Записки о Бельгии. Странные бельгийцы

Сегодня мой муж обратился с одной странной просьбой: "А напиши-ка про свои юные годы, проведенные в СССР... Ведь что знаем мы о вашей истории? Только то, что раньше у вас был царь, а потом был коммунизм. Но мы не знаем ничего о чувствах  простых людей, которые жили тогда, при советской власти. А ты могла бы описать!"

И тут я вспомнила тот его первый приезд к нам на Рождество 1995 года. Я, стараясь сделать его каникулы незабываемыми, возила его каждый день в Питер, то в Эрмитаж, то в Русский музей, то на экскурсию. А ему, оказывается, было гораздо интереснее курить в нашем замызганном подъезде и разглядывать цветочки на штукатурке. Были там такие синенькие цветочки, сделанные по трафарету) А еще ему запомнился поход в гости к Ване Пивдунену, который жил с мамой и бабушкой в частном доме. Ваня ездил со мной в аэропорт встречать. Больше всего Мориса тронуло то, что Ваня всегда выходил с ним на перекур, хотя сам и не курил, но преданно стоял рядом и  мимикой, жестами и отдельными словами поддерживал что-то похожее на разговор.

Самым незабываемым для моего Мориса оказался эпизод на лестнице с пьяным, который возвращался домой, и увидев Мориса с папироской, попросил жестом прикурить) - тот показал ему жестами, что у него с собой нет папирос. Пьяный махнул рукой и продолжал свой нелегкий путь на второй этаж. Остановившись у двери, он надавил пальцем на звонок и повис на нем всей своей тяжестью - открылась дверь, раздался визгливый женский вопль. Очевидно, пьяный ошибся этажом - как позже рассказал мне  Морис - потому что, выругавшись, он поднялся ещё на этаж выше, где, наконец, его впустили в дом.
Вот такие бытовые мелочи почему-то тронули Мориса и запомнились гораздо лучше и ярче, чем  виды зимнего Петербурга и музейные экспозиции. Почему? Я не находила объяснения.

Пожив здесь подольше, я поняла, что такие уже бельгийцы странные люди! Их интересуют не музеи, а быт простых людей. Я помню, с каким увлечением знакомые бельгийцы рассказывали о русской традиции "посидим перед дорогой", о русской трапезе, манере пить, о гостеприимстве и щедрости тех, с кем они имели счастье познакомиться в России или Белоруссии. Короче, их интересует самая что ни на есть обыденность. О музеях, искусстве они отзываются как-то пренебрежительно, как о чем-то совсем ненужном и чуждом. 

Но в этой их простоте заключается нечто трогательное - неподдельный интерес к культуре другого народа, к обычаям, привычкам, традициям. "Что такое культура людей? - Это не музеи, в музеях не увидишь, КАК люди принимают гостей, сидят за столом, как они едят и пьют, и что при этом говорят" - говорит мой муж, и пока он говорит это, я вслед за ним записываю.

Не правда ли, странные люди - бельгийцы?