Поэт уснул в подъезде на картонках
А у меня вчера воскрес отец.
Двадцатый век запутался в потомках,
Век двадцать первый - прихвостень-юнец.
Сокольнический вал, Гастелло, сосны,
Последний взмах уставшей головы,
И вот предсмертным каллиграфом осени,
Знамением, судьбой идёте вы.
А у меня всё просто и законно,
И жизнь моя как стёклышко чиста:
Один роман пишу, одна икона
Стоит у изголовия листа.
И мы лежим счастливые, нагие
И девушек считаем по цветам.
Уйдут одни, взамен придут другие
По уходящих девушек следам:
На кладбище светло, блаженно, тихо.
К ногам летит букетик мелких астр.
И в белоснежном платье Эвридика,
Не умолкая, молится о нас.
Свидетельство о публикации №111111206743
не могу понять, в чем позвоночник.
но, видимо, тем и притягательное.
нет, не так. пока писала - увидела другими глазами.
2,3,4 четверостишия - отдельные монологи тех самых потомков 20-го века, вырванные из общего гула голосов.
для меня - это три разных лирических героя.
а 1 и 5 - оправа, в них суть, и основание для этих монологов.
хотя, конечно, вы писали о другом и это все не так, да?
Анна Липштейн 21.11.2011 16:06 Заявить о нарушении
Григорий Владимирович Горнов 21.11.2011 16:22 Заявить о нарушении