опять стал юным. С днем рожденья!


МОЙ ДОБРЫЙ ДРУГ ВОРОНЕЖ

Когда пришла я в этот мир упрямо,
Мой крик раздался в ярком свете дня.
Ты радовался вместе с моей мамой
И пеньем птиц приветствовал меня.
Бывало, от обид и унижений
Бегу я, спотыкаюсь и реву,
А ты, меня спасая от паденья,
Под ноги стелешь мягкую траву.
Когда влюбилась, помнишь, безответно,
Я по ночам кусала губы в кровь.
И до утра под тихий шорох веток
Шепталась о своей любви с тобой.
Мы так близки. И если будет трудно,
К тебе приду я, только позови,
Мой добрый друг, советчик и заступник,
Воронеж, город детства и любви.

МОЙ ПОСЁЛОК

Принимай, посёлок, поздравленья,
С днем рожденья, милый, с днем рожденья!
Ты меня взрастил, как мать любя,
Все мои таланты от тебя.
От земли, такой святой и щедрой,
От друзей, и преданных, и верных,
От берёз и вишен под окном,
От луны, что ночью светит в дом.
С днем рожденья здесь живущих – тоже!
Становитесь каждый год моложе,
Счастья всем, и внуков, и детей,
Пусть живётся всем нам веселей.
Пусть посёлок будет чистым, светлым,
Нашими заботами согретым,
Пусть растёт, пусть будет в нем вода
Вкусная, прозрачная всегда!
Маленькая родина! Ты все же
Мне приятней, ближе и дороже,
Даже чем большие города!
Процветай, посёлок мой, всегда!

ХИРУРГ
                Отцу моему,
                Старчик  Александру Александровичу,
                хирургу Великой Отечественной,
                посвящаю посмертно

Этот парень живучим был. В знойном бреду
Все играл и играл он на скрипке сонаты,
В танке он по горящему мчался мосту
И из танка взлетел – в поднебесье куда –то…
Он взлетел неспроста, он остался в живых-
Умирать в двадцать лет, видно, Бог не позволил,
Он друзей потерял в танке – сразу троих,
Сам из тьмы выбирался усилием воли.
Удивлялся хирург этой жажде игры,
Был танкист в мирной жизни своей музыкантом,
Знали скрипку его все в округе дворы,
Восхищались его несомненным талантом.
А теперь он лежал, обгоревший, слепой,
Обожженные бронхи хрипели со свистом,
Но водили смычком, словно сами собой,
Над бесчувственным телом тонкие кисти.
Долго–долго хирург возле парня стоял,
Неподвижный, суровый, с лицом беспристрастным,
Он стоял и смотрел, но уже точно знал:
Все старанья спасти эти руки напрасны.
Столько видел хирург, столько жизней он спас,
Что, казалось, должно уже сердце взорваться,
Только взгляд с состраданьем – в который уже раз! –
Все не мог от играющих рук оторваться.
Стал безруким скрипач. Только чья в том вина?
Но потом, много лет, в бесконечной печали,
Будет сниться хирургу большая война
И ещё – кисти рук, что на скрипке играли.

В КЛЕТКЕ
                Откровения заключенного

Несвобода, несвобода
Отравила в жилах кровь.
Не мгновения, а годы
Убивают здесь любовь.
Серы лица, взоры тусклы,
Вправо, влево- ты в бегах.
И дрожит здесь каждый мускул
На руках и на ногах.
Не укрыться от надзора,
Не увидеть берегов,
Заклейменные позором,
Мы в оковах без оков.
Я не знал, что разменяю
Жизнь на горстку пятаков.
Здесь не люди – волчья стая,
Я один из тех волков.
В клетке жить – страшнее смерти,
Ведь под шкурою, внутри,
Человечье бьется сердце,
И страдает, и болит.
Это маска- волчья морда,
Волчий взгляд и волчий рык.
Но свободен дух мой гордый,
Душу в клетку не закрыть.


