Памяти Виктора Цоя

Путь в тишине закончился внезапно,
И я упал, разбившись о гранит.
Моя душа навеки улетает,
А сердце бьётся из последних сил.

Я здесь чужой, мои мечты завяли
Среди корней холодных сорняков.
А за окном таинственне дали
И чистота надгробных бугорков.

В моей душе жила когда-то песня,
И звёздный свет мне ушу ворожил,
Но оказалась жизнь дешёой пьесой,
И для надежды не осталось сил

Я жил мечой, надеждою и болью,
Храня любовь в заветном уголке,
Но день за днём я не справлялся с ролью,
Оставив боль и память на песке.

Среди деревьев мокнущей аллеи
Под тихий шелст серого дождя
Я шёл вперёд с какой-то странной целью
Туда, где брызжет на берег волна.

И я сидел холодный и угрюмый
На мокром камне, слушая "Кино".
Я тосковал в тот день о смерти Цоя,
Но в этот день ты не была со мной.

И я смотрел сквозь тень дождя на Волгу
Под серым небом низких облаков.
И сквозь пакет я еле слышал песни,
В которых черпал ненависть и злость.

Я был один, лишь крики глупых чаек
Неслись над Волгой низко над водой.
В тот серый день душа моя скучала,
Навек прощаясь с верой и мечтой.

Тупая боль копилась в моём сердце,
В глазах тонул солёный водопад.
Мне нужен был глоток лунного света,
Чтобы забыть на время этот ад.
 
Я слушал песни, что любил когда-то,
Вдруг понимая их глубокий смысл.
И понял я: иного мне не надо -
Лишь пенье волн и шум холодных брызг.

Тянулось время, я менял кассеты,
Писал письмо дрожащею рукой.
Я был готов опять пройти сквозь это,
Лишь только снова жив был Виктор Цой.

Душа сгорала, плавилась бумага,
Размытых букв нечёткий силуэт...
Но дождь всё шёл а ты была бы рада
Со мной вдвоём на кухне посидеть.

Попив чайку, мы б снова помолчали,
Подумав мельком каждый о своём,
О том, что наша боль острее стали,
Но ей назло мы всё-таки живём.

И мы опять, минут не замечая,
Вдруг понимаем, что чего-то нет...
А звёзды снова падают сгорая,
Как Виктор Цой в расцвете лет...


Написано 16 августа 1992 года