Соберу все стихи
прочитаю в последний и самый безрадостный раз.
Карандаш поломаю уже не дрожащей рукою
и сожгу десять тонн в пустоту адресованных фраз.
Чёрным пеплом испачкаю руки свои, как строкою,
и придёт облегчение - рифмы уже не искать...
И холодные пальцы с улыбкой от пепла отмою...
Перед сном буду книгу чужую спокойно листать.
И к бумаге рука не подпрыгнет от правого бока,
и глазам не смеяться над мыслей моих кривизной...
Да ведь тысячу раз ты описана тонко у Блока -
некрасивой и доброй, красивой, недоброй и злой.
После встречи с тобой с губ моих не рашепчутся звуки,
не улягутся в строки и рифмой не стянут гортань...
Мне уже не придётся терзать безнадёжнве руки,
в стих вставляя цветы: и жасмин, и полынь, и герань...
Бесполезны оркестра охрипшие, злые угрозы,
и рояль онемел, непривычно валторны тихи.
Раскалясь добела, флейты выльют беспомощность прозы,
и, как прежде, кларнет не рассыпет на ноты стихи.
Никого не останется в тёмном, покинутом зале,
и один в темноте сяду на пол, мозги теребя,
кровью я захлебнусь - я расстрелян твоими глазами...
Перед смертью впервые стихи напишу - для тебя...
ВЗ 14.11 2011 КИЕВ
Свидетельство о публикации №111111410742