Замахнулась косность...

Замахнулась косность
на серебряный космос –
тростью и хитростью,
пряностью прихвостневою,
стукачей опекой,
калачом, копейкой,
персональной спесью,
прессинговой прессой,
пусть единогласной,
всё едино – душной,
на единосущее
замахнулась учаще –
рваной разовой розой
на виске отпрыска
            царя-батюшки Грозного, –

сатанеет башка,
стоптаны башмаки,
выпиты литры аллитераций,
стоп!

Неужели нельзя ли,
чтобы дни проскользали
в чудо-юдо юдоли
поуютнее, что ли?

Чтобы ведать одним
заповеданным,
что в душе, то и в кассе,
как в каком-нибудь юрском триасе,
всё как в первом разе,
чтобы чиркнуть – и в дым
копилку обильного опыта,
оголить горловину,
выдать ор, как лавину,
из нутра тромбы, пробки –
                в потолок бы,
полирнуть интерьер
отваром цитварного семени,
приливами рук обнять
живородящее тело Сенежа
или Снопоти,
животрепещущим плеском смыть
блеск гримас
и лохматые хлопоты копоти...

И, услышав сопенье вьюнов,
взять себе их в соавторы,
за уменье извиться, как «2»
на диктантах текущих диктаторов.
Хорошо бы сейчас, и потом, навсегда, да!

Да замахнулась косность
таинством выборов,
где не голос тайный, а что
неизвестно, где, собственно, выбор?..