Баллада о русских Иванах

                Моему отцу Зорину Ивану Ивановичу,
                капитану ВОВ посвящается…

1.               

Бросив в небо вызов тучам рваным,
Руки, оторвав от бороны,
Рвутся в космос русские Иваны,
Словно встарь, на тройке вороных.

Храбрый воин матушку – Россию
Столько раз спасал от басурман!
И мужчину, где бы не спросили,
Если русский, значит, ты – Иван!

Хоть Матвей, хоть Тихон, хоть Данила –
Синий взгляд да крепкое плечо,
Мастер на все руки, заводила,
Только не лентяй и дурачок.

2.

Мой отец, он зря слова не тратил
И не брал, что сказаны, назад.
Был не просто Ваня, а в квадрате,
Парень, защищавший Сталинград.

Был всегда он ласков и спокоен,
Щекоча усами, целовал.
Как поверить в то, что папа – воин,
Значит, он кого–то убивал?

"Нет, дочурка, воин – не убийца.
Долг его – Отчизну защищать.
Враг пришел на Волгу – не умыться,
Воин уничтожит эту рать."

3.

Помню, на Мамаевом кургане
Он хотел мне что-то показать.
С дрожью рук платок искал в кармане,
А потом сухие тёр глаза.

Сел в траву, не подстелив платочка,
Рядышком меня заставил сесть:
"В этом месте ранен был я, дочка,
А друзья, они остались здесь."

Он лежал, к земле приставив ухо,
Где-то рядом двигался народ.
И я тоже слышала, как ухал
За рекой немецкий миномет.

Может, так резвился волжский ветер,
Заставляя травы трепетать.
И в беззвучном крике своим детям
Задыхалась каменная мать.

4.

Возле нас качнула вдруг ракита
Серебристой скорбною листвой,
Памяти священной всем убитым,
Поклоняясь кроной – головой.

                «Я был лейтенантом
                В последнем бою.
                Ни шагу назад – приказ.
                Плакучей ракитой
                Теперь стою.
                А ты – поживи за нас!»

                «Их хайсе – опять
                Зашептала трава –
                Их – дойче, я – немец, Ганс.
                Запомни, всегда
                Только жизнь права,
                Ты, медхен, живи за нас!»

Ганс упал, сражённый нашей пулей,
А Ивана снайпер снял в упор.
Словно братья, рядышком заснули,
Мамы где-то ждут их до сих пор.

Вместе с покорёженным металлом,
Храбрости ни чьей не умаля,
Примирила смерть и побратала
Двух парней российская земля.

5.

По ступеням вверх, к вершине – топот –
Люди шли, цветы в руках зажав.
Из земли – чуть слышный ухом шёпот
Шелестел щетиной вешних трав.

Всё гудели травы на кургане,
Как гудят зимою провода.
Я ждала, пока мой папа встанет,
Отряхнёт военные года.

Стал багровым шрам за левым ухом,
Над которым врач в войну мудрил.
Как всегда, глаза глядели сухо,
Плакало лишь где-то там, внутри.

6.
 
Спят солдаты после рукопашной,
Словно Боги древние, в цветах.
Неужели школьникам вчерашним
В этой бойне был неведом страх?

"Да, порой мороз бежал по коже:
Разум наш с войной несовместим.
Мы клялись: войдем в Берлин и тоже
Так же страшно немцам отомстим.

За деревни, серые от пепла.
За сожжённых заживо сельчан
И за то, что мать от слез ослепла –
Отомстить хотелось сгоряча.

Только, видя голод и разруху,
Я не раз кормил из котелка
Кашею немецкую старуху,
Да худого немца – паренька."

Снова шли под пули комсомольцы
И с фашизмом бились до конца,
Чтобы жил в стране под мирным солнцем
Тот немецкий худенький пацан.
 
7.

Сколько их сгорело, безымянных,
В ненасытном пламени войны?
Словно листья, русские Иваны
По Европе всей распылены.

Я хочу, чтоб помнил каждый житель
Даже самой маленькой страны,
Что российский воин – победитель!
Обелиски вверх устремлены,

Рвутся в небо стелы, как ракеты,
Кровь героев пролита не зря.
В Байконуре знаменем Победы
Разгорелась новая заря.

Слышен всему миру в шлемофоне
Голос, что к полёту он готов.
Парень, дедов-прадедов достоин,
Может, не Иван, так, Иванов!