ИСПОВЕДЬ НАРКОМАНА
                Написано во время проведения акции
                «Я выбираю жизнь!»
Я забыл, откуда я и кто.
Может,я совсем ине живу.
Я вчера мотался на авто,
Думал, дозу где –нибудь сорву.
Помнится, когда-то я курил-
Это лучше водки во сто крат!
Я балдел, над городом парил,
Видел там, внизу, своих ребят.
Я искал окурки – «косяки»,
Обкурился – батя откачал.
Но опять же «добрые» братки
Привели в занюханный подвал.
Снова я курил и нюхал всласть,
А потом – один сплошной кошмар:
Пауки, гадюки, волчья пасть
И в груди невыносимый жар.
Я пытаюсь крикнуть. Тишина.
Задыхаюсь. Вот какой он, ад!
И смеётся нагло Сатана:
«Нет тебе уже пути назад!»
Я очнулся на полу один.
Кто мне подстелил такую рвань?
Слышу голос: «Хочешь кокаин?»
«Не хочу! –  я заорал. – Отстань!»
Но уже услужливо рука
Протянула что-то. Вижу – шприц.

Полегчало вроде бы слегка,
Но качнуло – и упал я ниц.
Вот и все. Мой мир теперь – игла.
С ней могу пока ещё дышать.
Траурно звонят колокола,
И покрыта саваном душа.

МАЛЫШ

Зачат он был случайно,нежеланно,
Внезапной страсти беззащитный плод.
Металась долго будущая мама,
Страшась грядущих болей и забот.
Но, видно, так угодно было Богу,
Младенец, вопреки всем силам зла,
Пришел в наш мир в положенные сроки,
Ребёнка мать здоровым родила.
Но только стихли родовые муки,
Исчезла мать, куда – никто не знал.
Качали малыша чужие руки,
И кто–то и кормил, и пеленал.
Малыш не плакал, как вокруг все дети,
Он молча ждал, безмерно одинок.
Среди людей – один на всей планете,
Невыросший пока еще цветок.
Едва родившись, он узнал разлуку,
Почувствовал, как труден будет путь,
Но чутко ждал, когда родные руки
Согреют и дадут тугую грудь.
Младенец ждал. И взрослым он упрямо

Все будет ждать, каким бы ни был рок,
Когда к нему прижмётся нежно мама
И тихо скажет: «Я с тобой, сынок»…















БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИМ

Реквием

Без вести павшие, просто пропавшие,
Кем-то убитые, кем-то забытые –
Вам, безымянным, я дань отдаю.
Воинских подвигов не совершившие,
Но до войны на земле этой жившие,
Так же дышавшие, так же любившие,
Вы, не нашедшие славу свою.
Гибли от вражеских бомб в эшелонах,
Падали замертво в мирных колоннах –
Хаос настиг вас в начале войны.
Многие гибли в пылу отступления
Или от голода и унижения
В страшных застенках во имя спасения
Будущих граждан свободной страны.
Память храните о них, невернувшихся,
Просто пропавших по злой воле случая,
Без вести сгинувших и потерявшихся,
И на чужбине навеки оставшихся,
Помните тех, кто ушел в неизвестность,
Тех, для кого не слагаются песни –
Память храните на все времена:
Двадцать второе июня. Война.

ЖУРНАЛИСТУ
Он под пули лезет смело,
Журналист, матерый волк.
Он под дулом. Под прицелом.
Он глашатай. Он пророк.
Он за правду платит кровью,
Жизнь его – что медный грош.
Но с надеждой и любовью
Верит в то, что мир хорош.
Мир хорош. Но в мире этом
Зло соседствует с добром.
Журналист за все в ответе,
Он сражается пером.
Словом бьет – его бьют пикой,
Он силен, но он и слаб.
Он безвестный. Он великий.
В чем-то царь он, в чем-то раб.
Ничего ему не чуждо,
Он обычный человек.
Иногда, что очень грустно,
У него короткий век.
Журналист, он держит время,
Как коня, в крутой узде.
Он всегда везде успеет,
Знает, что, когда и где.
Журналист, он мир меняет,
Не щадя порой себя.
Журналист, я точно знаю,
Не профессия – судьба.

