Рассказ, недописанный

Это была обычная дождливая осень, на обычной  серой  улице спрятанной в этом районе города в самое укромное место.  Здесь ходит очень мало людей,  и те - либо жильцы этого района, либо те кто заблудился.  Гулять  намерено сюда ни кто не приходил. Стены убогих домов были обшарпанны, разрисованы  граффити, в них прочно въелся запах  приобретенный за десятилетия отсутствия ремонта.  Если в эти лабиринты чудовищных построек вдруг проникал ветер, окна порошили вниз серую краску ставень, и словно снег ветхая крошка покрывала асфальт. Люди тут были призраками, такими же как всё вокруг, все давно знали друг друга в лицо, по фамилиям а некоторые узнавали друг друга даже по походкам. В этом микро районе было не более сотни домов, все они были тесно прижаты друг к другу, словно с целью спрятать от посторонних всё происходящее этих дворов. Власти, сколько им не писали так и не откликались на молебные просьбы расселения людей.  Всё тут казалось настроено на один печальный лад, и словно для атмосферы из окна одного из таких домов часто звучала ноющая скрипка.  Соседи и жильцы района часто проходя под окнами той самой квартиры откуда звучала музыка, останавливались, вздыхали и словно впитав в себя все грустные отзвуки струн шли дальше, некоторые даже для пущего проникновения закрывали глаза. Девушка что играла на скрипке была совсем юная, ей только на днях исполнилось двадцать один, но лицо её уже приобрело ту невзрачность которой невольно заражались все жители. Её большие серые глаза даже при смене мимики всё равно оставались пустыми, словно пересохший колодец.  Тонкая белая шея, с почти прозрачной кожей всегда была зажата белым воротником , от талии начиналась длинная чёрная юбка уходящая в пол, ни кто уже не брался считать сколько лет она служила своей хозяйке. Но по сколько девушка никогда не выходила из дома и жила в своих десяти квадратных метрах  уже как восемь лет, юбку рвать было не обо что, и она целёхонькая висела на ней как ни в чём не бывало. Платяной шкаф рядом с которым она сидела когда играла на скрипке был пуст, девушка просила родителей не тратить напрасно денег на неё и они не возражали, никому было не ясно чем был навеян такой фанатичный аскетизм, а она никогда не отвечала на такие вопросы.  Из всех странных квартир, в которых жили самые странные люди- эта квартира была самой необычной.  Этот район можно было назвать периферией, хотя и находился он в городе чуть дальше, за зоной заводов и фабрик. Промышленная зона - была единственным местом работы для жителей, так как магазина тут было всего три, и продавцы уходили с должностей только по случаю собственной кончины.  Родители молодой девушки были тут на особом счету, они единственные имели свой бизнес, пусть даже это был притон в их собственной  спальне,  обставленной только тремя кроватями и ширмой, за которой сами они и спали, комната была на столько маленькой что две кровати для утех были поставлены практически в плотную друг к другу, а между ними на протянутой бечёвке висела дырявая шторка чисто символически разделяющая кровати. Кровати были на столько раскачаны что своим скрипом будили соседей с верхнего и нижнего этажа, и было бы много шуму, но хозяева данного бизнеса башляли и верхним и нижним соседям.  Ночью сюда выстраивалась очередь из одиноких мужчин или же вдовцов городка. Женщин в городе было мало, и часть из них если выходило уезжали в город, а часть просто умирала от старости или болезней. К дверям этой квартиры что располагалась на втором этаже трёх этажного дома, каждую ночь бегала шпана подслушивать через дверь звуки исходившие из спальни.  Для молодёжи эта квартира была чуть ли ни единственным интересным объектом во всей округе. Заводы были огорожены бетонными плитами и обнесены колючей проволокой, так что залезть туда было не реально. Оставалось пару площадок на которых стояли останки некогда детской площадки, но тут по вечерам собирались пьяницы выгнанные на улицу жёнами.  На земле тут еле проглядывалась трава, сквозь кучу мусора которую было некуда девать.  По ночам по всему городку правили крысы, их зоркие глаза вели их шустрые лапы и они юрко перебегали из пункта в пункт. Люди за годы привыкшие к такому порядку дел не противились их, и воспринимали так же как мы с вами воспринимаем бездомных собак и кошек, как раз их то тут и не было. Жители были на столько бедны что если и выбрасывали косточки, то на них не было и пару грамм мяса, да и из самих костей варили бульоны, так что собаки и кошки обитали за зоной заводов, то есть ближе к городу.