and when were we...

В кромешной жадной темноте
Дерет тоска неумолимо,
Прозренью моей слепоте
Служил твой шепот, я забыла,
Как  тихой комнате от боли
Не оставалось лишних вздохов,
Ах, не жалели в тот день соли
И поистратили весь порох.
Пишу, ручьями спотыкаясь,
Мне твой журчащий нежный голос
Был всплеском, тем что умываюсь,
Ты распускающийся лотос.
Глаза зеленые от соли,
Твоим виденьем жить устала,
Слепому заменила море,
А мне игривость листопада.
Глотаю жухлый воздух горьких
Пропитанных слезливых ран,
Изящность замечаний тонких
Сгубила сладость наших тайн.
Любить тебя – моя истома
С одновременною потерей
У Пушкина своя мадонна
А у меня искусство верить.


Рецензии