Декорации

               
О, как же мир понятней стал…
О Боже, как всё стало просто!
Его читаю я с листа,
Что раньше было не по росту.
Что изменилось: я прозрел?
Да, нет… Смотрю – вокруг всё то же…
Но отчего-то свой удел
Мне стал яснее и… дороже.

Смогу ли высказать в словах
Я эту прелесть ОЗАРЕНЬЯ?
Надолго ль вышла мне пора
Иметь такое наслажденье?
Все просветленья могут вмиг
Уйти, как будто не бывали.
Мне озаренья дорог лик.
Хотя, пожалуй, и печален…

Как зыбка грань того,  что знал
С тем, что нечаянно открылось.
…Так ярче пахнет сеновал,
Когда жару дождём прибило.
Но зной опят своё возьмёт,
И сена запах потускнеет...
Пусть Озарение живёт!
И пониманьем мира греет.
 
Я жизнь живу не для людей,
Пусть даже… Даже близких самых.
Они для Бога не важней,
Чем декораций эпиграммы...
Мелькают лица, как столпы,
Как вехи, пройденные мною,
Пусть с кем-то связан  я душою,
Но мне их судьбы не важны.

Жестоко? Нет. Не в этом суть.
Зацепку надо снять с забора,
А то вокруг него мой путь
Когда-то станет мне укором
За то, что я не шёл вперёд,
Своей не следовал задаче.
А день за днём, из года в год
Я не свою ловил удачу…

Наступит день, и будет спрос
С меня за Охи и за Ахи…
Я послан был! Я  что-то нёс!..
Но – заблудился. Сняв рубаху,
Её я страстно предлагал
Тем, кто в ней вовсе  не нуждался,
А может, о нужде – не знал…
Он не просил. А я – цеплялся.

В себя не в силах посмотреть:
Узреть свою несовершенность,
Светил для тех (блистал, как медь),
Кто не искал в том свете ценность…
Я  декорации лечить
Пытался с рвеньем благородным.
И, не за ту державшись нить,
Я брёл не трактом – огородом…

Кого-то насмерть я вязал
Своей непрошенной заботой.
Я под себя его менял,
Не клетку в нём ломая – соты…
Пусть был он грешен. Что с того?
Я что ли света луч без тени?
Он мне был послан для того,
Чтоб  я смотрелся в отраженье.

А как ещё Создатель мог
Меня приблизить к восхожденью?
Я ж на пути узрел порог,
А не ступеньку,  к сожаленью…
Я в горе видел только зло…
…Нет, ведал я его значенье,
Но… ждал, чтоб горе пронесло,
Желая удовлетворенья…

Свои заслуги плюсовал.
Его грехи копились тоже,
Поскольку я на них взирал.
И  Бог в нём был ещё ничтожней…
Душа трудилась день и ночь…
Моя душа. Я был уверен,
Что я ему могу помочь,
Поскольку, он – не я потерян…

От Бога – к Богу я шагал!
Неся в себе Творца Задачу,
Я Ей и Богу изменял,
Да и судьбе своей в придачу,
Когда решался вдруг судить,
Того, с  кем жить течёт бок о  бок…
О, как теперь душа парит,
Узнав о миссии особой!

О, как теперь, болит душа…
Болела, да, она и раньше.
Но раньше  я не вопрошал
О нынче понятой задаче.
Все декорации округ
Души моей, увы, заблудшей
Пришли ко мне. Пришли не вдруг.
И только –лучшие из лучших. 

Всё то, что есть вокруг меня
Иным не станет ни на сколько.
Всё ТАК дарует мне себя,
Как нужно мне и Богу только!   
Не Люциферу, не судьбе,
Что сгоряча злодейкой кличем,
А только Богу, только мне!
Меня вокруг лишь счастье ищет!

Но я по внешности опять
Конфетки вкус узнать пытаюсь.
Мне Бог начинку хочет дать,
А я о фантиках мечтаю...
Хоть знаю-знаю: фантик – то,
Что от меня же отразилось…
А суть начинки только в том,
Что  б мне в дороге пригодилась.

Играя роль в своей судьбе,
На декорации равняться?
От них зависеть? И вообще
Об этом думать,  не стесняться?
 Навряд ли б Высший режиссёр
Игрой такой вот насладился.
Как хорошо, что я  ещё
Не до конца с дороги сбился…

9.11.11.