Я УЛЕТАЮ ИЗ РОССИИ
                Рассказ эмигрантки

Ну, вот и все. Тебя я покидаю.
Ну, вот и все. Отсюда улетаю,
От бед и горя, вечной нищеты.
Меня, Россия, позабудешь ты.
Устала я от лжи и унижений,
От жалких, необдуманных решений,
От войн, где гибнут парни в двадцать лет.
Я улетаю. Выпал мой билет.
Там будет жизнь, конечно же, другая.
Я не наивна, и не жду я рая,
Но вдруг себя смогу там обрести?
А ты прости. Пожалуйста, прости.
Здесь, на холме, мечтала я когда-то,
Вот в этой речке мы купались с братом,
Потом его забрали на войну.
Россия, ты же помнишь ту весну!..
А помнишь, я была в командировке,
Отца и мать, затянутых веревкой,
Нашли соседи лишь на третью ночь.
Ты помнишь, им никто не смог помочь.
Я обнимала старую березу,
И жгли не щеки – душу мою слезы.
На белом свете я теперь одна.
Да и тебе, Россия, не нужна.
Я в детстве песни о России пела,
Мой брат погиб отчаянно и смело,
Отец и мама верили в тебя.
А я вот улетаю. Не судьба.
Нет, не заплачу. Выплакала слезы
У поседевшей, как и я, березы.
Но вот забыть моих не хватит сил
Холм, речку  и березы у могил.

БЕГУ ОТ СЕБЯ

Я уеду теперь в бесконечность,
Я уйду от усталой тоски,
Где в комочек сжимается вечность,
Нервы – русло усохшей реки.
Я увижу далекие дали,
Прочь, запутанной жизни клубок!
Только ниточку все же оставлю,
Чтоб вернуться в положенный срок.
Видно, нить эта крепче каната –
Так ее притяженье сильно.
Убегу в бесконечность куда-то,
Но обратно вернусь все равно.








МОЯ ВСЕЛЕННАЯ

Красота моя среднерусская,
Красота моя несравненная,
Ты веселая, ты и грустная,
Ты мой дом родной и Вселенная.
Сгинул дед, пропал в тот голодный год,
Когда так хотел накормить жену.
Бремя тяжкое всех земных забот
На жену легло, на нее одну.
Появилась дочь – моя матушка,
Хоть и август был, да на сердце стынь.
Лебеду они ели с бабушкой,
Лебеду-траву, горше, чем полынь.
Красота моя среднерусская,
Здесь и любится, здесь и плачется,
Ты веселая, ты и грустная,
Ты мой дом родной, ты и мачеха.
Здесь родилась я, здесь училась я,
И снега сменяло цветение,
Здесь высокий дух мне дала земля,
И уверенность, и сомнения.
Здесь познала я счастье творчества,
Здесь на звезды я по ночам смотрю.
И не верю я злым пророчествам,
Верю, край, в тебя, верю и люблю.
Красота моя, сторона моя,
Красота моя несравненная!
Как ты мал, мой край, но ты та земля,
Где вмещается вся Вселенная.

ЗА ПОЛЧАСА ДО ВОЙНЫ

Висела луна, как на ниточке шарик,
И купол небесный слегка розовел.
Младенца в крестьянской избе ожидали,
А он появляться никак не хотел.
В аккорды последнего школьного вальса
Еще не вплелась роковая гроза.
Иван своей Марье в любви объяснялся,
И было в запасе у них полчаса.
Еще не пылала земля под ногами,
Не плавился в танке надежный металл.
Еще тихо сына баюкала мама,
И мир с колыбельной ее засыпал.
Еще полчаса тишины и покоя.
В долине пока что не дым, а туман.
А скоро Иван не вернется из боя,
Мария умрет в медсанбате от ран.
Еще полчаса. Это миг или вечность?
Судьбою прочерчена тонкая грань.
В июне от звезд зажигаются свечи –
То душам погибших последняя дань.




