Письмо Лере

Лера, привет. Не представляю, с чего ты вдруг спросила меня, пойду ли я в армию и зачем я учусь, тем более не представляю, зачем отвечаю сейчас. Пусть будет: меня "просто" спросили, я "просто" ответил.

Перед тем как сбежать из Переславля-Залесского я всё же зашел в военкомат сняться с учета. Там в последний раз встретил почти всех своих одногруппников, они стояли в трусах и дрожали от холода (был плановый медосмотр), а на улице меня уже ждала машина с родителями. Для всех, для одногруппников в военкомате и для родителей за два дня до этого в Курске, мой отъезд был большим сюрпризом. Мне в переславском военкомате тогда предложили сразу, прямо от них

отправиться на службу. Я вежливо отказался, сказав, что родной военкомат мне ближе, и я пока поднаберу дома вес к маю - исхудал от общажной жизни.

Через несколько дней после прибытия в Курск (середина апреля 2008) я отправился в "родной" военкомат, где долго стоял в очереди, а потом мне дали подписать какую-то бумажку, которую я и подписал. Дома мне мама объяснила, что это повестка, что я попал, раз подписал, и пора мне собирать вещички.

Вообще, когда я приехал, мне было всё равно, куда дальше. Программистом-математиком я точно не хотел продолжать учиться, но всё же обегал наши вузы, и, в принципе, вполне мог поступить на второй курс по специальности, причем, заканчивая его весной. В Политехе мне даже набросали заявление. Но, приехав домой, я сказал, что за родительские деньги учиться больше не хочу, и программистом точно быть не хочу ни платно, ни бесплатно.

Мама, конечно, не хотела, чтобы я шел в армию, но молчала - обижена была сильно на мое кидалово. Отец твердил, что армия - то что надо для меня, только нужно осенью отправлять, а лето откармливать. Говорят, что вид у меня был неважный по приезду: похудел, побледнел и пр. Не знаю... В общем, у отца в военкомате был знакомый моёрчик, с его помощью я был записан сразу и на курсы вождения, и на курсы радиста от военкомата (исключительный случай при количестве

желающих), и, следовательно, оставался учиться до осени в ДОСААФе.

В тот же день, когда меня записали на курсы, я по повестке отправился на медкомиссию в военкомат. Во взрослой медицинской карте у меня была одна запись, о гастрите, в детской много записей всяких ерундовых, среди них курс лечения от нервного тика. Чтобы взять из больницы детскую мед. карту пришлось подключать завхоза этой больницы, папиного знакомого, потому что больницам дано неофициальное распоряжение детские мед. карты призывников держать до последнего. Пол дня не могли найти её в архивах. Кажется, мама подсказала мне взять карту, сам бы я не догадался, не помню уже...

На медкомиссии я всем говорил только правду: с ушами, горлом и носом у меня всё лучше всех; глаза на единице, только сильно краснеют к концу дня - давление какое-то; скелет - у меня искривление горбатое есть малость, смотрите; желудок - с гастритом, вот написано, смотрите, и язык желтый, смотрите; с нервами у меня всё нормально, только вот нервный тик был в детстве - глаз дергался, смотрите в карте. Сейчас нет, сейчас только руки трясутся чуть-чуть да тереблю в них всё время что-нибудь, когда напряжен, как сейчас. То ли перестарался я с руками, то ли карту зря принес, только психиатр решила, что лучше меня проверить и настрочила направление в Искру, на обследование. А я и не знал. Когда после медкомиссии я пришел к военкомам, принимающим решение (через 2 часа) и начал говорить, что служить хочу, записался на курсы и осенью с удовольствием отправлюсь, они мне и выложили: "Какие, голубчик, курсы? Отправляйся в Искру на обследование, нервишки проверь. И когда ты только успел на курсы записаться?".

И снова я оказался в ситуации неопределенности: и курсы летом, и армия осенью могли накрыться медным тазом. Родители вообще в шоке были, не ожидали такого поворота событий. Недавняя моя выходка с бросанием учебы еще добавляла жару. Наслушался в общем. Я же, подумав, понял, что если в армию не попадаю, то надо дальше учиться. У меня была уже корочка техникумовская - программист. Но программистом я работать не хотел. А кем тогда? Что я вообще умею-люблю? Читать умею, писать умею,  английский неплохо знаю. Значит, лингвистом. Спускаюсь на кухню и говорю: "Не хочу быть программистом, а хочу быть лингвистом". Все так и попадали под стол со смеху. После бурного обсуждения меня и пары дней обдумывания, мама и говорит: "Ну раз ты в эту сторону смотришь, иди хоть учителем русского, что-то более реальное...". Я возражать не стал тогда, но сразу заявил, что куда бы я не пошел, учиться буду только бесплатно, и что от "лингвиста" не отрекусь до последнего. Ну а мне в ответ, что я ни на что такое не способен, тем более бесплатно, фантазер, смотри в дурке не останься и пр. и пр.

Ну вот, в начале мая я взял трико, тапочки, учебники по русскому, приехал в Искру прописываться туда на обследование. Начальница отделения для призывников была знакомой знакомого моего папы, и он поговорил с ней о том, чтобы ничего плохого мне в бумажках не писали, что я уже на курсы записан от военкомата, и что если я осенью в армию пойду, будет очень даже хорошо. Она ответила: "Переживать нечего, сейчас отправляют в Искру кого ни попадя, каждого четвертого".

