Сказка об африканской королеве

               Я шёл по континенту,
               приподнятый, будто беспроигрышный,
               как на воздушной подушке.

               В палате ума
               царило столько же ума,
               как в бокале вина.
               Шёл верноподданный
               Его Величества Блаженства.

– Эй, ночь, гуляй прочь, расфранчённая, развращённая, чумазая, чудоглазая, жемчужная негритоска, ко мне не притроньсь-ка, ты вся раздета, я и так гуляка, убеги от рассвета, любовь и лямка!..

               – А если я ускользала,
               то это было сто раз.
               А если я поскользнусь,
               то, простите, сейчас!..

– Но, глупая, меня почти нет, как бы ты потом не жалела, я самый мужской на свете поэт, горячки белей моё тело!..

               – Ты, конечно, ничтожество, и всё ж
               ты тёмен, как я, конечно.
               Ты царства затмений в себе пасёшь,
               и каждое очень нежно...

               Дальше разговаривать было бесполезно.
               Молодой и невредимый, я весь налетел.
               Из всех необдуманных поступков это был
               самый бесспорный.
               Серебрись, сумрак.
               Сумрак общего тела, в который лёг ручеёк
               неофициальных напитков.
               Счастье стонать – нелегально.
               Как силой сиять, когда твой протест
               перелёты зрачков
               перечёркивают, словно метеоры!

– Уйди, негритянка, уйди в Гвинею, там ты будешь царицей, зачем тебе наша белая страна, у нас модны фестивали белых ночей, мой молебен – одиночеству и мечтам, мои подруги – муки разлук, когда нет тебя – я от тебя без ума, но с тобой я – умалишённый!..

               Над густой, а может, пустой пустыней –
               вопиющего голос.
               И, как гусыня,
               тяжёлая, дикая, черномясая ночь.

               Ночь ушла на рассвете
               и забрала с собой
               вышитую звёздами набедренную повязку.

               Прошли времена.
               Я резонно забыл
               и её,
               и свой ужас.

               И нет у меня,
               никогда уже нет
               ни сказок таких,
               ни номера телефона.