ОН НЕ ХОТЕЛ УМИРАТЬ

Взлетала земля, появлялись воронки,
А он продолжал среди поля стоять.
Свистели снаряды пронзительно тонко,
А он не хотел умирать.
Один среди поля, один в поле воин.
Не сдавшись врагам, полегла в землю рать.
А он завершал поединок достойно
И так не хотел умирать.
Не брали ни пули его, ни снаряды,
И танки от страха поехали вспять.
Враги отступали, оставив солдата,
Который умел побеждать.

КРАСКИ ВОЙНЫ

Белым снегом припорошен дот.
Утро. Солнце желтое встает.
Застрочил внезапно пулемет,
И пошел в атаку первый взвод.
Леса синь окутал черный дым.
Но осталось небо голубым
Над солдатом в каске со звездой.
Он теперь навеки молодой.
Белый снег – и красное пятно.
Потемнело серое сукно.
Так, раскинув руки, он лежал,
Словно землю телом закрывал.
Взвод геройски дрался в ту войну,
За солдата, за свою страну,
Но забыть бойцам не суждено
Белый снег и красное пятно.
Каждый год, в один победный день,
На могиле – белая сирень,
Взвод в молчанье – так заведено
Пьет за друга красное вино.

СЕСТРИЧКА

Она была сестричкой в медсанбате,
Всю, как свою, воспринимала боль,
Вселяла веру в каждого солдата,
И те добром платили за любовь.
Они перед войною поженились,
Под звуки марша муж надел шинель.
Всего неделю мирной жизнью жили –
И все. Ни звука. Ни письма жене.
Все губы искусала темной ночью,
Металась птицей раненой в избе,
Потом вдруг собралась – поспешно, срочно,
Как будто вызов бросила судьбе.
Так вскоре в медсанбате оказалась,
А как дошла – сама не знала уж.
Надеялась, ждала и так боялась:
А вдруг он здесь, ее любимый муж?
Нет… А бойцы страдали и молили,
От стонов день здесь превращался в ночь.
Тогда все чувства, что в душе хранила,
Она вложила в то, чтоб им помочь.
Летели дни, как серая дорога,
Разбитая колесами судьбы.
А до Победы – год, совсем немного,
Но к ней пока что нет прямой тропы.
И вот однажды, сразу после боя,
К ним привезли израненных солдат.
Забилось как-то сердце беспокойно
У медсестры, и стал тревожным взгляд.
К повозке крайней вдруг она метнулась,
Бойцу со всхлипом рухнула на грудь:
«Я чувствовала, я не обманулась,
Ты жив, родной! Скажи мне что-нибудь!»
Но долго он ее еще не слышал,
Не видел ничего, не понимал,
Кричал: «Вперед!»  то громче он, то тише –
Бойцов в бреду в атаку поднимал.
Сестричка от него не отходила
Почти сто дней. Не ела, не спала,
Какая-то неведомая сила
Все это время в ней самой жила.
Свершили чудо ласковые руки,
Но тут приказ: пора вернуться в строй.
Им выпал только день. Одни лишь сутки.
А завтра он уйдет в последний бой.
Потом был май, победный, 45-й,
Родился у сестрички сын-солдат,
Все выпили за это в медсанбате,
Еще за тех, кто не пришел назад.
Кружатся годы, как с деревьев листья,
Сестричка свято верит: счастье в том,
Что вот уже стоят у обелиска
Она и сын. И внучка с малышом.

ТЫ УХОДИШЬ В АРМИЮ

Ты уходишь в армию, парнишка.
Ночь одна осталась у тебя.
Строить ты судьбу хотел по книжкам,
А теперь Устав – твоя судьба.
Ночь одна. Так много и так мало…
Что там ждет: походы, марши, бой?
От нагрузок вечная усталость
И широких спин неровный строй?
Но ведь будут светлые мгновенья,
Передышек благостный привал.
Позабыв ученья и сраженья,
Вспомнишь ты лица родной овал,
Рук любимых взмах-прикосновенье
Ощутишь, издав негромкий стон.
Эта вспышка, краткое виденье,
Словно легкий и волшебный сон.
Крик: «Подъем!» тебя вернет в реальность,
Но теперь ты в десять раз сильней!..
Пусть сейчас одна лишь ночь осталась –
Будешь долго помнить ты о ней.