Меня привели в большую, светлую палату в 40 коек, набитую призывниками, дали койку в углу, я улегся и уткнулся в учебник, разглядывая из под него соседей. Абсолютно нормальные в большинстве пацаны, которым бы служить и служить. Не понятно было, что эти лбы там делали месяц. Мы тупо лежали целыми днями на своих койках и чего-то ждали. Очень редко, раз в два-три дня нас отправляли на какую-либо процедуру (психологические тесты, кровь брали, энцефалограмма, зрение, разговор с психологом...). Все эти процедуры можно было пройти за пол дня. И таких горе-призывников  в отделении четыре сотни человек - битком, и постоянно новые поступали из военкомата. Я был там "по блату", за мной была забита койка у стенки, и я постоянно уезжал домой в эти двух-трехдневные перерывы между процедурами.

Ну, из "ненормальных" запомнились малый-лунатик (Мы всё ждали, когда же он пойдет ночью, так и не дождались); затем был железногорский рокер с туннелями в ушах и наколками - отличный малый; был гиперактивный один, ничего особенного, просто громче остальных:); алкаш был, под тридцать лет мужик...

Один был реальный псих. Химик. Ходил всё время в капюшоне, сидел под одеялом, ему кололи какую-то наркоту. Сам был сильно умный и говорил всё загадками. Я с ним играл в точки, дурака, и он всегда почти меня обыгрывал. Оказалось, он к тому времени уже стал постоянным посетителем Искры, неизвестно, как его между обострениями занесло в военкомат...а оттуда ему одна дорожка была:)). Однажды сильно нас напугал. После очередного укола у него посинел язык, он вывалил его наружу и начал бормотать что-то невнятное, требовать, чтобы ему дали психотропный препарат, который раньше давали. Мы все сбились в кучу от страха и тихо перешептывались, поглядывая на мутанта. А этот гад специально концерт устроил, чтобы ему вкололи, и его глюкануло. Наркоман чертов!

Остальные нормальные были. Мы играли в карты на отжимания, о чем только не разговаривали, короче ничего не делали. Пацаны диктовали мне диктанты. Попросили написать, что я о них думаю. Я написал. Им реально понравилось, перечитывали несколько раз друг про друга, сказали, что я талантище. Вдохновленные творчеством, взялись сочинять про себя стихотворение! Просто в моих записях была идея того, что все они - одна команда, и это их зажгло. Если раньше посмеивались, что я на русский язык иду, то теперь даже подбадривали, учись, говорили, тебе поступать надо:)). Переживали. Один говорил мне: "Вот я всех учителей до белого коленя доводил и получал от этого огромное удовольствие. Что ты будешь делать с таким как я? Сможешь ты взять и рявкнуть на класс, чтобы все заткнулись? Думаю, не сможешь! Но не дрейфь..." Даже Химик советы давал, как ЕГЭ сдавать:)).

В общем, в армию мне уже меньше хотелось, чем в универ. На вопросы психологов, хочу ли я в армию, я отвечал, что в армию не очень хочу, хочу в универ поступать, но если призовут - пойду. На вопрос, есть ли у меня друзья, я отвечал, что нет, потому что они остались в Переславле, а курские забылись, разбрелись. На вопрос, есть ли девушка, отвечал, что нет по той же причине:). В последний день перед комиссией из начальников я отвечал то же самое, и меня отпустили, не сообщив решения.

Выйдя из дурки, я как раз успел к началу трехмесячных курсов ДОСААФ, день в день. 13 мая, на день рождения мне подарили велосипед для подготовки к армии, и я каждый день ездил на курсы на велосипеде, с магистральной до сумской, с двумя футболками, рюкзаком и тетрадями. Там сразу стал Велосипедистом:)) Вообще моё "курсанство" было очень интересным, но рассказывать не буду - долго. У меня появилось много хороших друзей, впечатлений, я выучился азбуке Морзе и вождению, поднялся с колен, можно сказать. Параллельно я пошел на подготовительные курсы в КГУ, а затем сдавал экзамены в Политех на лингвиста и в КГУ на филолога. По русскому набрал 64, по английскому 68, по литературе 65, почти без подготовки, через 6 лет после окончания школы. Многие в ДОСААФ, и преподаватели, и курсанты смеялись надо мной, говорили, что я много на себя взял, везде завалюсь. Но я то знал, что мое дело правое, что сорок "психов" верят в меня, в то, что Язык - моё призвание, и я не мог отказаться от своей мечты:)).

Позже выяснилось, что в армию меня не берут, что выдают мне зеленый военный билет "Ограниченно годен". Как мне объяснили, не годен к строевой службе, но в случае войны пригожусь как программист-радист-водитель. Диагноз - "Особенности характера":))

Что ж, Лер, надеюсь, мне удалось ответить на твои сложные вопросы, а вопрос "Зачем я поступил на истфак" - это уже другая история. Извини, я устал набирать; извини, что утомил тебя повествованием; извини, что назвал тебя Николаевной; извини, что чуть не ушел, когда ты выступала - рогатый попутал (Козлов с сочинением своим) :)). И спокойной ночи! :))))

15.11.10